Рауль улыбнулся. Похоже, он был настроен оптимистично. Нет, Лиз Коннерс не ошибается в отношении этого паренька, подумал Зак, из него явно будет толк. Есть в нем нечто такое, что отличает его от остальных, хотя Зак не мог понять пока, что именно.

Вылезая из джипа, он заметил, как Рауль ходит по пастбищу, крепкий, хорошо сложенный юноша, крутой с виду, но, по своей сути, более глубокий, чем его новые товарищи, и не такой простой. Надо лишь внимательнее присмотреться к нему, и тогда станет понятно: Рауль нуждается в том же самом, что и он в подростковом возрасте, – в близком человеке, который мог бы позаботиться о нем, поддержать в трудную минуту.

Заку было известно, что отца парень не знал, а матери лишился рано. Сестра и ее муж – единственные родственники Рауля на данный момент.

У Зака были родители, если их можно так назвать. Но его мать, Тереза Берджесс, была занята тем, что ублажала Флетчера Харкорта – по меньшей мере в начале их отношений, – и ей всегда было не до сына. Заку было девять лет, когда родители порвали многолетние отношения, и отец пожелал взять сына под свою опеку.

Тереза согласилась на это, правда потребовав кое-что взамен. По сути дела, она продала Зака за автомобиль и небольшой дом, которые Флетчер еще раньше купил для нее и сына. Отец забрал Зака к себе в свой особняк, но вместо радости обитания под отцовской крышей, жизнь мальчика превратилась в сущий кошмар.

Зак подошел к небольшой бытовке, чтобы переодеться и нацепить плотницкий пояс. Заметив его, Рауль быстро зашагал в его сторону.

– Помощь требуется? – поинтересовался юный мексиканец.

– Я думал, ты собрался кормить коров.

– Уже покормил. И мясных, и молочных тоже. Так что, если хотите, могу помочь. Я неплохо обращаюсь с молотком.

Зак уже обратил внимание, что парень действительно ловко справляется с самой разной работой, причем получает от этого явное удовольствие, да и трудных дел тоже не чурается.

– Отлично. Чем больше у нас будет помощников, тем скорее мы достроим этот сарай. Сэму до конца лета потребуется помещение для хранения люцерны.

– Отличная идея, – отозвался Рауль. Пройдя вслед за Заком в бытовку, он взял плотницкий пояс, молоток и гвозди, после чего оба направились к строящемуся сараю. Рауль на мгновение замедлил шаг. Его взгляд скользнул по полям, а затем в противоположную сторону, где на зеленом фоне виднелись яркие пятна цветов.

– Что это?

– Розы. В это время года они особенно красивы.

На землях «Харкорт фармз», на краю владений «Тин Вижн», цвели розы. С высоты птичьего полета эта часть долины являла собой пестрый ковер желтых, красных, розовых и белых пятен. С мая по сентябрь ветер доносил с розовой плантации пьянящий аромат.

Зак обожал этот аромат. Возможно, в Сан-Пико было все-таки две хорошие вещи.

Глава 8


Марии никак не удавалось уснуть. Мигель снова работал допоздна, и дом казался пустым и нежилым. Переехав с мужем на «Харкорт фармз», Мария познакомилась с несколькими женщинами, но большая их часть, когда мужьям предложили новую работу, вскоре перебралась на новое место. Ее лучшей подругой была молодая женщина по имени Изабель Флорес, которая работала домоправительницей у мистера Харкорта и потому жила в роскошном особняке. Хотя Изабель была всего на несколько лет старше Марии, ее взяли работать к мистеру Харкорту. Ей приходится следить за домом… и удовлетворять его личные потребности.

Изабель рассказывала, что ей нравится работать в большом доме и мистер Харкорт заботится о ней. Она не возражает, когда он иногда приходит в ее спальню. Ей это даже приятно. Она соблюдает осторожность, предохраняется, призналась Изабель. И хотя она вынуждена по воскресеньям каяться в этом грехе на исповеди в церкви, она принимает противозачаточные пилюли, чтобы случайно не забеременеть.

Расслабленно лежа на кровати, Мария подумала о том, что, может, стоит одеться и отправиться к Изабель. Она расскажет лучшей подруге о том, что с ней происходит, о тестах, которые она прошла, о встречах с доктором Джеймсом. Однако уже слишком поздно, да и Мигель скоро вернется с работы.

По крайней мере, она надеялась, что он скоро придет. Может, стоить посмотреть в гостиной телевизор. Она уже было потянулась за пультом, но передумала. Сегодня она слишком устала. Вернувшись от доктора Джеймса, она работала в огороде, и от жары утомилась быстрее обычного. Час уже поздний, и ей хочется спать.

Мария легла, опустила голову на подушку и натянула простыню до подбородка. Теперь, когда она знает, что с ней происходит, ей понятно, почему сон не сразу приходит к ней. Мария закрыла глаза и попыталась уснуть, но минута шла за минутой, а сна не было ни в одном глазу.

Тогда она начала вслушиваться в тишину, надеясь услышать шаги Мигеля на ступеньках крыльца. Прошло еще какое-то время. Она почувствовала, как тяжелеют веки, и медленно прогрузилась в сон.

Ее разбудил холод, ледяной холод, пробиравший до костей. Несмотря на поздний час, ночь была душной и жаркой. Отчего же так холодно в спальне? Отчего ее бьет озноб? Она потянулась за желтым одеялом, что лежало свернутым в ногах кровати. Пальцы впились в толстую шерстяную ткань. И в этот момент она, впервые за ночь, услышала звуки… зловещие стоны и рыдания, скрип и скрежет. Казалось, кто-то ходит по половицам гостиной комнаты. А затем ее накрыла волна знакомого запаха, сладкий и дурманящий аромат роз. С каждой секундой он делался сильнее, воздух начал сгущаться. Дышать стало труднее. Приторный запах проникал в ноздри, от него саднило и першило в горле.

Мария тяжело сглотнула и села в постели, опасаясь делать резкие движения. Она бросила взгляд в изножье кровати, и все ее тело тотчас напряглось. Там виднелось нечто непонятное, некий неясный, полупрозрачный образ, смутные очертания человеческой фигуры.

Если ты не уедешь отсюда, они отнимут твоего ребенка и убьют его.

Мария всхлипнула. Dios mio! По коже пробежали мурашки, руки задрожали. Пальцы, сжимавшие одеяло, побелели.

Они отнимут твоего ребенка. Они убьют его, если ты не уедешь отсюда.

Мария закрыла глаза, но призрак никуда не исчез, он как будто застыл на месте – ребенок, лет восьми-девяти, он парил над полом в изножье кровати. Судя по голосу, это была девочка, хотя Мария не могла сказать с уверенностью.

Это лишь наваждение, – сказала она себе и повторила слова доктора Джеймса. – Это происходит лишь в моей голове.

Мария закрыла глаза и беззвучно произнесла молитву, пытаясь убедить себя, что призрак вот-вот исчезнет. Она молилась истово, теперь уже вслух, взывая к Святой Деве. Когда она открыла глаза, то увидела, что небеса ответили на ее призыв.

Зловещие звуки медленно угасли. В доме вновь стало тихо. Постепенно улетучился и запах роз, он сделался едва уловимым, даже по-своему приятным, успокаивающим. Ледяной холод тоже исчез, в комнате снова стало тепло.

Лишь сердце по-прежнему бешено стучало, грозя вырваться из груди. Руки сделались непослушными, во рту пересохло. До слуха Марии донесся новый звук, и она пошевелилась. Это был звук шагов на ступеньках заднего крыльца. Через секунду она услышала скрежет ключа в замочной скважине.

Мигель пришел домой.

Мария закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не расплакаться.


Майкл Джеймс сидел за столом и слушал нелепую историю, которую ему рассказывала Мария Сантьяго, расположившаяся в кресле напротив. На этой неделе это был уже второй ее визит, однако обе встречи оказались в равной степени неудачными.

– Я видела его, доктор Джеймс. Видела привидение. Un espectro. Я ничего не выдумала. Я видела его своими собственными глазами.

– Это не привидение, Мария. С вами просто случился очередной невротический припадок. В этом нет ничего удивительного. Многие люди в разные периоды жизни испытывают приступы паники. Это нормально. Я выпишу вам небольшую дозу ксанакса, чтобы вы немного расслабились, а амбиен поможет вам лучше засыпать, но учитывая вашу беременность…

– Мне не нужны никакие лекарства! В моем доме водятся привидения, а вы задаете мне дурацкие вопросы и не хотите по-настоящему мне помочь!

Доктор Джеймс ответил ей прежним, спокойным и размеренным, тоном:

– Я не просто так задаю вам вопросы, Мария. Они помогают мне лучше разобраться в вашей проблеме. Мы пытаемся изучить ваше прошлое. Нам нужно выяснить, не случилось ли в вашем детстве чего-то такого, что могло повлиять на ваше нынешнее состояние. Это очень важно. В подобных случаях…

– Нет! Вы спрашивали меня об отце. Любил ли он меня? Любила ли я его? Я уже ответила вам, что он бросил нас, когда мне было всего два года. Вы спрашивали меня о матери. Я сказала, что она любила меня и Рауля. У нас нет денег, и нам живется нелегко, но все не так плохо. Вы говорили, что меня, должно быть, что-то сильно тревожит и потому у меня, как это вы выразились? Стресс. Но я говорю вам: мы с Мигелем очень волнуемся за нашего будущего ребенка. До моей беременности я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Вы утверждаете, что я боюсь того, чего не понимаю, и вы правы!

Лежащая на колене рука Марии сжалась в кулак.

– В моем доме водятся привидения. Мне является призрак, который требует, чтобы я уехала из дома. Он угрожает мне смертью моего ребенка!

Только спокойнее, сказал себе Майкл и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул.

– Послушайте, Мария. Похоже, вы только что назвали главную причину вашего беспокойства. Вы боитесь потерять ребенка. У вас уже был выкидыш. Думаю, ваши страхи вызваны именно этим.