— Как бы это ни называлось, я этого никогда не пойму, — засмеялась Конни.

— Как, впрочем, и большинство из нас, — согласилась Лес, хотя сама она никогда не волновалась за свой вес. Она ухитрялась безо всяких усилий сохранять стройную фигуру. Наверное, из-за того, что много ездила верхом, да и вообще постоянно была чем-то занята.

— А где Роб? Я его еще не видела.

— Уехал в школу. А Триша возвращается туда завтра. Когда оба они уедут, тут у нас станет довольно тихо. Кажется, я плохо представляю, куда себя девать без детей, — с грустью призналась Лес.

— Тебе пора бы уже к этому привыкнуть.

— Может быть. Но мне особенно трудно потому, что в нынешнем году к тому же еще умер Джейк. А как раз именно в это время, в конце зимы, мы с отцом всегда проводили время в Виргинии на конном заводе. Обсуждали, какую кобылку скрестить с каким жеребцом, или осматривали двухлеток, выбирая из них наиболее перспективных для поло. Я по всему этому скучаю.

— Но ведь ты можешь и одна туда поехать, — сказала Конни. — Понимаю, что это не то же самое, что прежде, но все-таки лучше, чем сидеть и томиться без дела.

— Возможно, — пожала плечами Лес. — Я знаю, что Одра поговаривает о том, чтобы закрыть тамошний дом. Может быть, даже продать его. Думаю, она решила жить круглый год здесь, во Флориде. Если так, то я действительно поеду в Виргинию, присмотрю, чтобы там все было в порядке, а заодно погляжу в последний раз на места детства.

— В любом случае теперь, когда дети разъехались и никто не вертится под ногами, ты можешь проводить гораздо больше времени с Эндрю.

— К сожалению, он очень занят на работе, — сказала Лес.

Кони взяла куриную ножку и, поднеся тарелку поближе ко рту, чтобы не капать на платье, впилась зубами в хрустящую поджаренную корочку.

— Кстати, кто такая эта брюнетка рядом с Эндрю?

— Клодия Бейнз.

Когда брюнетка появилась на вечере, Лес перебросилась с ней несколькими словами, но тут подлетел Эндрю и увел юную красавицу знакомиться с прочими гостями. Сейчас они беседовали с какой-то парой, которую Лес не могла разглядеть. Но что она хорошо заметила — это то, как Эндрю держал руку на плечах молодой женщины, прижимая ее к себе. Лес быстро отвернулась, чувствуя, как в животе у нее словно сворачивается какая-то тугая пружина.

— Это его новая сотрудница из фирмы, — пояснила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней.

— Он явно уделяет ей массу внимания. — Конни многозначительно приподняла брови.

— Она — протеже Эндрю.

— А не из-за нее ли он задерживается так допоздна?

Лес сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и заставила себя беззаботно расхохотаться.

— Не будь дурочкой, Конни. Она так молода, что годится ему в дочери.

— Вот этих-то и надо больше всего опасаться. — Тон, которым подруга произнесла эти слова, напомнил Лес, что муж Конни известен своими любовными похождениями.

Внезапно Лес почувствовала легкую дурноту: ее начало подташнивать и знобить. Она понимала, почему Конни пришли в голову такие мысли. Собственный опыт подталкивал подругу видеть ситуацию именно в таком омерзительном свете. Но это же просто смешно! Эндрю совсем не такой. Но, боже праведный, как мне хочется, чтобы он наконец-то убрал руку с плеча этой женщины, с яростью подумала Лес. Это прикосновение напоминает о чем-то гораздо более личном, чем просто дружеское участие. Если Конни заподозрила неладное, то же самое могут подумать и все остальные.

— Я знаю Эндрю, — проговорила Лес вслух. — И потому не тревожусь.

В это время из прихожей в гостиную вошла какая-то женщина. Мэри! Сестра. Лес обрадовалась не только ее приходу, но и возможности прервать неприятный разговор.

— Извини меня, Конни. Только что приехала Мэри.

Широким быстрым шагом она двинулась навстречу сестре и успела перехватить Мэри до того, как та успела углубиться в толпу гостей.

— Ну, появилась наконец-то!

Сестры обменялись ласковыми поцелуями.

— Только, пожалуйста, не читай мне лекций о пунктуальности, — сказала Мэри. — Тут сработал закон Мэрфи или, вернее, его версия в обработке Карпентеров. С нами случились все недоразумения, какие только возможны. Не успели мы выйти из дома, как Энн порезалась о разбитое стекло. Росс забыл залить в машину горючее. По дороге у нас лопнула шина, а запасной не оказалось. Словом, тридцать три несчастья.

— А где Росс? — Лес оглянулась на прихожую.

— Пошел принять душ. После того как мы наконец починили шину, он хотел вернуться домой и переодеться. Но я ему сказала: «Ни за что!»

Лес рассмеялась и обняла сестру.

— Пойдем к бару.

— Да, за наши приключения стоит выпить, — провозгласила Мэри.

Волей-неволей им пришлось столкнуться с Эндрю. Он окликнул их, когда они проходили мимо.

— Мэри! А мы уж было решили, что ты вообще не приедешь. Ты помнишь Клодию, не так ли?

Он дружески сжал плечи брюнетки, и та, слегка лишившись равновесия, вынуждена была прислониться к нему.

Лес бессознательно стиснула зубы. Стало быть, Клодия? Они уже зовут друг друга просто по имени… Но тут же Лес одернула себя. В конце концов, это вечеринка, и вряд ли здесь уместно придерживаться формальностей. Словно откуда-то со стороны она слышала, как Мэри и… мисс Бейнз обмениваются короткими любезностями. Надо и ей что-то сказать.

— Надеюсь, вам у нас весело… Клодия, — произнесла Лес. Имя далось ей с трудом. Оно словно застряло в горле, когда Лес попыталась проявить хоть немного сердечности.

— О да. Эндрю меня развлекает, — ответила брюнетка, улыбнувшись ему.

— Мы обменивались забавными историями, — сказал Эндрю. — Я когда-нибудь рассказывал вам о двух мужчинах, которые, прожив вместе многие годы, рассорились и решили разойтись в разные стороны? Каждый из них нанял себе адвоката — одним из них был, естественно, я, — чтобы разделить имущество, которое они нажили… дом, машину, банковские счета. Ну, и была у них собака…

— Извините меня. — Лес повернулась, чтобы уйти, и потянула за собой Мэри. — Мне уже доводилось слышать этот рассказ.

Эндрю отметил ее уход, помахав на прощанье в воздухе пальцами, и продолжал рассказ, даже не прервавшись. Лес и Мэри двинулись к бару, пробираясь через плотную толпу гостей. Позади них раздался взрыв хохота.

— Должно быть, Эндрю добрался до соли своей истории, — с кривой усмешкой заметила Мэри.

— Странно. Я слышала, как он ее рассказывает раз сто или даже больше. — Лес приостановилась, чтобы оглянуться на только что оставленную ими парочку. В глаза ей бросилось, как искренне хохотала Клодия. — Но не могу припомнить, чтобы хоть когда-нибудь она вызывала столько смеха.

— Она смотрит на него так, словно он заставляет солнце вставать по утрам, — задумчиво проговорила Мэри и вздохнула. — Надеюсь, Росса минует это безумие мужиков среднего возраста.

Лес не слишком пришлось по душе предположение, что Эндрю страдает подобным недугом. Хорошо, если бы окружающие перестали стараться заронить в нее сомнения. У нее нет никаких причин ревновать, но подобные разговоры разъедают душу как кислота.

— Кажется, в патио дым стоит коромыслом. — Мэри посмотрела наружу, глядя, как бурно веселятся люди во внутреннем дворике. — Хочешь, поспорим? Я уверена, что один из них притащил на вечеринку свой собственный горшочек с «сахаром».

— Даже и спорить не буду. Кто-то непременно приносит кокаин на любой прием.

Лес не смогла бы этому помешать, даже если б и попыталась. Она отвернулась и пошла дальше. Наркотики ее не интересовали, хотя у нее и были друзья, — вернее, знакомые, — которые от случая к случаю нюхали кокаин. Считается, что он не вызывает физического привыкания, но Лес видела, как у людей вырабатывается эмоциональная зависимость от зелья, и пришла к выводу, что второе не менее разрушительно, чем первое. В молодости ей доводилось курить марихуану, но это был скорее акт протеста против взрослых, и ничего более. Однажды Лес закурила «самокрутку» в присутствии отца — это было в те дни, когда она ненавидела Джейка. А когда оказалось, что отец не шокирован и не пришел в ярость, Лес потеряла к этому занятию всякий интерес. Но сейчас наркотики слишком легко раздобыть, и она волновалась за детей, в особенности за Тришу, которая настолько неуправляема и склонна к приключениям, что готова испробовать на себе все что угодно. И Лес, по-видимому, ничего не может с этим поделать.

Глава 4

К девяти часам Триша вынуждена была признать, что Рауль не приедет. На минувшей неделе она раз десять уже окончательно решалась разыскать его и подтвердить приглашение и зашла даже так далеко, что выяснила, где остановился Рауль и в какой конюшне содержатся его лошади. И каждый раз останавливалась. Она решила, что, если он придет без дальнейших напоминаний, это будет подтверждением ее женской силы. И вот он не появился, но и она не собиралась сдаваться.

Она выскользнула из прихожей и прошла в свою комнату, где у нее была своя собственная частная телефонная линия. Набирая номер конторы спортивного клуба, она надеялась, что там по случайности кто-нибудь да окажется. А в картотеке клуба непременно должен быть телефонный номер Рауля. Она прислушивалась к гудкам в трубке, а затем — чудо из чудес! — кто-то отозвался.

— Я пытаюсь отыскать Рауля Буканана. Не подскажете ли мне, где он может быть или как с ним связаться? — Триша старалась, чтобы ее голос звучал на деловой лад.

— Да я только что видел его в конюшне, — пробурчал в ответ низкий хриплый голос. — Возится с больной кобылой.

— Спасибо. — Трише так не терпелось, что она не стала дожидаться дальнейшей информации и повесила трубку. Надо спешить, не теряя понапрасну времени.