А Елизавета вся измучилась в сомнениях. Иногда просыпалась в холодной поту. Видела сон, что родила темнокожего ребенка. В Омане насмотрелась на арабчат. И явно представляла кареглазого, курчавого мальчика. Она стала раздражительной. Но Антон все списывал на капризы беременной женщины. Стойко терпел.


Однажды летом, когда она вернулась из женской консультации, муж с таинственным видом пригласил её на кухню.


— Смотри, что я достал, — радостно сказал он, указывая на глубокую тарелку. Это манго. Ты же говорила, что любишь его. Тебе витамины надо есть. Я даже пробовать не буду.

— Спасибо, Тошка, — улыбнулась Лиза. — Ты самый лучший муж на свете.


Антон вскоре ушел куда-то по делам. Лиза сидела на кухне и смотрела на плоды заморского фрукта. Воспоминания нахлынули стеной. Она решила попробовать разрезать манго так, как делала это Синду. Получилось не очень ловко, но, похоже. Усевшись в комнате перед телевизором, женщина откусила кусочек. И в тот же момент наяву ощутила вкус губ Самира. Самых красивых и вкусных в мире губ своего любимого. Сладкий сок стекал с подбородка и смешивался с солеными слезами, лившимися из глаз. Елизавета плакала и ела этого невольного свидетеля её греха. Вкус манго с той поры стал для неё вкусом любви. Вкусом страсти и безумия.


Время шло. Животик рос. Малыш вел себя очень активно. Пинался и дрыгался. А в октябре месяце случилось то, что потрясло мир. Танки в Москве. Обстрел Белого дома. Сумятица в стране. Глядя на экран телевизора, Лиза вспоминала предсказания Самира: "Похуже ГКЧП заварушка будет".


Кольцо с бриллиантами и фотографии любимого она действительно хранила в ячейке банка. Иногда приходила туда. Грела колечко в своей ладони, целовала снимки с Самиром и молилась. Молилась, чтобы Господь смилостливился над ней и её верным Антоном. Послал им дитя не от арабского шейха. Что будет в этом случае с ней, Лиза не думала. Но, Тошка этого не переживет, — понимала женщина.


Антон задаривал жену цветами. Зимой в Тюмени они были очень дорогими. Терпеливо переносил все её истерики и капризы. Ждал ребенка, как манны небесной.

Он садился напротив неё, улыбался, целовал животик и всячески успокаивал жену. Симпатичный, сероглазый, светловолосый русский парень. Лиза не уставала удивляться его терпению. Раскаяние терзало её душу. И несколько раз была уже на грани того, чтобы рассказать супругу о подлой измене. Но, Антон этого не заслужил. Самый преданный, самый родной мужчина в мире. "Самир, наверное, давно успокоился в объятиях своих жен", — думала она. А для Тошки она была единственной и неповторимой.


Чем ближе к родам, тем нервознее становилась Лиза. Она боялась. Безумно боялась и самих родов, и того кого родит. Старшая сестра Антона работала заведующей родильным отделением в клинике. Наталья пыталась успокоить невестку. Уверяла, что беременность у нее проходит нормально. Никаких осложнений не должно быть. Лиза слушала её слова и внутренне усмехалась. Пояснить, чего она боится более всего, женщина не могла. В ночь на Старый новый год 1994 года у Лизы начались схватки.


Антон буквально вытащил сестру из-за праздничного стола и велел срочно ехать в клинику, потому, что жена рожает. Он рвался быть с супругой, но в те времена присутствие мужа при родах в России, во всяком случае, было исключено.


— Да, иди ты уже, иди, — строго сказала ему Наташа. — Все у твоей Лизаветы будет нормально.

— Цветок Лизе передай, — попросил он, вручая желтенький ей в руки. — Скажи, что я здесь ночевать буду. Пусть не волнуется.


Утром Елизавета Соколова родила девочку. Роды прошли без осложнений.

Глава 12

Утром молодой мамочке впервые принесли малышку на кормление. Елизавета смотрела на свою девочку и благодарила Бога. "Проиграл твой Аллах в схватке с Иисусом, — думала Лиза, мысленно обращаясь к Самиру. — Русую доченьку мне послал. Антоново семя". Впервые, за много месяцев женщина вздохнула спокойно. Всевышний на небе услышал её молитвы. А, когда новорожденная открыла глазки, Лиза даже рассмеялась. Небесная голубизна их окончательно успокоила маму.


Материнское чувство захлестнуло её. Она растворилась в своей доченьке. Говорят, что родительской любви много не бывает. Видимо, это не так. Антон ни в чем не мог возразить своей дочери. Бабушки и дедушки молились белокурого Ангела. И Катенька очень хорошо эту любовь использовала. Внучка очень быстро поняла, ревом и топаньем ножками у них можно выпросить все, что угодно. Взрослые наивно полагали, девочка подрастет и поумнеет. Но, чем старше Катя становилась, тем больше были её запросы.


Когда доченьке исполнилось три годика, семья уехала в Новый Уренгой. Антону надо было расти на службе. А для этого вахтовый метод не подходил. Да и Лизе надоело дожидаться супруга месяцами.


Пожалуй, это оказался самый счастливый период их жизни. Все-таки, люди на Севере совсем другого склада. Добрее и мягче. Несмотря на суровый климат. Вначале Катенька ходила в садик. Затем, пошла в школу. Жили они в благоустроенном доме. Елизавета тоже трудилась в системе Газпрома. Денег зарабатывали достаточно. Имели возможность не только помогать родителям, но и поездить по заграничным курортам.


Несколько раз отдыхали вместе с семьей Марии в Дубае. Но вот съездить в Оман, Лиза не решалась, хотя, Петерсоны их не раз приглашали. Маскат стал для неё табу. Женщина не хотела увидеть до боли знакомые места. Безумно боялась ненароком повстречаться с Самиром.


Маша говорила, что как-то столкнулась с арабом в том же пабе. У неё с собой оказалась фотография семьи Соколовых с маленькой дочкой. Самир долго рассматривал снимок и просил её передать свой белокурой русалке пожелание счастья. О себе ничего не сказал и больше подруга его за все годы ни разу не видела. Лиза всеми силами гнала воспоминания о своем шейхе из памяти. И, думала, что это ей удалось.


Лишь однажды, во время встречи Нового года, когда вся семья сидела за праздничным столом, по телевизору показали выступление группы "Фристайл" с песней "Ах, какая женщина", у Елизаветы случилась истерика. Никто ничего не мог понять. Но, с годами, и этот случай забылся.


А, когда Катеньке исполнилось двенадцать лет, Антона перевели на работу в областной центр. Он стал вначале ведущим специалистом, а потом и генеральным директором тюменского Газпрома. Училась Катя почти на "отлично", но характер с каждым годом становился все неуправляемей. Мучились с ней не только родители, но и учителя. Упрямая, взбалмошная красавица не раз показывала свой нрав. Кроме того, девушка была очень скрытная. Иногда, глядя на дочь, во время очередного выяснения отношений, Елизавета удивлялась, что девушка сжимает губы, ну, совсем, как Самир. Да, и форма её губок очень напоминала женщине рот любимого. Она даже тихонько крестилась. Видимо, несмотря на прошедшие годы, образ шейха не выходил у неё из головы.


К пятнадцати годам, Лиза поняла, что совершенно не владеет чувствами и эмоциями дочери. "Я взрослая, и буду делать, что хочу", — безапелляционно заявила та. В то время Катя начала встречаться с каким-то парнем. Родителям ничего не рассказывала. А однажды, внимательно взглянув на дочь, Лиза поняла, что та беременна. Шок был полный. Антон рвался убивать отца ребенка. Лиза глотала капли. Катерина молчала, как партизан.


Выяснить, кто он не составило большого труда. Когда родители девушки явились к молодому человеку домой, мать "жениха" встала в позу и заявила, что её сынок на распутной девке ни за что не женится. Увы, отец ухажера оказался мэром города. Замечание Антона, что её сын пойдет в тюрьму за совращение несовершеннолетней, привело даму в чувство. Брак был оформлен моментально. Жили молодые в квартире Лизы и Антона. Сергей оказался совершенно беспутным. Днями пролеживал в постели. Пропускал занятия в институте. Ночи, частенько проводил в кругу друзей и случайных подружек в ночном клубе. Беременная жена отчаянно рыдала в подушку, но не теряла надежды, что с появлением ребенка, муж изменится.


Вскоре выяснилось, что Катя ждет двойню, Антон поставил условие — переводиться зятю на заочное обучение и идти работать. Оры и возмущенные крики сватьи отец пережил. Антон Соколов сам сделал свою карьеру и не выносил бездельников. Никак не мог понять, за что его дочь влюбилась в этого Сергея. Катин папа был истинным трудоголиком. И не представлял иного.


Роды у Кати, конечно же, начались ночью. Родители, а не муж, отвезли её в клинику, но Наталья, сестра Антона, заявила, что схватки ещё очень слабые. И велела идти домой. Лиза с Антоном сидели перед телефоном всю ночь. Сергей спал мертвым сном. Ему, казалось, было все равно. Утром звонок от Наташи.


— Родила твоя, — зло сообщила женщина Лизе. — Но, она же, сучка, кормить их не хочет.

— Почему? — изумленно спросила мать.

— Приезжай сама и разбирайся, — сухо ответила та.


Напуганная её словами и жестким тоном, Лиза рванулась в роддом. Антон за ней. Наталья встретила их презрительным взглядом.


— Быстро переодевайтесь и пошли за мной, — холодно приказала врачиха. — Я за вашу гулящую дочь не отвечаю, — резко сказала она и открыла дверь палаты.


Зашли в одноместную палату, где Катя лежала, как роженица-малолетка. Елизавета глянула, и почувствовала, что пол уходит из-под ног. В красивых прозрачных кроватках лежали два шоколадных младенца.


— Не знаю, где она их нагуляла. Кормить не хочет. Не мои дети, говорит. А в этот день вообще никто больше не рожал. Сережка еще даже не звонил, — сообщила Наташа.


И только тогда Лиза поняла. Катя — дочь Самира. Она родила ему внуков. Судьбы била наотмашь.