Из разговора в ресторане Карон вынес две вещи. Первое – Анна не замужем. Второе – она человек деловой, поэтому времени у нее всегда мало. Она часто бывает по делам в Москве, хотя живет в Санкт-Петербурге.

– Понимаете, дорога занимает всего четыре часа. Это удобно. Я приезжаю утром и уезжаю вечером. Хотя дела иногда заставляют задержаться на несколько дней.

– Это хорошо, что ты часто бываешь в Москве. Значит, мы с тобой будем видеться.

– Ты здесь надолго? – удивилась Анна.

И Карон задумался. Он как-то совершенно выбросил из головы, что приехал сюда не за девушками ухаживать, а заработать денег и испортить бизнес Северцевой. Нет, конечно, он помнил, почему здесь, но вот ожидание встречи с этой так неожиданно понравившейся девушкой несколько отвлекло его.

– Все зависит от нескольких факторов, – уклончиво ответил Карон, – у меня дела здесь, но я не один, нас трое. Мы занимаемся гостиничным бизнесом.

– Ясно, – Анна кивнула, – гостиничный бизнес – это интересно. Я вот трубами занимаюсь.

– Чем? – изумился Карон.

– Трубами. Понимаешь, по которым нефть идет.

– Ого! – Тед с уважением посмотрел на Анну. И подумал, что девушка не только умна и образованна, но и может работать в таком сложном и доходном бизнесе, как нефтегазовый.

– Да, я же сама из Уфы. У нас в семье все нефтяники и газовики. Дед, отец, мать, братья. Меня хотели просто выдать замуж. У нас еще так иногда бывает. Но я взбунтовалась. Я пошла учиться, а потом вот меня взяли на работу.

– Это очень серьезная работа? Если можешь, скажи, чем ты занимаешься?

– Я занимаюсь поставками. И иногда летаю на месторождения и проверяю качество поступившей продукции. Ну понятно, проверяют те, кто монтирует вышки и добывает нефть, но я все фиксирую документально, выслушиваю людей и при необходимости составляю рекламации.

– Да, удивительно! – Карон никак не мог себе представить, как вот эта худенькая девушка мотается по Сибири или по Северу. Сведения Карона о нефтедобывающей отрасли базировались исключительно на телевизионных сюжетах.

– Понятно, меня взяли в питерский филиал из-за отца. Его знают, он – человек с положением. Но это не мешает мне работать наравне со всеми.

Тед запутался окончательно. Красивая, умная, модная, судя по всему, из хорошей семьи, занимается газовыми трубами и гордится, что любит командировки на месторождения. Карон, конечно, видел молодых деловых женщин, но не в таком мужском бизнесе.

– Вообще-то я могу пробыть в Москве, сколько сочту нужным. Я – человек свободный в определенной степени. И средства позволяют мне проводить время так, как я хочу. Ну а управлять своими гостиницами я могу и из Москвы, – произнес Карон солидно.

Этой фразой он убил сразу всех зайцев – дал понять, что он свободен, что хотел бы продолжить знакомство, что у него солидный бизнес и что он богат.

– Здорово! – искренне воскликнула Анна. – У меня здесь много дел. Придется, конечно, и в Питер съездить, но потом вернусь. И знаешь, я с удовольствием куда-нибудь схожу. Работа, конечно, отнимает много времени и сил. И одной тоже лень бывает куда-то идти.

– Да, можно и в театр, и погулять…

– Слушай, а можно и в кино! – У Анны заблестели глаза. – Я сто лет в кино не была. Знаешь, со всеми радостями: попкорном, чипсами, колой.

– Отлично!

– Только кино на русском, – спохватилась Анна.

«Господи, да хоть на китайском!» – воскликнул про себя Тед. Девушка ему нравилась все больше и больше. И кино на русском в ее обществе – это отличная вещь.


В тот день, когда Тед встретил внизу Зимина, они с Анной собирались погулять по Замоскворечью. Анна Москву знала отлично, Теду же было все равно куда идти, лишь бы с этой девушкой. И волнение, с которым он ждал ее внизу, было вызвано двумя обстоятельствами. Во-первых, накануне он вдруг, неожиданно для себя, поцеловал ее. Так просто в щеку. Анна серьезно посмотрела на него и произнесла:

– Это исключительно дружеский поцелуй, да?

– Конечно, – смутился и испугался Тед.

– Я так и поняла, – рассмеялась Анна, а потом добавила: – Мы же не маленькие. И знаем, как иногда развиваются отношения. Но так не хочется потом жалеть о собственной торопливости.

– Да, конечно, – произнес Карон, вдыхая запах глициний, – у тебя какие духи?

– У меня? – удивилась Анна.

– Да, – ответил Карон, – они потрясающие.

И вот теперь, стоя в холле, Тед боялся, что Анна передумает идти на прогулку. Вторая причина нервозности была в том, что он не знал, как вести теперь с Анной. «Черт, зачем я это сделал?! Не надо было целовать! Ерунда какая-то! – думал он и подсчитывал: – За три дня мы виделись шесть раз. Ну, не будет же девушка встречаться так часто, если ей это не надо, не интересно. Если она соглашается погулять, сходить в ресторан, просто поболтать до двух почти обо всем на свете – значит, ей это тоже надо. Но как теперь вести себя?! После этого поцелуя?!»

– О чем ты думаешь? – спросила Анна, когда они миновали предупредительного швейцара Матвея Ильича.

– Ни о чем. Я просто думал, что можешь не спуститься. Что наша прогулка не состоится.

– Ясно. – Анна искоса посмотрела на Теда, а потом легко коснулась губами его щеки. – Мне хотелось с тобой провести день. Я же тебе говорила об этом.

В душе Теда потеплело, и он вдруг сказал:

– Знаешь, я же женат. У меня дети. Но жизнь так складывается, что…

– Что иногда непонятно, для чего все это. Для чего все ты это делаешь, куда-то стремишься, чего-то добиваешься. Иногда нужен человек, который похвалит тебя не за то, что ты и так сделаешь. А за сущую ерунду, пустяк. За мелочь. К сожалению, люди, которые долгое время рядом друг с другом, этих мелочей не замечают. Верно? – Анна посмотрела на Теда.

– Да, – кивнул он, хотя сказать хотел вовсе не это. Тед Карон хотел сказать, что он никогда не хотел обманывать жену. Почти никогда. Так, была пара случаев, но это даже не отношения были, а флирт. Он приличный семьянин. Платит налоги и придерживается традиционных ценностей. Даже певица Аннабель Роуз, в которую, как ему показалось, он влюбился, не смогла заставить его переступить некоторые границы. Да, у него были соперники, но если говорить положа руку на сердце, будь это страсть, серьезное чувство, оно бы преодолело бы все преграды. И заставило бы действовать без оглядки. Вот как, например, сейчас… Карон задумался – сейчас, находясь рядом с Анной, он совершенно не может поручиться за свою стойкость. И никакие обстоятельства не покажутся ему преградой.

Тед Карон хотел сказать, что он влюбился. Но как скажешь про любовь, которой от роду всего несколько дней?!

Прогулки влюбленных – это не экскурсии. Прогулки влюбленных – это изучение друг друга. Все достопримечательности и памятники старины – всего лишь орнамент разговоров, осторожных намеков, обещаний и обнадеживающих планов. И спроси влюбленных, что они видели и где были – вряд ли они ответят что-нибудь толковое.

Анна и Тед шли куда глаза глядят, не выбирая дороги, не поднимая голов на купола, вывески, указатели. Они шли и разговаривали. Когда английский Анны вдруг буксовал, Тед принимался размахивать руками, говорить громко, словно Анна на минуту оглохла. Анна вместо того, чтобы вслушаться, начинала смеяться – так забавно выглядел ее спутник в этот момент. Первое впечатление от этого человека – сноб, высокомерен, самодовольный – уже исчезло. А именно таким она его увидела в первый день. И тогда рядом с двумя другими он выделялся именно этим. Но сейчас, спустя несколько дней после знакомства, появился совсем другой Тед Карон. И этот человек был неглупый, понятливый, иногда сомневающийся. В нем не было высокомерия, а было что-то наивное и порой очень трогательное.

– Послушай, а все-таки что ты делаешь в Москве? – внезапно спросила Анна.

Они стояли на пересечении Маросейки и Покровского бульвара. Тед, который самозабвенно рассказывал о своих гостиницах, запнулся.

– Не хочешь говорить, не надо, – махнула рукой Анна.

Тед опять ничего не сказал. Утаить правду – опять означало бросить тень на самого себя. Не разведчик же он, чтобы так таинственно себя вести.

– Я приехал с инспекцией. Я проверяю этот отель.

– О! – сделала круглые глаза Анна. – И как? Что ты думаешь?

– Ну, рано делать какие-то выводы, – уклончиво ответил Карон.

– Даже самые приблизительные? – настаивала Анна.

– А почему тебе так интересно? – насторожился Тед. В нем вдруг проснулась подозрительность, а в голове замельтешили конспирологические теории.

– Мне интересно, потому что я здесь почти живу. Понимаешь, я как-то посчитала – из тридцати дней в месяц пятнадцать я провожу в «Гранд-Норде». Я лицо заинтересованное.

– Но платишь же не ты. Платит компания.

– Странный ты человек. Но живу – я! Я хочу знать, что же здесь не так.

– Самое смешное, что здесь все так, – усмехнулся Карон, – хороший отель. Почти без недостатков. Но законы конкуренции и бизнеса сейчас против отеля. И проводником этих тенденций являюсь я. В том числе и я, – поправил себя Карон.

– Но если не к чему придраться… – возразила Анна.

– Так не бывает, нет идеальных вещей. Нет идеальных компаний, проектов. Как нет идеальных людей.

Последняя фраза прозвучала с намеком: мол, у меня много достоинств, но я иногда могу не соответствовать высоким стандартам.

– Это тяжело, – произнесла Анна после молчания, – это ужасно тяжело. Но работа есть работа. Я тоже не всегда согласна с тем, что делаю. Что должна, даже вынуждена делать.

Тед взглянул на спутницу – она не насмехалась, не успокаивала льстиво. По ее тону он понял, что она не всегда делала то, что считала нужным и справедливым. Карон позволил себе забыть, что за падение «Гранд-Норда» ему обещана неплохая сумма.

– Думаю, нет смысла разговаривать о работе, – произнесла Анна, – можно ведь поговорить о другом. Хочешь, я тебе расскажу, как однажды ездила на лошадях по Алтаю? И меня лошадь сбросила в речку?