Наталья Калинина - Аромат колдовской свечи

– Ты мне правда нравишься, – с сожалением произнес он. – Как я уже сказал, у нас могло бы что-нибудь получиться. Но, похоже, у нас разные дороги.

Она улыбнулась, но с плохо скрываемой грустью.

– Это я тоже поняла, поэтому пришла попрощаться. Поставить точку, чтобы мы оба смогли со свободной душой идти своими дорогами.

– Береги себя.

– Ты тоже.

Она вновь грустно улыбнулась. А он с сожалением вздохнул.

– Мне пора, Андрей. Егор ждет.

– Беги, – сказал он с преувеличенной бодростью. – Не заставляй его нервничать. И… будь счастлива.

– Ты тоже.

– Знаешь, ты самая классная девчонка, какую я знал.

– А ты – самый классный парень. А самую-самую классную девчонку ты еще встретишь.

– Так же, как ты уже встретила самого-самого классного парня, – в тон ей ответил Андрей и, неловко обняв девушку на прощание, растрепал ладонью ее рыжие волосы.

– Пока. – Она встала на цыпочки, быстро чмокнула его в колючую щеку и, развернувшись, побежала прочь. Андрей еще долго стоял и смотрел ей вслед. Даже после того, как она села в машину. И после того, как машина тронулась с места, увозя от него самую лучшую на свете девушку. Как жаль, что он понял это слишком поздно.

«… Любовь ворвалась в ее жизнь весенним ветром, с озорной легкомысленностью стасовав планы, будто колоду карт».

Ника перечитала фразу, в досаде выругалась и удалила написанное. И вновь, сосредоточенно хмурясь, уставилась в девственно-белый вордовский лист. Уже второй день она мучилась над первым абзацем, то набирая текст, бешено стуча по клавишам, то удаляя его подчистую, чертыхаясь. Нет, не получится из нее романистки. Она привыкла к сжатым и информативным фразам. Начало романа, который она задумала написать, то выходило сухим, как сводка новостей, то приторным, будто розовое варенье. А написать ей хотелось о многом. В голове уже выстроился костяк сюжета. И героиня придумалась – чем-то похожая на нее саму, чем-то – на подругу Ольгу. И водоворот приключений, и головокружительная любовь, и отчаянные решения – все это существовало в виде плана. Только не хватало слов. С ума сойти! Она, чья профессия связана со словом, не может написать художественный текст.

Ника рассерженно захлопнула ноутбук и подняла уставшие глаза к ярко-синему апрельскому небу, будто прося у него вдохновения или пытаясь вычитать на единственном облаке в форме округлого пера те фразы, которых ей так не хватало для первого абзаца. Но небо молчало, и лишь беззаботное солнце, раскрашивающее нос девушки золотыми веснушками, смеялось над ее трудностями. И будто подмигивало ей: расслабься, ты на отдыхе.

Уже вторую неделю она жила в загородном доме Егора. Сдалась на его уговоры отдохнуть, взяла отпуск и приехала в этот большой трехэтажный коттедж с огромным садом. И уже через пару дней безделья заскучала. От скуки не спасала даже библиотека, занимавшая половину второго этажа. Нике не хотелось читать, а хотелось проводить это время с Егором.

Иногда Ника даже злилась из-за того, что приняла его приглашение: она куда лучше чувствовала себя в суматошной Москве. Бешеный ритм – вот ее жизнь. Но, впрочем, не в ритме было дело. Все дело было в Егоре, который хотел, но не мог провести с ней больше двух дней. Работа! Как назло, именно теперь у него приключился полный аврал. Изначально планировалось, что он тоже возьмет неделю отдыха, чтобы провести ее с Никой, но в последний момент все переигралось.

И вот она уже вторую неделю жила за городом, и круг ее общения составляла лишь домработница Татьяна – пожилая женщина, аккуратная, приветливая, но крикливая и немного назойливая. Она работала у Егора в те короткие периоды, когда он приезжал в этот дом, а в перерывах нянчила своих внуков и смотрела сериалы. В основном их разговоры с Никой и сводились к тому, что Татьяна пересказывала девушке, что сказала Роза дону Педро в сто пятой серии и что на это ответил сеньор Леонсио в сто восьмой.

Устав от разговоров о сериалах, Ника взялась за сочинение романа. Но как она ни пыталась, выходил не роман, а непонятно что.

Сдавшись перед заигрываниями солнца, Ника закинула руки за голову и запрокинула лицо к небу, позволяя бледным веснушкам напитаться золотом. Но ее ленивое спокойствие было нарушено громким обрадованным криком Татьяны:

– Вероника, Егор приехал!

Мгновением позже раздались шаги: Татьяна вышла к Нике на террасу. Морщинистое загорелое лицо женщины светилось от счастья, тонкие, будто высушенные, губы растянулись в радостной улыбке. Егора она любила.

– Пойду накрывать на стол, – сказала домработница, скрываясь в доме. А через минуту на террасу вышел Егор.

Белая рубашка – свежая, будто он только что ее поменял, застегнутый ворот и тугой узел галстука. Егор наверняка приехал к Нике прямо с деловой встречи. Она быстро скользнула по нему взглядом, отметив про себя и усталый вид, и морщинку между бровей. Но глаза Егора светились счастьем, и Ника улыбнулась.

– Ну что, принцесса, как тут поживаешь?

– Ленюсь. И еще раз ленюсь. В перерывах выслушиваю Татьянины пересказы сериалов. Деградирую, одним словом.

Он засмеялся и, нагнувшись к девушке, поцеловал ее покрасневший на солнце нос.

– У тебя, похоже, лицо сгорело. Будь осторожна! С твоей белой кожей…

– Переживу как-нибудь. Страшнее солнца – скука. От нее я даже начала роман писать.

– Да ладно, – делано удивился-восхитился Егор. – Покажи, что написала!

Ника открыла ноутбук и продемонстрировала ему чистую страницу.

– Да, это, определенно, будет бестселлер! Какие глубокие мысли, какие изящные обороты, какие неожиданные повороты сюжета…

– Ладно, хватит издеваться, – сокрушенно вздохнула Ника.

– К свадьбе, надеюсь, напишешь?

Она уверенно кивнула:

– Напишу! Тем более что свадьба наша еще неизвестно когда состоится. Хорошо, если в этом тысячелетии.

– Ты так и не решилась? – обеспокоился Егор.

– Я-то, может, и решилась, – задумчиво произнесла девушка, накручивая на палец отросшую прядь волос. – Только ты можешь передумать. Я ведь далеко не принцесса!

– А мне и не нужна принцесса, мне нужна обыкновенная девушка.

– Спасибо за «обыкновенную», мастер комплиментов, – съязвила Ника. – Между прочим, каждая девушка, даже я, в душе надеется, что для любимого мужчины она отнюдь не обыкновенная.

– Ты у меня самая необыкновенная! – с готовностью подтвердил Егор.

Ника, немного подумав, осторожно спросила:

– Зачем тебе на мне жениться? Даже если я необыкновенная. Я неаккуратная, и от того беспорядка, который я развожу, даже тараканы в ужасе сбегают.

– А уборщица на что? – нашелся Егор. – Она и будет наводить порядок.

– Я не умею готовить, – продолжала каяться Ника.

– Значит, питаться будем только в ресторанах. Благо у меня их несколько собственных.

– Я пишу по ночам…

– Я тоже работаю по ночам!

– Значит, мы будем драться за место у компьютера.

– Зачем драться? Купим пятьдесят компьютеров.

– Даже не знаю, какие еще доводы привести…

– А не надо приводить! Потому что на каждый твой довод я найду десять контрдоводов. Так зачем спорить? Проще согласиться! Согласна?

Вместо ответа Ника, прищурившись, посмотрела на солнце, улыбнулась и потянулась к Егору с поцелуем.

– Ты откуда такой нарядный? – спросила она с опозданием, вдоволь нацеловавшись. – С деловой встречи?

– Да так, – неожиданно смутился он.

Ника подозрительно нахмурилась:

– А ну давай, выкладывай!

– Да понимаешь… Помнишь ту твою статью про проблемы деревень? Очень она меня впечатлила, а точнее, проблемы…

– Неужели ты решил заняться спонсированием? – недоверчиво прищурилась девушка.

– Ну… В общем… В какой-то мере да. Я только что со встречи с одним губернатором, обсуждали кое-какие планы. Да, в какой-то мере я буду спонсировать деревни в его области. А деньги на это брать из нового дела. Я вот подумал, что неплохо было бы выкупить одну-две заброшенные деревеньки в живописном месте и организовать там что-то вроде базы отдыха. Рыбалка, охота, лес, природа, свежий воздух… А часть доходов пускать на поддержание остальных деревень. Вот такая моя задумка. Ну, как тебе?

– Неплохо, – засмеялась Ника и вновь потянулась к нему с поцелуем.

Андрей вышел на крыльцо магазина, вытащил только что купленную пачку сигарет и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Неужели потерял? Он порылся в карманах армейской куртки, затем – в карманах штанов. Обнаружил платок, смятый билет в кино, в которое ходил в одиночестве в прошлое воскресенье, булавку, пластмассовую расческу с двумя выломанными зубчиками. А зажигалки не было. Андрей зашипел, как от боли, потому что курить хотелось смертельно, а очередь в этом магазине была как в советские времена – нескончаемая. Он уже почти привык к новой части, к большой, но пустой служебной квартире, в которой из мебели всего-то и было, что старая кровать, стул да стол (даже шкафа не было, и вещи так и лежали не разобранными, в двух чемоданах). Привык он и к веселому, любившему выпить соседу Сереге, и к его шумной жене Валентине, чей трубный глас доносился через тонкую, будто картонную стену в его квартире с такой громкостью, словно Валентина чихвостила не своего вернувшегося навеселе мужа, а Андрея. Да к многому он уже успел привыкнуть! Только не к очередям в этом торгующем и продуктами, и средствами гигиены, и прочими нужными в хозяйстве вещами магазине. Каждый раз, открывая тяжелую дверь, Андрей словно возвращался в советские времена с их очередями, горластыми продавщицами, шумными покупателями. Он старался ходить за провизией пореже и закупался на несколько дней вперед, даже хлебом. И вот теперь, чтобы купить трехкопеечную пластмассовую зажигалку, ему снова придется потерять в очереди кучу драгоценного времени.

Но делать нечего, курить хотелось. Андрей обреченно развернулся к входу и чуть не получил по лбу дверью.