Его толчки были короткими, и он старался не так глубоко входить в неё, понимая, что рискует сделать Элисон больно. А она была узкая и горячая, и всё-таки принимала его даже в такой позе, и осознание этого подвело к краю самого Алекса. Продолжая двигаться так же осторожно и медленно, он гладил ладонями её мягкие ягодицы, касался кончиками пальцев спины и груди, когда нагибался чуть вперёд.



Когда он понял, что его драгоценный контроль будет вот-вот потерян, то быстро вышел из неё, перевернул на спину и, подняв её правую ногу, снова вошёл, но на этот раз резко, а опомнился, когда уже был глубоко в ней. Её руки – связанные ремнём над её головой; покрасневшие губы приоткрыты; её дыхание – частое и тяжёлое, а мягкие стоны – тихие, едва слышимые.



– Элисон... – позвал он её, едва переборов растущее заново желание.



Она пришла в себя в тот самый момент, когда всё её тело запылало, и долгий, хриплый крик вырвался из горла. И наслаждение было таким сильным, что она несколько долгих секунд ощущала острое покалывание на кончиках пальцев и сильную, тягучую боль между ног. Сквозь невероятный прилив страсти и слепого желания Александр почувствовал, как Элисон прикусила его нижнюю губу, и в тот же миг он излился в неё, обмяк и, наконец, перестал двигаться.



Сколько прошло времени, прежде чем он осознал, что лежит на ней, едва дыша, а она – всё ещё связанная и ослеплённая, Алекс так и не понял. Он осторожно отстранился, лёг на правый бок рядом с женой и освободил её руки от ремня, а глаза – от пояса с платья.


– Дьявол! – выругался мужчина, разглядывая свою потрясённую жену. – У тебя, наверное, руки затекли.



Он принялся осторожно растирать её тонкие запястья, пока Элисон восстанавливала дыхание и пыталась сообразить, что с ней произошло. Её совсем уже не беспокоили ссадины на коже или собственное бессилие и полное опустошение.


– Я никогда не испытывала ничего подобного... – прошептала она одними губами, глядя в потолок. – Это так... так сильно. Клянусь, так хорошо мне ещё не было!


– Я рад, что угодил тебе.



Элисон, чуть поморщившись, медленно свела ноги вместе и повернулась к Александру. Он лежал, подперев голову правой рукой, и глядел на свою жену с озорной улыбкой на тонких губах; зелёные глаза совершенно потемнели и сейчас беззастенчиво разглядывали девушку. Он показался ей таким невероятно красивым на фоне угасающих позади свечей, что с её уст непроизвольно сорвался тяжёлый вздох. Александр приглушённо засмеялся, затем, положив большую ладонь Элисон на бедро, стал нежно поглаживать её мягкую кожу.



– Расценивать ли мне твои вздохи как знаки восхищения, дорогая?


– И даже нечто большее, возможно.


Она с трудом придвинулась вплотную, обвив руками его шею, легко чмокнула в сомкнутые губы и смущённо произнесла:


– Я боялась, что умру.


– Умрёшь? – переспросил он, поражённый её наивностью. – Это почему же?


– Я такого никогда не чувствовала... словно моё тело перестало мне принадлежать. Сначала я немного испугалась, но потом было... невероятно.


– Всё верно. Если кому оно принадлежит, то только мне.



Он смотрел на неё так хищно, так пристально, словно ожидал чего-то конкретного. Элисон почувствовала, как краснеет, но затем её блуждающий взгляд скользнул по голой груди мужа и ниже...


– Что такое? – Александр лёг на спину, подложив под голову руки, и призывно качнул бёдрами. – Ты думала, что меня хватит лишь на пару раз?


– Я не... вовсе нет!


– Брось, крошка! Не хочешь быть сверху на этот раз?


– Какой ты мерзкий!



Элисон села прямо и ударила мужа кулаком в грудь, отчего тот лишь хмыкнул и насмешливо улыбнулся.


– Просто мне нравится видеть тебя над собой и держать твои груди в своих руках. От беременности они скоро станут ещё больше, поверь мне! Хотя, должен признать, вид сзади был не менее аппетитным...


– Да ты... неотёсанный мужлан! Настоящее животное!


Элисон недовольно фыркнула, и уже хотела было подняться с постели, но Александр притянул её к себе, обняв за талию, и через несколько мгновений она уже лежала под ним, кусая губы.



– Пожалуйста, только не завязывай мне глаза снова!


– Разве так ты не острее ощущала то, что я с тобой делал?


– Да, но я хочу тебя видеть! Всегда-всегда...


– Как прикажете, миледи.



Он крепко прижался к ней, скользнув пальцами между её бёдер, затем поцеловал ямочку на её шее. И когда Элисон уже почти забыла, как дышать, она расслышала нежный шёпот рядом со своим ухом:


– Прости меня, крошка, прости...


– За что? – она подняла на него удивлённые глаза.


– Мне кажется, я тебя люблю.

Глава 18

Он заснул быстро, измотанный, уставший, но весьма довольный собой и прошедшей ночью. А вот Элисон никак не могла сомкнуть глаз; она сидела на постели, спрятавшись под покрывалом и прислонившись к спинке кровати, разглядывала своего спящего мужа и размышляла над его словами. Впервые за время их разлуки он сказал, что любит её. Казалось бы, она должна быть счастлива, но странное чувство, будто его слова таили неискренность, терзали её всё утро.



Его тёмные волосы казались уже почти рыжими, особенно, если солнечный луч касался их. Сейчас Алекс лежал на спине, подложив правую руку под голову, а покрывало зажал между ног. Даже шрамы на его загорелом лице разгладились, когда он был так спокоен и тих. Сколько ещё шрамов появится на его коже, вдруг подумала Элисон. Она слишком хорошо знала своего мужа и была уверена, что от прошлого его не удержит даже собственный ребёнок. А если же снова война? Александр может опять уйти и не вернуться.



Элисон вздохнула и откинула голову. Ей вдруг стало ужасно обидно и одиноко. Даже если Алекс действительно её любит, как долго он сможет терпеть семейную жизнь, светскую жизнь в обществе и всё то, что он считал раньше бессмысленным и скучным? А может так случиться, что ему наскучит собственная жена?



Девушка ещё какое-то время размышляла над всем этим, ласково поглаживая ладонью живот, а после восхода солнца, наконец, заснула, согнувшись под боком у Александра.




Элисон проснулась из-за того, что ей стало невыносимо жарко. Чужие горячие пальцы ласкали её ноги, легко скользя по нежной коже то вверх, то вниз; девушка потянулась, открыла глаза и увидела, что Алекс игриво разглядывает её лицо. Элисон тут же забыла всё, что так терзало её несколько часов назад.


– Здравствуй, муж, – прошептала она, нежно улыбнувшись.


– Здравствуй, жена.



Он наклонился, чтобы поцеловать её, а когда его гладкий торс коснулся её живота, ей хотелось кричать от удовольствия, что он так близко. Этот мужчина полностью владел её телом, и в такие моменты она готова была простить и забыть всё. А сейчас его длинные пальцы уже настойчиво раздвигали её ноги, но Элисон, едва пересилив себя, отрицательно покачала головой:


– Нет, нет... Только не сейчас. Нам когда-нибудь придётся выйти из этой комнаты.


– Но я не хочу, – выдохнул Алекс ей в губы и прижался ещё крепче. – Будь моя воля, я бы держал тебя в этой постели до конца наших дней.



Она невольно улыбнулась этому милейшему желанию, решив, что была бы и сама не прочь провести так остаток жизни, но их обоих ждала реальность за стенами этой спальни, и ничто не могло этого изменить. Элисон обвила руками шею мужа, нежно поцеловала его в сомкнутые губы и произнесла:


– Мы не должны делать вид, будто кроме нас больше никого не существует. Твой брат всё ещё хочет увидеться с тобой, и твой отец... Мы должны показать им, что с тобой всё хорошо.


– Мне кажется, что всё хорошо, только когда ты со мной.



Её тронула его неподдельная искренность и то, с какой нежностью он это произнёс. И его ровное дыхание, такое тёплое и мягкое, ощущаемое на губах... И влюблённый взгляд, прикованный к её лицу... Может быть, он действительно любит её, и это не был просто мимолётный порыв?



Элисон не успела задать ему вопрос, Александр навис над ней и в последующие несколько минут заставил забыть об ожидавшей их где-то реальности. Кружилась голова, перед глазами всё плыло, и Элисон действительно казалось, что она умирает, а он возрождал её, снова и снова, делая это искусно и осторожно, медленно и нежно.




Экономка осуждающе смотрела на Александра, когда тот спускался в гостиную со своей женой. Завтрак они пропустили, а на обед опоздали. Анна покачала головой, увидев, как бесцеремонно Алекс тянет за собой Элисон, разглядывает её, словно хищник свою добычу. Перед тем, как муж с женой вошли в столовую, он даже умудрился шлёпнуть девушку по ягодицам. Миссис Уоллес настойчиво хмыкнула, и Александр даже обернулся к ней, одарив её виноватой улыбкой. Ему всё равно, что выходит за рамки приличия, а что нет, с досадой подумала экономка.



В столовой Элисон поприветствовала отца и брата, проигнорировав их спокойное удивление. Обед же прошёл в общем молчании, и, пока Александр заставлял свою жену краснеть от одних лишь вызывающих взглядов, девушка опять и опять прокручивала в голове события прошедшей ночи, и ей становилось неловко с каждой минутой. А по тому, как на неё глядел брат, Элисон поняла, что и ему было, что сказать. И Луис явно сдерживался, пока Шеффилд старший не покинул их первым, сославшись на занятость. За последующей сценой пришлось наблюдать даже экономке.