— Ты никогда не хочешь слушать о работе.
Данте не понравилось, что разговор принял такой оборот, и он решил сменить тему.
— Ты собираешься отращивать бороду?
— Нет, — рассмеялся он. — Слишком жарко. Кроме того, твоя мама не хочет меня целовать, если я хотя бы один день не побреюсь.
— Ух ты, она строгая.
— Ага.
— А что ты будешь делать без её поцелуев?
Он ухмыльнулся и посмотрел на меня.
— Как ты терпишь этого парня? Ты должно быть Ари.
— Да, сэр.
Я нервничал. Я еще никогда не знакомился с родителями своих друзей. Большинство родителей, которых я встречал, не были заинтересованы в общении со мной.
Он встал со своего кресла и отложил книгу. Он подошел ко мне и протянул мне руку.
— Я Сэм, — сказал он. — Сэм Кинтана.
— Приятно познакомиться, Мистер Кинтана.
Я слышал эту фразу «Приятно познакомиться», тысячу раз. Когда мне это сказал Данте, это звучало искренне. Но когда ее произнес я, то почувствовал себя глупо и неоригинально. Мне захотелось где-нибудь спрятаться.
— Ты можешь называть меня Сэм, — сказал он.
— Я не могу, — ответил я. Боже, я хотел провалиться сквозь землю.
Он кивнул.
— Это мило, — сказал он. — И уважительно.
Мой отец никогда не произносил слова «мило».
Он посмотрел на Данте.
— У молодого джентльмена есть уважение. Данте, ты мог бы поучиться у него.
— То есть ты хочешь, чтобы я называл тебя Мистер Кинтана?
Они оба едва сдержали смех. Потом он снова обратился ко мне:
— Как дела с плаванием?
— Данте хороший учитель, — ответил я.
— Данте хорош во многом. Но он никогда не был хорош в уборке своей комнаты. Ведь уборка — синоним слову работа.
Данте посмотрел на него.
— Это намек?
— Ты сообразительный, Данте. Должно быть, унаследовал это от мамы.
— Не будь нахалом, пап.
— Что за слово ты сейчас употребил?
— Это слово тебя обидело?
— Не слово. Возможно это отношение.
Данте закатил глаза и уселся в отцовское кресло. Он снял свои кроссовки.
— Не устраивайся слишком удобно. Наверху тебя ждет твой собственный свинарник, — сказал ему отец.
Мне понравилось то, как они общаются друг с другом, они разговаривали так просто и с нежностью, как будто любовь между отцом и сыном это что-то естественное. Иногда мы так же просто общаемся с мамой. Иногда. Но между мной и отцом такого никогда не было. Интересно, что было бы, если бы я зашел в комнату и поцеловал своего отца.
Мы поднялись на второй этаж, и Данте показал мне свою комнату. Это была просторная комната с высокими потолками, деревянным полом и большими окнами. Повсюду валялись вещи. Одежда, разбросанная по всему полу, куча старых альбомов, книги, исписанные блокноты, фотографии, пара камер, гитара без струн, ноты и пробковая доска с прикрепленными к ней записками и картинками.
Он включил музыку. У него был проигрыватель. Настоящий проигрыватель из 60-х годов.
— Это мамин, — сказал он. — Она хотела его выбросить. Представляешь?
Он поставил свой любимый альбом The Beatles «Abbey Road».
— Пластинки. Настоящие пластинки. Не то, что эти кассеты.
— А что не так с кассетами? — спросил я.
— Я им не доверяю.
Я подумал, что это действительно странная фраза. Забавная и странная.
— Пластинки легко поцарапать.
— Нет, если за ними ухаживать.
Я осмотрел его комнату.
— Я вижу, тебе действительно нравится заботиться о своих вещах.
Он не разозлился. Он рассмеялся.
Он протянул мне книгу.
— Вот, — сказал он. — Ты можешь немного почитать, пока я буду убираться.
— Может быть мне просто уйти, — я остановился и осмотрел комнату, — здесь немного страшновато.
Он улыбнулся.
— Нет. Не надо. Не уходи. Я ненавижу убираться.
— Возможно, если бы у тебя не было так много вещей.
— Это просто хлам, — сказал он.
Я ничего не ответил. У меня не было хлама.
— Будет не так плохо, если ты останешься.
Почему-то я чувствовал себя неуютно… но остался.
— Хорошо, — сказал я. — Тебе помочь?
— Нет. Это моя работа, — он сказал это так покорно. — Как бы сказала моя мама: «Это твоя ответственность, Данте». Ответственность — это любимое слово моей мамы. Она считает, что отец недостаточно на меня давит. Конечно нет. А чего она ожидала? Отец совсем не напористый человек. Она вышла за него замуж. Разве она не знала, какой он?
— Ты всегда анализируешь своих родителей?
— А они анализируют нас, разве нет?
— Это их работа, Данте.
— Хочешь сказать, что ты не пытаешься понять своих родителей?
— Я пытаюсь, но у меня это не получается. Я никак не могу их разгадать.
— Что касается меня, то пока я разгадал только отца. Мама остается для меня самой большой загадкой в мире. Кажется, что в вопросах воспитания она предсказуема, но на самом деле она непостижима.
«Непостижима». Я знал, что когда приду домой, я должен посмотреть в словаре значение этого слова.
Данте посмотрел на меня, ожидая, что я тоже что-нибудь скажу в свою очередь.
— Я во многом понимаю свою маму, — сказал я. — Мой отец. Он тоже непостижим.
Я чувствовал себя мошенником, употребляя это слово. Может быть, в этом был весь я. Я не был настоящим мальчиком. Я был подделкой.
Он протянул мне книгу стихов.
— Почитай это, — сказал он.
Я никогда до этого не читал стихи и не уверен, что знаю, как их читать. Я недоуменно посмотрел на него.
— Поэзия, — сказал он, — она тебя не убьет.
— А что если убьёт? Представь, паренек умер от скуки, читая стихи.
Он старался не рассмеяться, но это у него не слишком хорошо получалось. Он покачал головой и начал собирать вещи с пола.
Он показал на стул.
— Просто скинь весь хлам на пол и садись.
На стуле я заметил блокнот.
— Что это?
— Блокнот.
— Можно мне посмотреть?
Он затряс головой.
— Я никому его не показываю.
Это уже интересно. У него был свой секрет.
Он опять показал мне на сборник стихов и сказал:
— Серьезно, это тебя не убьет.
Весь день Данте убирался в своей комнате. А я читал стихи Уильяма Карлоса Уильямса. Я никогда о нем не слышал, но я не слышал и о других поэтах. Я даже кое-что понял. Не все, но многое. И мне понравилось. Это меня удивило. Стихи были достаточно интересные, не глупые, не слащавые и не слишком заумные. Совсем не такими, какими их я себе раньше представлял. Некоторые стихи были простые. Некоторые загадочные. Я пришел к выводу, что знал значение этого слова.
Я пришел к выводу, что стихи как люди. Некоторых ты понимаешь сразу. А есть люди, которых ты не можешь разгадать, и никогда не разгадаешь.
Я был впечатлен тем, как ловко Данте справился с уборкой. Когда мы пришли, в комнате был полнейший хаос. Но когда он закончил уборку, все было на своих местах.
В мире Данте царил порядок.
Он разложил все свои книги по полкам и на рабочем столе.
— Я кладу книги, которые собираюсь прочитать на свой стол, — сказал он.
Стол. Настоящий стол. Если мне надо что-то написать, то я использую кухонный стол.
Он взял у меня из рук книгу и открыл её на одном из стихотворений. Стих назывался «Смерть». Данте смотрелся так гармонично в убранной только что комнате, освященный солнечным светом и с книгой в руках, словно она и должна здесь быть, в его руках и только в его руках. Мне понравилось, что он читал стихотворение так, как будто сам его написал:
Он мертв
собака больше не будет
спать на картошке,
чтобы согреть ее
он умер
старый мерзавец…
Когда Данте прочел слово «мерзавец», он улыбнулся. Я знал, что ему нравилось его произносить, потому что оно было запрещено. Но он в своей комнате и может делать все, что хочет.
Весь день я сидел в удобном кресле в комнате Данте, а он лежал на своей кровати и читал вслух стихи.
Я не старался их понять или разобраться, что они могут значить. Мне было все равно. Главное, что голос Данте был настоящим. И я чувствовал себя настоящим. До появления Данте, для меня было сложно находиться среди людей. Но он заставил меня задуматься, что разговаривать, чувствовать и просто жить это совершенно естественно. Но не в моем мире.
Вернувшись домой, я посмотрел значение слова «непостижимый». Это обозначает что-то, что трудно понять. Я выписал все синонимы к этому слову. «Непонятный». «Необъяснимый». «Загадочный». «Таинственный».
В тот день я выучил два новых слова. «Непостижимый». И «друг».
Слова обретают другое значение, когда ты пропустил их через себя.
ШЕСТЬ
Однажды вечером Данте зашел ко мне в гости и сам познакомился с моими родителями. Кто так делает?
— Я Данте Кинтана, — сказал он.
— Он учил меня плавать, — пояснил я. Не знаю почему, но я должен был сказать об этом родителям. А затем, посмотрев на маму, добавил: — Ты же просила меня не утонуть, вот я и нашел того, кто мне поможет сдержать обещание.
Отец взглянул на маму. Мне показалось, что они улыбнулись друг другу. Я знал, о чем они подумали. Наконец-то он нашел друга. Меня это раздражало.
Данте пожал моему отцу руку, а затем протянул ему книгу.
— Я принес вам подарок, — сказал он.
Я просто стоял там и наблюдал. Я видел эту книгу у него дома на кофейном столике. Это был альбом с работами мексиканских художников. Он казался таким взрослым, а вовсе не пятнадцатилетним парнем. Каким-то образом, даже его длинные волосы, которые он всегда носил распущенными, делали его более взрослым.
"Аристотель и Данте открывают тайны вселенной" отзывы
Отзывы читателей о книге "Аристотель и Данте открывают тайны вселенной". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Аристотель и Данте открывают тайны вселенной" друзьям в соцсетях.