– Ох, бросьте, Хью! – подмигнув ему, сказал Чарльз и встал. – Если вы не будете спрашивать, то никогда и не узнаете. Как бы там ни было, лучше сделать это побыстрее – вы должны стать членом моего клуба.

34

Чарльз открыл для Хью многие двери и не стеснялся делать это. Благодаря ему Хью стали приглашать на разные приемы. Чарльз делал все это очень медленно и постепенно, но затем предложил Хью Фитцроя в члены своего клуба.

Остальные члены клуба с любопытством взирали на этого чужака, который казался неуклюжим и скованным и о котором никто раньше не слыхал. Однако, когда Чарльз пошел платить очередной ежегодный взнос за членство в этом клубе, оказалось, что мистер Фитцрой уже позаботился об этом. В действительности, теперь, когда Чарльз собирался куда-либо заплатить, выяснялось, что все уже оплачено благодарным Хью.

– Вам определенно нужно что-то сделать с вашим произношением, – как-то порекомендовал ему Чарльз.

Хью густо покраснел от смущения и обиды.

– Я понимаю, что вы пытаетесь скрыть это, но получается у вас не слишком хорошо, и из-за этого люди посмеиваются над вами у вас за спиной, – сказал Чарльз. – Моя мать знает одну женщину, которая дает лучшие уроки дикции и красноречия. Я организую это вам.

Когда Хью в следующий раз явился к ним по приглашению на Хановер-Тэррас, Арабелла нашла, что он уже более расслаблен и уверен в себе.

Усаживаясь рядом с ним за стол, она мысленно готовилась к еще одному вызывающему дискомфорт спектаклю его неловкости. И поэтому испытала большое облегчение и была удивлена, когда обнаружила, что он овладел искусством обращения со столовыми приборами.

– Как здоровье ваших детей, миссис Армстронг? – спросил у нее Хью.

– Очень хорошо, спасибо, мистер Фитцрой. Благодарю вас за лошадку-качалку, которую вы им прислали, она им очень понравилась. – Сама Арабелла, в отличие от своих детей, этому подарку не обрадовалась. – Вы завоевываете репутацию самого щедрого человека в Лондоне.

Он только улыбнулся в ответ на это.

После ужина Хью не сбежал, как в прошлый раз, а остался внизу с мужчинами, курившими сигары и пившими портвейн, тогда как женщины ушли наверх в гостиную. А еще позже, когда мужчины присоединились к женщинам, Хью подошел, чтобы поговорить с Арабеллой.

– У меня есть один друг, который держит магазин модной одежды на Бонд-стрит. Когда вам понадобится новое платье, дайте мне знать, и я устрою вам самое лучшее, – сказал он Арабелле.

Она выдавила из себя улыбку:

– Спасибо, мистер Фитцрой, но…

– Хью, просто Хью, – настойчиво перебил ее он.

– Спасибо… Хью… но в этом нет необходимости, – холодно ответила она.

– Для вас это будет совершенно бесплатно, – предупредил он.

– Спасибо, но нет. А сейчас извините: мне нужно к другим моим гостям. – Она кивнула ему и направилась на балкон, где собрались все остальные.

Хью смотрел ей вслед, разозленный ее отказом.

К нему подошел Чарльз и подлил в его бокал портвейн.

– Вам нравится наш вечер?

– О да. – Хью неотрывно пристально смотрел на Арабеллу, которая смеялась над каким-то анекдотом, рассказанным кем-то из приглашенных.

– Вот и хорошо. Моя сестра, герцогиня Бэттингтонская, и ее супруг в следующем месяце устраивают у себя прием в саду. Вы также приглашены.

Хью с восторгом взглянул на Чарльза.


– Прием в саду! – воскликнула Арабелла, тревожно повысив голос, когда все гости разошлись по домам и они с Чарльзом остались в гостиной одни. – С какой стати? Что Хью Фитцрою делать на светском приеме в саду?

– Думаю, то же, что и всем остальным, – развлекаться и получать удовольствие.

– Ох, прекрати, Чарльз. Приведя с собой Фитцроя, ты поставишь Гвинет и его высочество в неловкое положение. Там ведь будут члены королевской семьи.

– Но ведь он стремительно прогрессирует, согласись.

– Отполировать уголь невозможно, Чарльз.

– Ты ужасный сноб. Следующий шаг – и ты превратишься в мою мать.

– Дело не в этом…

– Тогда в чем же?

– Я не доверяю ему.

– На каком основании?

– Он использует тебя. Он считает, что за свои деньги может получить что угодно.

– А по-моему, это замечательно! – легкомысленно воскликнул Чарльз.

– Я говорю серьезно, Чарльз. Тебе может казаться, что ты все очень удачно устроил, но я в этом сильно сомневаюсь. Ты знакомишь его со всеми, ты вводишь его в общество. А он умен. Это вам не Дэвид Честер и ему подобные, которых ты со своими приятелями-картежниками держите за дураков.

– Я никого и никогда не держал за дурака.

– Ты держишь за дурака любого, кого считаешь глупее себя! А сейчас держишь за простака Фитцроя, хотя на самом деле это он играет тобой!


Во время приема в саду у Бэттингтонов Арабелла всячески старалась избегать Хью Фитцроя. Она чувствовала, что поначалу он был обескуражен масштабом собравшихся здесь гостей. Однако Чарльз представлял его направо и налево, и тот с радостью знакомился со всеми. Интересно, сколько человек из этих людей получат с утра в понедельник корзины с продуктами из «Харродс» в знак расположения Хью. И хотя окружающие посмеивались над ним, шептались у него за спиной, обсуждая его, на самом деле все они были заинтересованы только в его деньгах.

35

Летело время, сменялись времена года, и хотя Эмили и Джеймс оставались теперь в Армстронг-хаусе единственными из детей, жизнь здесь во многом текла так же, как и прежде.

Все в доме работало с точностью часового механизма. Утром Маргарет встречалась с экономкой и раздавала распоряжения на весь день. Если ожидался приход гостей к обеду или ужину, она обсуждала с поваром меню. Потом она встречалась с дворецким и его персоналом и обговаривала распорядок дня. Лоренс и Джеймс занимались делами управления поместьем.

И во всем этом порядке Эмили было совершенно нечего делать. Или почти нечего. Процесс ее образования был завершен; Маргарет решила, что учить дочь больше нечему. Теперь, когда Дафна уехала жить в Дублин и в данный момент была беременна уже вторым ребенком, Эмили начала чувствовать себя несколько изолированной и сомневающейся насчет того, чему можно было бы посвятить остаток жизни. Маргарет практически поставила на ней крест и больше не донимала ее разговорами о том, что ей нужно ехать в Лондон в качестве дебютантки высшего общества. Она присутствовала на всех светских мероприятиях в Армстронг-хаусе, но постепенно начала их бояться. Гости относились к ней с любопытством: незамужняя дочь хозяев, которая не стремится устроить свою личную жизнь, как должна была бы любая молодая женщина.

Однажды во время званого ужина в Армстронг-хаусе она случайно услышала, как о ней между собой говорили две гостьи.

– Она, должно быть, стала ужасным разочарованием для бедной леди Маргарет.

– В особенности после такого триумфа с Гвинет и Дафной.

– А почему она не хочет замуж?

– Кто знает? Такая трагедия. Она ведь превращается в настоящую красавицу. И все понапрасну.

– У нее осталась буквально пара лет на свой дебют, а потом время будет упущено. И она потеряет последнюю возможность.

Время от времени она ездила на балы с последующей охотой к кому-нибудь из соседей-дворян. Однако там встречала одни и те же лица, которые наводили на нее скуку.

Поэтому Эмили с нетерпением ждала приезда своих братьев и сестер. Когда домой наведывались Гвинет или Дафна, она наслаждалась их компанией и с удовольствием сплетничала с ними. И, разумеется, она просто обожала, когда в один из своих спорадических визитов сюда приезжал Чарльз. Особенно ей нравилось, когда он появлялся без Арабеллы и детей и она могла заполучить его полностью в свое распоряжение.

Она хорошо запомнила слова Чарльза о том, что она может закончить старой девой, которая ухаживает за своими родителями на старости лет. Замуж выходить она не хотела, однако опасалась для себя такой незавидной судьбы.

Однажды февральским вечером она сидела у себя в комнате и разглядывала себя в зеркале. Возможно, в ней не было непринужденного обаяния ее сестер, но все же она не менее красива, чем они, думала Эмили. Она завидовала Гаррисону в Нью-Йорке, который смог сбежать от всего этого. Она размышляла обо всех своих братьях и сестрах, которые жили своей полнокровной жизнью. Думала о том, что говорили те две дамы на званом ужине – еще пара лет, и время будет упущено. И ей хотелось жить, пока она еще в состоянии. Хотелось познать жизнь, тогда как возможностей для этого не было.

На следующий день вечером она вошла в гостиную, где Лоренс и Маргарет болтали между собой о пустяках.

– Я тут подумала… Я бы хотела поехать в Лондон в качестве дебютантки, когда начнется следующий сезон, – объявила она.

– Что? – пронзительно воскликнула Маргарет, едва не свалившись со своего стула от неожиданности.

– В качестве дебютантки – на следующий сезон, – подтвердила Эмили.

– Слава богу, аллилуйя! – Маргарет вскочила и с чувством обняла дочь. – А я ведь уже почти потеряла всякую надежду!

– Ты в этом уверена? – спросил Лоренс.

– Да, уверена! – твердо ответила Эмили.

Маргарет тут же засуетилась.

– Мы должны купить тебе полностью новый гардероб. И ювелирные украшения. Я оповещу всех своих друзей в Лондоне, что мы будем готовы посещать все их завтраки, обеды, ужины и балы. И что ты у нас – наконец-то! – на выданье. А также начать составлять расписание визитов. Теперь, когда ты стала родственницей герцога Бэттингтонского, – да они будут выстраиваться к тебе в очередь! – восторженно всплеснула руками Маргарет.

Эмили счастливо кивала головой. Она поедет в Лондон, она будет дебютанткой, будет посещать все балы и приемы, будет проводить время с Чарльзом и наконец-то увидит настоящую жизнь. А когда сезон закончится, ей вовсе не обязательно за кого-то выходить замуж.


Доктор осмотрел Маргарет, которая с температурой слегла в постель. Ее лихорадило.