Пока она говорила, Александр неотрывно глядел на неё, молча восхищаясь смелой дерзостью, которую эта малышка выказала его отцу. Ривз-старший совершенно спокойно выслушал Элисон, он даже не переставал улыбаться. Но Алекс всё же больше был поражён тем, что его жена за него заступилась. Что ж, в какой-то степени заступилась. Похоже, решил он, что её слова о «давлении» были искренними. Но главное, она не забыла про Джоэля.



Александр громко вздохнул, глядя на Элисон. Он теребил край ворота своей широкой рубашки и улыбался.


– Проблема со слепым мальчишкой тебя не касается. И забудь об этом... Твой отец тебя продал, – упрямо проговорил граф. – Ты это понимаешь?


– Он меня любит...


– Он не так благороден и чист, как ты считаешь, девочка. Это взрослый мир, которым правят деньги и крепкие связи. Пора открыть свои прелестные глазки.



Элисон закусила нижнюю губу и низко опустила голову, так как чувствовала слёзы на глазах.


– Ему нужен наследник. Он и сам это прекрасно понимает, но молчит, так как в нём гордости больше, чем в короле.


Девушка вздрогнула после этих слов. Вот уж какую тему ей не хотелось затрагивать.


– Ты здесь, чтобы дать ему наследника, – не унимался Ривз-старший.


– Мы сами с этим разберёмся, – раздражённо ответил Александр.


– Нет уж! Не в этот раз! – его отец стукнул кулаком по столу, так что Элисон почти подпрыгнула на стуле от неожиданности. – Сколько ты с ней разбираешься? Целый месяц! И она до сих пор не беременна! Твои похождения по лондонским шлюхам мне ничего не дают, жеребец!



Элисон еле сдерживалась, чтобы не подняться из-за стола и не скрыться где-нибудь в самом тёмном уголке замка.


– Завтра утром приедет доктор. Марк Хеффнер, он из Лондона, и проверенный мной человек. Он осмотрит девчонку... Её же счастье, если он подтвердит, что она больше не девственница.


– Я ему не позволю, – сквозь стиснутые зубы проговорила Элисон.


– Тогда посмотрим, как долго ты сможешь оставаться здесь взаперти. И здесь уже ни твой трусливый братец, ни отец тебя не достанут! Если бы у них имелось такое желание!



Ривз резко встал, вышел из-за стола и скрылся в полутёмном коридоре, оставив Алекса и его жену одних за столом. В молчании они просидели несколько долгих минут, и когда девушка перестала плакать, Алекс тихо сказал:



– Я никогда не брал женщину силой, Элисон. И с тобой не было бы исключения, я хочу, чтобы ты это знала. Но ты должна понимать, что чем быстрее сдашься, тем легче тебе будет... и мне тоже. Это естественно... то, что должно случиться.


– Нет, это не естественно. Потому что заниматься любовью нужно с тем, кого любишь.


– Жаль разочаровывать тебя, но иногда это называется по-иному. Не любовь движет людьми в эти моменты...



– Мне всё равно, что вы думаете, – Элисон шмыгнула носом и стёрла с щеки слезу. – В любом случае, вы не тот единственный, с кем я бы... с кем...


– С кем бы ты занималась любовью.



Она подняла на него глаза: Алекс стоял рядом с её стулом; он смотрел на неё неестественно печально, пальцы его были сжаты в кулаки. Он улыбался, но улыбка эта была почти незаметна.



– Отец сдержит обещание и не даст тебе встретиться с ними... И меня он запрёт здесь. Бог видит, как я этого не хочу. Поэтому ты должна меня понять и то, что я собираюсь сделать, – он развернулся, направился к лестнице на второй этаж и, так и не обернувшись, строго заключил:



– Жду тебя в своей спальне.



Он не был уверен, что она сама придёт. Нет, он даже почти знал это: она не придёт к нему этой ночью. И никогда бы не пришла. Алекс в задумчивости провёл указательным пальцем по выбритому подбородку и вдруг подумал, что его рана так и не открылась, и рука почти не болела.



За окном уже чернела ночь, и Алекс понимал, что у него вновь начинается хандра. Такое состояние часто находило его, когда он был один; хотелось то крушить и ломать всё вокруг себя, то лечь на постель и глазеть в потолок. Поэтому он начинал поглощать вино бокал за бокалом. В такие минуты Алекс жалел, что не следил за кухней: ничего кроме старого вина здесь не было, а по ночам ему хотелось только пива.



Дверь его комнаты отворилась, Александр услышал, как скрипнула половица под ногами вошедшего. Мужчина обернулся и чуть не выронил из рук бокал с вином. Элисон стояла в дверях, одетая в белую шемизу и парчовый халат поверх неё. Каштановые длинные волосы были распущены, несколько прядей перекинуты на левое плечо. Как бы ему этого ни хотелось, Алекс не мог не признать, что в жизни не видел более невинного создания, чем эта девушка.



– Ты пришла, – произнёс он хриплым голосом и понял, что не дышал чуть меньше минуты.


– Я делаю так лишь потому, что это моя обязанность. Если я не... если не дам вам сына, ваш отец выдаст Луиса, и тогда уже ничего не будет важно.



Алекс подивился серьёзности её тона, хотя заметил, как она дрожит, когда подошёл ближе, чтобы запереть дверь. Девушка испуганно разглядывала его голые плечи и грудь и нервно теребила край пояска от своего халата.



«Не нужно было снимать рубашку, – подумал Александр в тот момент, – я и так её пугаю».



– Конечно, я всё это понимаю. И, если быть до конца честными, должен признать, раньше я не видел никаких привилегий в том, чтобы тра... заниматься любовью с неопытными девочками.



Элисон посмотрела ему в глаза и нервно сглотнула. Алекс на расстоянии чувствовал её страх, и отвращение, и презрение. Она была так недоступна, хотя находилась здесь, перед ним, он бы мог сделать с ней, что захотел, но с другими такого никогда не происходило.



«Она боится меня».



– Я давно уже... не был близок с девственницей, – произнёс он сухо, медленно развязывая шнурок на поясе своих мешковатых штанов.



Глаза Элисон расширились, девушка тут же попыталась заострить внимание на чём-то другом; она уставилась на свои босые ноги и сильнее сжала в пальчиках край халата.



– Но если ты будешь послушна, если будешь делать так, как я скажу, я клянусь, что ты почти не ощутишь боли.



Она лишь громко втянула воздух носом, когда Алекс стал раздеваться прямо в паре шагов от неё. Он смотрел только ей в лицо, пока снимал штаны, и старался делать это медленно, хотя с каждой секундой ощущал, что ему становится трудно держать себя в руках. Она была похожа на шестнадцатилетнюю ученицу какого-нибудь пансиона, где девочек учат бесполезным занятиям. Себя же представлял стариком перед молодой девушкой, который вот-вот испортит её.



«Она не готова. Не готова стать женщиной».



– Я буду острожным, – прошептал он. – И я обещаю, если ты не будешь сопротивляться... Тебе это понравится так же, как и мне.


– Откуда вы знаете, что вам это понравится?


– Я просто знаю, – Алекс тяжело выдохнул и ощутил, как капли пота стекают по его спине, настолько здесь становилось жарко. – Я сказал тебе однажды, что ты сама придёшь... Но теперь я вижу, если бы мне пришлось ждать ещё один месяц, я бы сошёл с ума.



Элисон была растеряна и, казалось, с каждым мгновением пребывания здесь, её желание убежать только росло. А желания Александра были гораздо сильнее. Штаны спустились к его щиколоткам, Алекс переcтупил через них и встал прямо перед супругой, которая, казалось, совершенно не могла пошевелиться.


– Посмотри на меня.



Элисон подняла на мужа глаза, стараясь унять дрожь в руках. А Алекс еле сдерживался, чтобы не повалить её прямо на полу и не взять так, как он обычно делал это с женщинами.



– Твоя очередь.


Он протянул к Элисон руки, медленно развязал пояс её халата и помог ей его снять. Она позволяла ему себя раздевать и старалась смотреть только ему в глаза. Алекс не мог поверить, что имел возможность теперь касаться её, любоваться на её чистую кожу; он чувствовал себя первооткрывателем на никем неизведанной земле, и это возбуждало его ещё больше.



Шемиза упала к её ногам, и Элисон предстала перед мужем в своей естественной красоте. Сейчас она была бледна, но Алексу понравилось это сочетание цвета её кожи и каштанового оттенка волос. Он положил руку ей на плечо и ощутил жар её тела. В тот момент ему показалось, что он уже потерял контроль... Его плоть увеличилась, стала утолщаться, и Алекс понял, что медлить больше не может.



Он сделал шаг вперёд, прижался к Элисон, положив руки на её бёдра и крепче сжав в объятиях, наклонился и припал ртом к её горячим губам. Элисон даже не попыталась его оттолкнуть; она обмякла в его руках, вдохнув больше воздуха перед поцелуем. Алекс не мог поверить в то, что происходило: она была такой сладкой, горячей и нежной, что, как бы он того ни хотел, даже Маргарет, к которой он давно остыл, не могла с ней сравниться. Алекс раскрыл её губы языком, ласкал её рот и кусал мягкие губы, когда она отстранялась, чтобы вздохнуть.



– Видишь... Видишь, как сильно я хочу тебя.


Она стала уворачиваться, когда ощутила, как его твёрдая плоть касается её живота, и Алексу пришлось разорвать поцелуй и отстраниться, чтобы не пугать её больше.



– Это значит, что я желаю тебя, – прошептал он с трудом, держа её лицо в ладонях. – Ты такая маленькая. Такая нежная и мягкая. Слишком сладкая... Я бы хотел тебя съесть.