– Я думаю, что на будущее так было бы лучше. Это дало бы тебе независимость, да и, честно говоря, твое присутствие здесь, в Армстронг-хаусе, будет постоянно подрывать положение Арабеллы.

– Положение Арабеллы? Да его попросту не существует! Она же ничего не делает здесь!

– Вот именно. И прислуга, и гости всегда будут видеть в качестве леди Армстронг тебя, а не ее. Поэтому я считаю, что это будет удачным решением, если ты переедешь в Хантерс-Фарм.

Лицо Маргарет стало каменным.

– Я не отрицаю существования обычая, когда вдова, сохраняющая титул, переезжает из дома супруга после его смерти, но я не ожидала, что ты начнешь выпроваживать меня отсюда так скоро!

– Дело не во мне, мама. Это все Арабелла. Давай смотреть правде в глаза: вы с ней не ладите – две женщины, которым не ужиться под одной крышей…

– Так за этим решением стоит она, верно?

– Думаю, так было бы лучше для всех нас, ты так не считаешь? – сочувственно улыбнулся ей Чарльз.

Арабелла находилась в малой гостиной, когда туда решительным шагом вошла Маргарет.

– Я уеду к концу недели – вам будет приятно это услышать! – заявила Маргарет.

– Уедете – куда? – недоуменно замотала головой Арабелла.

– По вашему требованию я уезжаю жить в Хантерс-Фарм, – сказала Маргарет.

– Я ничего подобного не требовала – я вообще впервые об этом слышу, – ответила обескураженная Арабелла.

– О, прекратите, Арабелла, и не обижайте своей ложью мои умственные способности. Вы ведь такая амбициозная женщина, и ничто не устоит у вас на пути. Думаю, вы всегда мечтали стать леди Армстронг. Мне кажется, вы все эти годы использовали Гаррисона, чтобы втереться в нашу семью, а затем заарканить Чарльза. Долгие годы вы ждали удобного момента, чтобы прибрать все это к рукам, и вот теперь такой шанс представился.

– Маргарет, вы говорите нелепости, это просто смехотворно.

– Да неужели? Что ж, радуйтесь, леди Армстронг, добро пожаловать! Я отлично проживу в Хантерс-Фарм, подальше от вас. И мы еще посмотрим, как долго вы сможете вести домашнее хозяйство! Это требует ответственного отношения, на которое вы в принципе не способны!

Арабелла разозлилась и встала.

– Знаете что? Я не имела ни малейшего отношения к планам вашего переезда в Хантерс-Фарм, но сейчас уже думаю, что идея просто блестящая!

Арабелла гордо прошла мимо нее через всю комнату к выходу и уже за дверью вздрогнула, едва не столкнувшись со стоявшей там Викторией. Арабелла молча прошла мимо нее и начала подниматься по лестнице наверх.

Арабелла дождалась возвращения Чарльза домой, а затем в гостиной решила выяснить отношения.

– У твоей матери сложилось впечатление, что это я требую, чтобы она уехала из дома!

– Интересно, кто ей мог такое сказать?

– Разумеется, ты, идиот!

– Ну, я ей ничего такого не говорил – ты ведь сама знаешь, как она обожает во всех бедах обвинять тебя.

– Я ей высказала все напрямую – она мне не поверила.

– Ох, так или иначе, это все к лучшему! Ты ведь не хочешь, чтобы она постоянно проверяла нас и подрывала наш авторитет. Мы с тобой сейчас лорд и леди Армстронг, и всем остальным лучше побыстрее привыкать к этому.

– А если не привыкнут, то ты, не сомневаюсь, просто заставишь их это сделать!


Чарльз зашел в библиотеку и застал там Викторию, которая сидела и рассматривала книги.

– Ох, простите, – смутилась она и встала.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – с улыбкой спросил Чарльз.

– Нет, я просто искала что-нибудь об истории этого дома и вашей семьи. Я вообще люблю семейные истории, а у вас она очень занимательная. – Она закрыла взятые книги и поставила их обратно на полку. – Я знаю, что вы здесь работаете, так что я уже ухожу.

– Нет, прошу вас, из-за меня уходить не стоит. Оставайтесь здесь столько, сколько пожелаете, – возразил Чарльз.

– А вы не видели Гаррисона?

– Мы чуть раньше встретились с ним на лестнице, но он не остановился, чтобы поболтать со мной. – Чарльз, казалось, был разочарован.

Она изучающе посмотрела ему в глаза.

– Знаете, мне ведь известен только взгляд Гаррисона на то, что произошло много лет тому назад. Но, подозреваю, в этой истории не все так однозначно, как о том говорят.

– А разве бывает иначе?

– Нет – по крайней мере из моего опыта. Я думаю, что вы очень любили Арабеллу, верно?

Чарльз утвердительно кивнул.

– Я знаю, что до всего случившегося Гаррисон восхищался вами. Он очень высоко ценил вас – возможно, поэтому этот удар был таким болезненным.

– И я тоже любил Гаррисона. Он был мне не только братом, но и лучшим другом. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы однажды вернуть его дружбу.

– Дайте ему время, Чарльз.

– Но сколько же ему нужно времени еще? Ведь прошло уже больше десяти лет.

– Нужно учитывать, что все это время он был далеко, анализируя и вскармливая свои страдания. Оставайся он здесь, он бы уже давно справился с этим.

– Не думаю, что он может когда-нибудь простить меня.

– А я думаю, что он простит, что в душе он уже простил, но просто боится показать это. Он боится вновь довериться вам… Что касается меня, Чарльз, то я как раз рада, что тогда вы поступили так, как поступили.

– Рады? – Он был шокирован.

– Ну конечно! Если бы тогда вы действовали по-другому, у вас не было бы ваших чудных детей, Пруденс и Пирса… А у меня не было бы Гаррисона.

Чарльз улыбнулся.

– Как бы там ни было, думаю, вам будет приятно узнать, что скоро мы уедем отсюда и не будем больше смущать вас своим присутствием.

– О нет, я очень рад вашему приезду, – искренне сказал он. – Прошу вас, оставайтесь здесь столько, сколько захотите. Могу я попросить вас об одном одолжении?

– Конечно.

– Увидев ваш автомобиль, я хочу приобрести такой и себе. Могли бы вы сказать мне, где вы его купили?

– Да. Его заказал для нас мой дедушка, чтобы мы забрали его уже в Корке. Я свяжусь с ними и организую такое и для вас. Впрочем, машины очень дорогие.

– Это не важно – цена значения не имеет.


Гаррисон и Виктория шли по гальке на берегу озера, обняв друг друга за талию.

Гаррисон рассказывал о своем детстве.

– Рождество в Армстронг-хаусе всегда проходило по-особому. В эти дни мы были единой большой и счастливой семьей.

– Звучит идиллически. Здесь все в точности так, как ты мне описывал.

– Не думаю. Вся наша семейная близость, похоже, очень быстро уходит. Если уже не ушла.

– Гаррисон, знаешь, я подумала, что нам не стоит возвращаться в Штаты.

– Ну и что же нам делать тогда?

– Мы можем остаться здесь.

– В Армстронг-хаусе? – скептически спросил он.

– Нет, конечно. Но мы могли бы поселиться здесь в своем доме. Арендовать его на время.

– Ты что, с ума сошла? А как же наша с тобой жизнь в Америке?

– А что с ней случится? Она подождет нас, пока мы решим вернуться обратно. Мы ведь богаты – можем делать что захотим и жить где вздумается.

Гаррисон остановился и посмотрел на нее.

– Мне кажется, что ты плохо подумала.

– Я всегда мыслю конкретно. И сейчас я вижу, что в семье твоей кризис. На прошлой неделе я слышала, как Джеймс и Чарльз ужасно ссорились. Совершенно очевидно, что Эмили несчастна из-за того, что творится в ее жизни. А ваша вражда с Чарльзом действует очень разрушительно.

– Но в создавшейся ситуации нам все-таки удалось вести себя цивилизованно по отношению друг к другу, – подчеркнул Гаррисон.

– Такая цивилизованность еще не означает добрых отношений, Гаррисон.

– Это лучшее, что может быть между нами при сложившихся обстоятельствах.

– Обстоятельствах, которые имели место много лет тому назад. Насколько я могу видеть, он отчаянно старается протянуть тебе руку дружбы, которую ты игнорируешь.

– Потому что я не хочу этого!

– Гаррисон! – потеряла терпение Виктория. – Неужели смерть Лоренса ничему тебя не научила? Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от дружеских отношений со своими близкими. Из-за своей вражды с Чарльзом ты не виделся с отцом все эти годы, которых уже не вернешь. Ты в будущем не пожалеешь, что не провел время со своей матерью и твоей семьей сейчас, когда они все в тебе так нуждаются?

– Не думаю, чтобы они как-то нуждались во мне.

– И тем не менее это так. Мне кажется, что ваша семья начала разваливаться после того, как ты уехал в Америку. Ты такая сбалансированная личность, Гаррисон, а этой семье не хватает именно сбалансированного человека. Если ты уедешь от них теперь, я даже не знаю, что будет с вашим семейством в будущем.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Виктория? Тебе почему-то кажется, что ты можешь исцелить всех и вся.

– Тебя ведь я исцелила, разве не так? – улыбнулась она ему.

– Но исцелять мою семью – не твоя задача.

– Гаррисон, а ты помнишь, как меня зовут?

Он озадаченно взглянул на нее, но все же ответил:

– Виктория Ван Хувен.

– Нет! Мое имя Виктория Армстронг, и эта семья – моя семья. Я хочу получше узнать их всех и всех их любить.

– Но… но… неужели ты действительно смогла бы жить здесь?

– Разумеется, смогла бы. Мне нравится этот народ, эти ландшафты, местная еда. И это место могло бы стать прекрасной базой, откуда мы могли бы путешествовать по всей Европе, как всегда того хотели.

– Ну, не знаю…

– Может быть, есть еще какая-то причина, по которой ты не хочешь оставаться здесь?

– Какая, например?

– А Арабелла? Может быть, ты до сих пор испытываешь к ней чувства. Я легко могу представить себе, как ты влюбился в нее с первого взгляда.

– Не говори глупости, она для меня ничего не значит!

– Хорошо – я рада это слышать! Тогда, получается, ничто не может нам помешать остаться и жить здесь, – улыбнувшись, сказала она ему.

54

Арабелла сидела в гостиной и читала книжку Пирсу и Пруденс, а Чарльз просматривал свою газету, когда с улицы раздался шум подъехавшего автомобиля.