***



Она нежится в широкой, комнатной ванне. Вода достаточно тёплая, не горячая, чтобы не раздражать кожу. В спальне тёмно, шторы задёрнуты, и по стенам скачут лишь тени, отбрасываемые свечами вокруг ванны. Здесь пахнет тимьяном и шалфеем. Элисон блаженно вздыхает, вытягивается в ванне, держась руками за скользкие края. Внезапно тишину нарушает звук чьих-то тяжёлых шагов. Этот кто-то за стеной, в коридоре, теперь тихо приоткрывает дверь. Элисон поворачивает голову, и влажные пряди длинных волос липнут к её щекам и шее. Девушка видит, как её муж медленно подходит к ней. Выражение его лица строгое, почти суровое, а в зелёных глазах отражается пламя свечей. Светлые, чуть вьющиеся волосы кажутся рыжими в этой полутьме. Его губы чуть приоткрыты, Элисон смотрит Алексу в лицо, ей становится тяжело дышать. Он вдруг медленно опускается на одно колено рядом с ванной, не отрываясь, смотрит Элисон в глаза, и взгляд этот до сих пор строгий, осуждающий. Девушка садится, выпрямляя ноги; вода стекает по её плечам на грýди, к животу. Она хочет что-то сказать, но прежде чем слова срываются с её губ, Александр тихо и коротко шикает, затем протягивает руку и опускает её в воду.




Элисон резко открыла глаза, села прямо. Она всё ещё крепко держалась за края ванны и тяжело дышала. Зато вода уже давно остыла, а в самой спальне было довольно прохладно из-за открытого окна. Ощущались вечерняя свежесть и дуновение ветра с ближайших полей. Элисон поёжилась, поняв, что попросту заснула в ванне, и кто знает, сколько бы она так пролежала, продолжись этот странный сон. Девушка тут же мотнула головой, желая отогнать подобную мысль. С чего бы ей снилось такое? То, что случилось в лесу, теперь смутно помнилось ей, но когда в памяти всплывала очередная откровенная картинка с нею и Алексом, ей решительно хотелось это забыть.



Припомнив, что супруг обещал ей устроить встречу с родными, Элисон почти подскочила с места, чуть не расплескав всю воду. Наспех накинув на себя тонкий халат, лежавший на полу рядом, она выжала воду из своих длинных волос и, дрожа всем телом, вышла из комнаты.



В поздний час коридор был пуст и тёмен. Из-под двери соседней комнаты сюда пробивался свет, ложась жёлтой дорожкой на старом ковре. Элисон в пару шагов достигла прикрытой двери спальни мужа, прислушалась и, ничего не расслышав, тихонько открыла дверь.



Александр сидел, чуть сгорбившись, за своим огромным письменным столом и, склонившись над кучей каких-то бумаг, что-то старательно выводил чернилами на листках. Спальню освещала лишь подтаявшая свеча, стоявшая перед Алексом на столе, и на какое-то мгновение мужчина показался Элисон невероятно одиноким в этом единственном круге света посреди кромешной темноты. Тяжело вздохнув, девушка подошла ближе, тогда Алекс и заметил её. Поднял голову, и его зелёные глаза встретились с её беспокойным взглядом.



– А, это ты, – лишь пробормотал он, вновь склонившись над своей работой. – Я думал, ты уже спишь.


– Я не могла заснуть, – растеряно ответила Элисон, удивившись его холодному тону. Она-то думала, что он встретит её совершенно в другом настроении.


– Ты что-то хотела? – спросил Алекс совершенно равнодушно, и Элисон показалось, что ему жутко хочется поскорее выставить её из своей комнаты. Но она всё же решила довести дело до конца, ведь сама уже начинала мёрзнуть, стоя босиком на холодном полу.



– Я пришла поинтересоваться, когда я смогу увидеться со своим отцом.


– А кто сказал, что ты должна увидеться с ним?


– Но как же... там, в лесу... Вы же обещали, что...


– Я не обещал ничего такого, – сказал Алекс раздражённо.


– Но я ведь вас просила! – она сделала шаг к столу, прижимая дрожащие руки к груди. – Я просила, и вы ответили, что не можете отказать!



Алекс откинулся на спинку скрипучего стула и закатил глаза с таким раздражением и надменностью, что до Элисон, наконец, дошёл смысл всей ситуации. Она нервно хмыкнула, уперев руки в бока и почувствовав себя уверенней из-за нараставшей в ней злости.



– Ах, вот как! Что ж, я всё прекрасно поняла!


– И что же ты поняла? – насмешливо спросил он, всё ещё глядя куда-то в темноту комнаты.


– Абсолютно всё! Вы – гадкий обманщик, а я – настоящая дура, раз повелась на такую трогательную историю и лишь по вашему хотению и своей глупости запросто взяла и раздвинула ноги как какая-то... какая-то...


– Ну, давай. Как кто?



Он взглянул на неё, и смотрел, и смотрел прямо ей в глаза, не двигаясь. Его лицо будто стало непроницаемой маской. Губы были сжаты в тонкую линию, а ставшие прозрачными из-за пламени свечи глаза глядели упрямо, безжалостно.



– Ну так что? Ты молчишь? Прекрасно. Никаких встреч в ближайшее время. Надеюсь, ты меня поняла.


– Но я...


– Не обсуждается! – рявкнул он так, что огонёк свечи ненадолго задрожал в безумном танце. – Без моего позволения ты не выходишь отсюда и ни с кем не встречаешься. На этом всё.



Элисон всё ещё стояла перед его столом и гневно смотрела на мужа, словно провинившийся перед суровым судьёй. Только сжимала пальцы в кулаки да пыталась сдержать предательский плач.


– Что-то ещё? – спросил Алекс, чуть наклонившись вперёд. – Может быть, ты хочешь остаться?



Он действительно хотел, чтобы она осталась с ним этой ночью, но ничем не выдал своего желания, потому что уже понял, что и как сказал. Элисон посмотрела на него испепеляющим взглядом, но промолчала. Затем развернулась и твёрдым шагом направилась к двери, которую затем захлопнула за собой. Алекс вдруг на какие-то несколько мгновений испугался, что она убежит. Но он чётко расслышал её решительные, медленные шаги в коридоре, и как Элисон с силой захлопнула дверь соседней комнаты.



Мужчина тяжело вздохнул, когда через минуту в его спальню почти бесшумно зашла экономка, ещё не переодетая ко сну. Она поставила ему на стол между разложенных в беспорядке документов кружку с горячим чаем и, скрестив руки на груди, серьёзно произнесла:


– Вы снова поругались с хозяйкой?


– С чего вы это взяли, миссис Уоллес? – практически безразлично произнёс Алекс.


– Просто я слышала, как она чуть не снесла с петель дверь своей комнаты. А замок и так разваливается на глазах. Кстати, хорошо, что ваша жена догадалась переселить Джоэля в другую комнату, в этом крыле. Ибо на той стороне вновь завелись крысы! Я просто не знаю, что делать!



– И у меня нет никаких идей.


– Что вы там бормочете? Вы мужчина, в конце концов, или кто? Самым лучшим было бы переехать в город. Или, в крайнем случае, куда-нибудь в район Гемпшира.


– У нас нет денег на новый дом. Даже снять апартаменты не можем, иначе что нам делать с больным парнем, и...


– Одни отговорки у вас, Александр, право слово! – женщина тяжело вздохнула. – У меня такое ощущение, что здесь вы никогда не разберётесь со своими делами. И с Элисон тоже. Она не может всё время сидеть тут, как птица в клетке! Она ведь молодая, красивая девушка, ей нужно общение! А что она имеет в конце концов? Но, всё же, что-то мне подсказывает, что вы хотели бы с ней сблизиться. Ещё утром вы буквально светились от счастья, – Анна хмыкнула и недовольно посмотрела на сидящего за столом мужчину. – Несмотря на то, что Бог знает, где вас обоих носило всю ночь. Но я рада, что с девочкой ничего плохого не случилось. А теперь? Вы вновь хотите оттолкнуть её?



Алекс молчал, угрюмо глядя в одну точку, и экономка не могла понять, о чём он думал в тот момент. Внемлил ли он её словам или же опять пропускал их мимо ушей? Настроение, несомненно, у неё тут же испортилось.



– Вы как хотите, милорд, а я, как-никак, давно вас знаю. Значит, смею предлагать какие-то идеи. Вот я и советую вам пересмотреть своё отношение к вашей супруге, пока не стало совсем поздно. Если вы не хотите её потерять, меняйтесь! Такие женщины рождаются не каждые сто лет – спросите у кого угодно...


– Да-а-а-а, – Алекс приглушённо хмыкнул. – Хоть у Кэллиса. Не придётся далеко идти.



Миссис Уоллес не поняла его мыслей; женщина, промолчав, надменно вскинула брови и уже намеревалась поскорее покинуть спальню, когда остановилась у дверей, услышав чуть хриплый, спокойный голос Александра:


– Я целый день искал того ублюдка из деревни, который изнасиловал и убил Софию. Так и не нашёл. Зато мы узнали, что подобное случилось ещё с пятью женщинами в Эймсбери и Уинчестере. Он не один, – Алекс выпрямился, сложив руки перед собой, и зло посмотрел куда-то вглубь комнаты так, что у Анны задрожали руки. – Если он не один, его ещё труднее будет поймать. Я приказал, чтобы за нашей деревней тоже следили. Поэтому Элисон и Джоэлю нельзя никуда отлучаться. Мы с ней поругались, потому что я заставляю её остаться...



– Нужно было всё рассказать ей! – встревожено воскликнула Анна. – Она бы поняла...


– Я не хочу, чтобы она боялась или сделала какую-нибудь глупость вроде помощи деревенским, – он грустно улыбнулся. – Лучше пусть сидит дома и ненавидит меня, но зато с ней ничего не случится. Завтра утром приедут двое моих людей, они будут присматривать за вами.


– Вы ведь не оставите нас?


– Я должен продолжать поиски. Надеюсь, на этот раз найду убийцу. А возможно даже его союзников. И ещё... – Алекс стал задумчиво водить указательным пальцем по бумагам на столе. – Начинаются бунты, в городах неспокойно. Везде – от Бристоля до Манчестера – гражданские митингуют, полиция перестаёт сдерживаться. Британские власти превращаются в палачей. Да тут ещё новости о больном Георге! – мужчина устало потянулся, навалившись на стол, и спрятал лицо в ладонях. – Говорят, что он может не пережить следующий год... А как нам всё это пережить?