Агата едва ли не умоляла его найти подругу, потому что прекрасно понимала, что может случиться с девушкой. Растерянный Джеймс мог лишь обещать: он сделает всё, что в его силах. Агата слишком сильно нравилась ему, чтобы видеть её такой расстроенной. Да и Элисон не заслужила ничего дурного.



Уставший и расстроенный, в форт он вернулся лишь под утро. Найт тоже не спал, так как был посвящён в план друга насчёт Элисон и её освобождения. Его заинтересованность этим планом заключалась лишь в одном: он желал быть убеждённым, что девушка вернётся домой. Сейчас Найт сидел перед огромным камином в небольшом общем зале форта. Убедившись, что они совершенно одни, Джеймс опустился в кресло напротив и не заговорил, пока Найт не спросил первым:


– Ну, как прошло? Она на корабле? – голос его звучал хрипло.


Наверняка, он снова часто кашлял этой ночью, решил Джеймс.


– Ничего не вышло, брат.


– Что значит «не вышло»?


– Её нет, ясно? – с раздражением бросил мужчина. – Чёрт побери, так и знал, что нужно было забрать её раньше!


– Да объясни толком, что случилось?


– Прошлым утром, ещё задолго до того, как я туда прибыл, кто-то выкупил её у толстяка. Ха, а тот и рад бы! Видимо, ему действительно хорошо заплатили. Но я понятия не имею, кто это мог быть. И почему именно Элисон, а не какая-нибудь другая девица. Очень подозрительно, брат, очень.



Найт вдруг поднялся и беспокойно стал вышагивать перед камином. Джеймс уже мог ощутить тревогу, которой тот был переполнен. Он дышал часто и тяжело, заламывал руки, с остервенением потирая пальцами ладони, покрытые рубцами, и то и дело посматривал на танцующие в камине языки пламени. Найт был похож на загнанного в клетку хищника.



– И вот что интересно, – нарушил тишину Джеймс, – стоило тебе поговорить с Корнетом, как через пару дней девчонки и след простыл.


– На что ты намекаешь?


– А на то, что всё это не может быть простым совпадением! И только слепец не увидит здесь связи. Ты же не слепец, Найт?


– Я просто забыл, – произнёс Найт так тихо, что друг его не расслышал.



Мужчина оперся руками о край камина и попытался сосредоточиться только на самом главном. Провал в памяти. Три года грабежей, убийств и вольной жизни. Девчонка. Корнет и его убеждения, не имеющие никаких существенных опор. Поцелуй, после которого он так долго не мог оправиться и несколько раз срывался вернуться, чтобы получить гораздо больше. А теперь – девчонка исчезла. Всё это было неправильно и странно. Найт почти ощущал боль, разрываемый забытыми воспоминаниями, которые он никак не мог заставить к нему вернуться. Сейчас он как никогда желал вспомнить свою прошлую жизнь. Осознание того, что все эти три года могли быть простым обманом, ловушкой его положения, заставляло его ненавидеть себя и своего наставника.


– Здесь лишь два варианта, друг, – сказал Джеймс мрачно. – Либо Барнс действительно что-то скрывает от тебя, и девушка была права, либо ей просто очень не повезло.


– Значит, остаётся лишь узнать правду.


– Я-то думал, тебе всё равно, что станет с девушкой.


– Если мы с ней оба стали жертвами чьего-то проклятого плана, я должен это выяснить. И если это так... я это исправлю по-своему.



– Что будем делать?


– Не «мы». Лишь я, это моё дело.


Недовольно фыркнув, Джеймс поднялся, заскрипев измазанными влажной землёй сапогами по полу и, подойдя к другу, положил руку на его плечо.


– Нет уж, брат. Может быть, я и не имею отношения к твоему прошлому, но, по крайней мере, я хочу помочь тебе его вернуть. К тому же, я должен найти Элисон. Надеюсь лишь, что ещё не совсем поздно.



Найт хмуро глядел на него с невыраженной благодарностью и, в конце концов, лишь одобрительно кивнул в ответ. Они вместе немедленно отправились в башню, чтобы поговорить с Корнетом, но старика не было в его кабинете. Джеймс не думал, что Найт действительно был серьёзно настроен, пока, вопреки отсутствию хозяина, не отворил дверь в комнату.



– Мне остаться снаружи?


– Да. Стукнешь в дверь пару раз, если заметишь кого-нибудь.



Найт закрыл за собой дверь и огляделся. Первым, что он решил осмотреть, был письменный стол. Под раскрытыми старыми картами и потрёпанными книгами мужчина не нашёл ничего подозрительного. И взгляд его тут же упал на ящики под столом. Найт знал, что только верхний всегда был заперт на ключ, который Барнс носил с собой. Но сейчас времени на церемонии не было: Найт с силой дёрнул пару раз за резную ручку, и ящик, скрипя о стенки, упал прямо на пол. Поверх распечатанных писем и бесконечных, незаконченных записок мужчина обнаружил свёрнутый листок бумаги.



Он не слышал, как Джеймс застучал кулаком по двери, а затем всё вдруг стихло. Найт не слышал даже собственных мыслей, пока вчитывался в то, о чём гласила листовка в его руках.


– Пропусти меня, чёрт тебя подери! – послышался голос Корнета и, когда он вошёл в комнату, Найт поднялся из-за стола.



– Нейтан? Ты что здесь делаешь? И почему твой дружок караулил меня у дверей? Потрудись-ка объяснить мне это, сынок!


– Я тебе не сынок, – Найт скривил губы в усмешке, но его потемневшие глаза уже блестели от непрошенных слёз.


– Лучше ты потрудись объяснить мне это, – он потряс кулаком, зажавшим листовку, перед собой, – и говори правду. Но на этот раз, она должна быть настоящей, а не выдуманной тобой...



Джеймс в полной растерянности стоял в дверях и глядел то на своего друга, то на старика. Барнс был непреклонен в своей холодной суровости даже сейчас, когда на карту было поставлено будущее его преемника и его собственное. Найт же выглядел совершенно несчастным, и даже его твёрдое намерение узнать правду не могло это скрыть. На его щеках уже блестели дорожки от слёз, и, терзаемый душевными страданиями, он зажал между зубов нижнюю губу, чтобы хоть как то заглушить растущую боль.



– Я могу всё объяснить, – твёрдо произнёс Корнет. – Только дай мне слово...


– Не могу поверить, что ты сотворил это со мной!



В следующую секунду Найт развернулся и, издав дикий, похожий на звериный, рык, смахнул со стола все бумаги и книги. Задетый им подсвечник упал на пол вместе с картами и громко звякнул о камень. Найт схватил небольшую, пустую вазу и зашвырнул её в дальний угол – ваза разбилась на десятки осколков, стукнувшись о стену.



– Ты говорил, что это был несчастный случай! Я свалился с проклятой лошади и потерял память! – закричал он, сверля Барнса бешеным взглядом. – А что же получается? Девчонка не солгала, а?


Старик упрямо молчал, словно его ничуть не задевала вся эта ситуация. В гневе Найт поднял старый, хлипкий табурет и со всей силы бросил его в огромный книжный шкаф. С десяток книг повалилось на пол, одна за другой.



– Отвечай мне! Отвечай же!


– Я солгал лишь, не сказав, что нашёл тебя в море три года назад, – заговорил Корнет спокойным, холодным тоном. – Да, я солгал, но только потому, что боялся твоего возможного желания уйти. Я поставил тебя на ноги, дал тебе кров и товарищей, и ты стал именно таким, каким и должен был стать.



– Что? Так ты меня... выдрессировал, как подзаборного пса, чтобы я ради тебя убивал и грабил? И я ещё должен быть благодарен за ложь?


– Ты лучший в своём деле, Нейтан. За три года такого не добиться, ты владел всем, что знаешь сейчас, и раньше! Всё, что наговорила тебе та девушка, не имеет значения. Потому что все эти три года ты был самим собой и делал то, что хотел.


– Нет, я не был собой... Я был кем-то другим.



– За всё это время ты так и не вспомнил ни её, ни кого-либо из прошлой жизни! Что за жизнь ты имел, раз от неё не остался и самый слабый отпечаток? Твой разум отверг ту жизнь, потому что она была ужасной...


– Нет, нет! Ты лгал мне! – Найт с отчаянием махнул рукой, затем сел на край стола, согнувшись и спрятав лицо в ладонях; его руки дрожали. – Всё это было ложью... моё имя, мой дом и ты...



– Я тебя спас! Спас от смерти и кошмара, из которого ты выбрался. Твоё прошлое не имеет значения. Сейчас у тебя есть всё, чтобы с ним покончить.


Джеймс посмотрел на старика, закончившего говорить, затем на своего друга: Найт медленно дышал и молча плакал, его широкие плечи то и дело вздрагивали. Наконец, он отвёл руки от лица, выпрямился и соскользнул со стола, испепеляющим взглядом уставившись на Корнета.



– Всё это время я жил твоей ложью, и ты ни разу не сказал, где и как нашёл меня. И даже когда появилась Элисон, у тебя была возможность мне открыться, но ты этого не сделал. Теперь ты хочешь, чтобы я просто забыл. А по-моему, мне давно пора перестать это делать.



Он решительно двинулся на старика и встал прямо перед ним; Найт низко наклонился и прошипел, едва сдерживая гнев:


– Где она? Где девушка?



Корнет молчал, и Найт, резко замахнувшись, со всей силы ударил кулаком в стену совсем близко от лица старика.


– Говори, куда ты дел её!


– Её уже нет, она, скорее всего, мертва. Ты ничего не сделаешь...


– Вот как, – он усмехнулся, затем утёр рукой влажное лицо. – Испугался девчонки и тут же решил её убрать. Как это на тебя похоже.



– Я лишь хотел сохранить то, что у нас осталось, Нейтан. Ты должен знать, что я делал это только ради тебя. Ты – мой наследник, мой сын...