– Мама! Мама! – закричала Пруденс из парка и помахала ей рукой.

Арабелла тоже помахала ей в ответ, понимая, что теперь нужно будет спуститься к ним. Она быстро сделала большой глоток джина и отправилась вниз. По ступеням лестницы она дошла до террасы парка, где, по указанию Пруденс, был накрыт стол для послеобеденного чая. Чарльз сидел в инвалидном кресле и смотрел вдаль на озеро.

– Что за чудесный день, правда, мама? Я все время говорю папе, что ему нужно выезжать каждый день и наслаждаться этой прекрасной погодой, и тогда он очень скоро поправится, – радостно заявила Пруденс.

– Да, если сиделка не будет иметь ничего против, – отозвалась Арабелла, усаживаясь на стул, оставленный за столом для нее.

– Я уверена, что она согласится. Она намного лучше той, которую я выгнала на прошлой неделе, – продолжала Пруденс.

Арабелла потянулась за серебряным чайником и подняла его, чтобы налить себе чаю. Внезапно рука ее задрожала и чай пролился на скатерть. Пруденс тут же вскочила со своего места и подхватила чайник.

– Давай я это сделаю, мама, – сказала она, наливая ей чай. Затем она взяла чашку Чарльза и отнесла ее ему. – Ты еще не хочешь немного чайку?

– Нет, – ответил он, не отрывая глаз от вершин холмов вдалеке на другом берегу озера.

– Нет проблем! – Пруденс поставила его чашку и села к столу. – Подумать только, скоро сюда из своей школы приедет Пирс и мы все лето будем вместе! И сможем заниматься всем тем, что делали раньше.

Эпилог

Наши дни

Кейт и Нико обдумывали информацию, которую предоставила им восстановленная последняя страничка ежедневника миссис Феннел.

Кейт оглядывала гостиную и старалась представить себе сцену, которая в далеком 1903 году разыгралась здесь между Арабеллой, Викторией и Чарльзом и которая, похоже, привела к тому, что в него в ту ночь стреляли.

– Тогда получается, что, если на месте пассажира ехала Виктория, значит, мишенью в машине была именно она, а Чарльз каким-то образом просто случайно попал на линию огня, – размышляла Кейт.

– Мы никогда не узнаем, что произошло в ту ночь, – об этом знали только присутствовавшие там люди, а всех их уже давно нет в живых. Но ты уже и так раскрыла достаточно, чтобы показать, что в действительности происходило в Армстронг-хаусе в тот период и что здесь имел место тщательно продуманный заговор с целью укрывательства, – вставая, сказал Нико. – Пойду накрывать стол к ужину.


Брайан вместе с Кейт сидел за кухонным островком, а Нико подавал им ужин.

– Ну… продолжай, – подтолкнул ее Брайан. – Что еще тебе удалось узнать для нашего фильма?

– Боюсь, Брайан, что все это, к сожалению, привело нас в тупик, – ответила Кейт.

Нико и Брайан удивленно уставились на нее.

– Но ведь ты сама сказала, что обнаружила массу сенсационных доказательств, – сказал Брайан.

– Не думаю, чтобы что-то из этого имело отношение к фильму. Мне кажется, мы должны придерживаться линии официального расследования. За исключением установленного нами факта, что изгнанный с участка фермер Джо Макграт тут ни при чем, потому что в тот момент он как раз прибывал в американский порт на острове Эллис. Полагаю, он заслуживает того, чтобы восстановить его доброе имя, пусть и через столько лет.

Нико ничего не сказал на это и приступил к еде.

– Выходит, мы тогда можем использовать снятый эпизод с Чарльзом, едущим в экипаже?

– Да. Как ты и предлагал, Брайан, мы просто используем бесшумный пистолет из реквизита, а потом наложим звук, – заключила Кейт.

Чуть позже Кейт провела Брайана к выходу.

– Спасибо за чудесный вечер. И примите еще раз мои поздравления по поводу вашего будущего малыша, – сказал он, целуя ее в щеку.

– Благодарю, Брайан, – сказала она и еще немного подождала на пороге, чтобы помахать ему рукой на прощанье. Затем она закрыла дверь и вернулась в гостиную, где ее ждал Нико.

– И что это было? – спросил он. – Почему ты не рассказала ему все, что мы узнали?

Она села на диван, уютно примостившись у него под боком.

– Наверное, все дело в поговорке «не буди лихо, пока оно тихо». Леди Маргарет и остальные члены семьи явно считали, что у них есть очень серьезные причины скрывать события той ночи. Беда в том, что только они знали, что же там произошло на самом деле, а мы можем только гадать. А выкладывая на свет все наши улики и доказательства, мы косвенно обвиняем сразу несколько человек, хотя в Чарльза стрелял только один из них.

– Понятно. – Нико был очень удивлен тем, как изменилась точка зрения его жены.

– Знаешь, ведь наш с тобой ребенок будет праправнуком Чарльза и Арабеллы. А нам с тобой, быть может, тоже не понравилось бы, если бы наши потомки через сотню лет начали копаться в нашей жизни, выставляя ее напоказ.

– А я-то думал, что ты нисколько не возражала бы против этого, – сказал он.

– Ну, я бы, вероятно, и не возражала, но я знаю, что тебе это не нравится. Возможно, и ребенок наш тоже был бы не в восторге от этого, – заметила Кейт. – В общем, все мы должны думать о чести фамилии.

Он усмехнулся, глядя на нее.

– Ты рассуждаешь как настоящая представительница рода Армстронгов.

– Возможно, я ею в конце концов и стала, – ответила она.


Нико вошел в гостиную и застал Кейт за бюро перед открытым ноутбуком.

– Я уже не могу дождаться, когда закончатся съемки и мы сможем получить обратно и наш дом, и нашу нормальную жизнь, – сказал он.

– Осталось всего несколько недель, а потом они уедут. Но я не уверена, что жизнь наша вернется к той, которую ты называешь нормальной, – я имею в виду нашего будущего ребенка, – радостно сказала она.

– Это верно. Чем ты тут занималась? – спросил он, когда она выключила компьютер и присоединилась к нему на диване.

– Я просто пыталась выяснить, что произошло с теми, чье имя как-то было связано с тем покушением. Снова просматривала данные переписи населения и старые газетные статьи.

– И что ты там обнаружила? – поинтересовался Нико.

– Лорд главный судья Ирландии назначил расследование в связи с этим покушением. Правительство отчаянно пыталось остановить волнения в сельской местности. Леди Маргарет и все остальные свидетели под присягой повторили все то, что мы использовали для своего фильма. Это расследование по делу Армстронгов подтолкнуло правительство к новым действиям, чтобы покончить с земельным вопросом в Ирландии навсегда. В итоге был принят еще один, уже окончательный, Закон о земле от 1909 года, который провозгласил принудительную продажу земли поместий в Ирландии фермерам, которые ее обрабатывали. Этот закон положил конец большим поместьям в этой стране.

– А что же стало с членами семьи? – спросил Нико.

– Брат Чарльза Джеймс переехал в Англию и жил в поместье своего зятя герцога Бэттингтонского, работал там управляющим. На сайте со списком пэров я нашла, что в конце концов он женился на кузине герцога.

– А Гаррисон с Викторией?

– Они уехали обратно в Америку, где стали яркой светской парой. У них родились две дочки: одна в 1906 году, другая – в 1908-м. Как это ни странно, первую дочь они назвали Арабеллой.

– Продолжай, – попросил Нико.

– Эмили еще несколько лет жила в Хантерс-Фарм вместе с Маргарет, которая умерла в 1909-м. Муж Эмили, Хью Фитцрой, был убит в 1912 году при весьма загадочных обстоятельствах. Бóльшая часть его денег досталась Эмили, хоть она и проживала с ним раздельно. Она присоединилась к движению суфражисток и стала там одной из заметных фигур. Во время Первой мировой она пошла на фронт медсестрой, а после войны стала известной путешественницей и писательницей.

– А про Чарльза и Арабеллу раздобыла еще какие-нибудь сведения?

– Нет, только то, что мы уже знали. Он после покушения так и не оправился и через три года умер.

Нико разглядывал фотографию, где Чарльз и Арабелла были сняты вместе со своими детьми.

– Арабелла пережила его всего на несколько лет.

Кейт взяла у него снимок и тоже взглянула на всю семью, запечатленную в лучшие ее времена.

– Значит, из всей семьи остались только Пруденс и Пирс, – заключил Нико.

– Да, – улыбнулась Кейт. – Но это уже совсем другая история.