Татьяна Веденская - Апрельский кот

– Девушка, что у вас случилось! Что случилось? Что происходит? – спрашивала меня оператор из экстренной службы.

– Драка. Тут драка. О господи! – Я взвизгнула, потому что увидела, как снова состоялся ужасный обмен ударами. Двое «лбов» явно пытались зажать Игоря в тиски, а он пытался этому противостоять.

– Адрес. Назовите адрес, – потребовала девушка на другом конце телефонной линии.

– Адрес? Мы… тут, на Херсонской. Но… вы не успеете. – Тут я поняла, что нужно же что-то делать. Я потянулась и принялась жать на клаксон. Бандюги, или кто там они были, оторвались от Игоря и обернулись ко мне.

– Ты с ума сошла? – заорал Игорь мне. – В машину, быстро!

– Ого, какой поворот, братцы! – заявил один из кожаных «лбов», глядя на меня плотоядным взглядом. Игорь бросился между мною и ним, но я только подняла повыше телефон.

– Все происходящее передается на пульт полиции, – крикнула я, осторожно выходя из машины. – Слышишь, ты? Можешь спросить девушку, она на связи. Алло, девушка, вы на связи?

– Да, я на связи, – раздался голос из телефона, и я выдохнула с облегчением. Честно говоря, откуда я могла знать, подыграет мне операционистка или нет? Мой спич, хвала небесам, возымел эффект. Все четверо «кожаных» придурка словно окаменели, не зная, как реагировать на мое заявление.

– Ваша драка заснята на видео и передана правоохранительным органам, – заявила я, краем глаза отметив, что рядом с нами остановились еще две машины. О, я надеялась только, что это не подмога «кожаным», которые, надо сказать, смотрели на меня дезориентированно и растерянно. Я все еще держала телефон, и они – хвала небесам – поверили, что я продолжаю снимать их на видео.

– Девушка, вам нужна «Скорая»? – поинтересовалась оператор, и ее голос прозвучал громко и четко, на всю остановку. Я бросила взгляд на лежащего в углу остановки пострадавшего мужчину.

– Да, нужна.

– Выслала, – подтвердила она. Несколько мужчин подошли к нам, Игорь ввел их в курс дела, и кожаных зажали на остановке, лишив возможности выйти. Через несколько минут мы услышали свист полицейской сирены. Я позвонила сестре и попросила ее саму забрать Вовку из садика. У Игоря из уголка губы текла кровь.

– Я не могу поверить! Ты зачем туда пошел? Ты же и драться-то толком не умеешь, господи. А если бы у них был нож? – орала я, совершенно не контролируя себя.

– А ты? Ты как могла из машины выйти? – спросил Игорь тоном, максимально близким к крику. На место страха пришел стресс, на место паники пришла ярость. О, я не собиралась держать себя в руках.

– А я что, должна была сидеть и смотреть, как тебя избивают?

– Я… как-то не подумал об этом, – пробормотал Игорь, и я могла поклясться, он тоже только-только осознал, что именно он сделал, во что именно влез.

– Не подумал он! – возмущалась я. – Где у тебя аптечка?

– В багажнике, наверное. Я не знаю! – удивленно воскликнул он. – Чисто теоретически должна быть там, но я не проверял, повода не было.

– Еще бы, не каждый же день ты лезешь в драку против четверых амбалов! Было бы на самом деле довольно забавно, если бы перед тем, как влететь на всех парах на этот бордюр, ты бы остановился и проверил аптечку. И вызвал полицию. И мне дал знать о том, какие у тебя планы.

– Ты злишься? – спросил Игорь, когда я, уже с аптечкой в руках, со всей силы хлопнула дверцей его багажника.

– Просто Капитан Очевидность, – фыркнула я, раскрывая аптечку. Там была перекись и зеленка. Я нашла бинт и вату, жестом показала Апрелю, чтобы он сел на пассажирское сиденье. Четверо «кожаных» преступников сидели в полицейском «козле», припаркованном рядом с нашей машиной. «Скорая» подъехала, когда я уже продезинфицировала рану на лице нашего штатного психотерапевта, несмотря на все его возражения и вопли.

– Щиплет? Очень хорошо! Так тебе и надо. Будет синяк, – довольно заявила я, прикладывая ватку с перекисью к хорошо заметному отеку. – Могу одолжить солнцезащитные очки.

– Ага, издеваемся! – решил обидеться Апрель. – Я, между прочим, планировал вызвать своим поступком восхищение дамы.

– Дамы? Какой дамы? – переспросила я, и только потом до меня дошло, что он говорит обо мне. Скорее всего. Или об операционистке из экстренной службы?

– Серьезно? Твое восхищение, Фая. Твое! Слушай, но ты-то сама какова! – воскликнул Игорь, и интонация была такая, что я не знала, то ли это возглас восхищения, то ли негодования.

– Что – «ты какова»? И какова?

– Я, конечно, уже усвоил, что ты слишком умна и прекрасна, но не до такой же степени! Мне бы и в голову не пришло все так повернуть. Заснять на видео, передать его в режиме реального времени в экстренную службу. Должен признать, я тебя недооценивал, Фая. Хотя, казалось бы, после квантового кота ничто не должно было меня удивить. Но это?! Гениально. И технологично. Сразу видно, не зря тебе диплом давали. Восторг и креатив. Просто пять баллов.

– Это да, – кивнула я с жиденькой улыбочкой. – Про гениальность. Скажу как есть. Ты совершенно прав, я – гений. И технический гений, и вообще. Особенно ты прав про ум и красоту. Но, с другой стороны, передавать видео со смартфона, пользуясь сомнительным каналом сотовой связи… Это перебор даже для меня. И потом куда? Да разве ж предусмотрены такие порты в наших телефонных службах? Вряд ли, честно.

– Я не понимаю… так, ты что, ничего не снимала? И не передавала? – растерялся Игорь. Я приложила ватку с перекисью водорода к краешку его губы, и он вздрогнул от боли.

– Прости, – пробормотала я, извиняясь, скорее, не за причиненную боль, а за устроенный мною спектакль.

– Ты… ты…

– Я знаю, – кивнула я. – Сумасшедшая, чокнутая, сдвинутая, ненормальная – особенно с психологической точки зрения. Я для тебя, наверное, как старая коммуналка. Потенциал есть, а сделать ровным счетом ничего нельзя.

– Почему?

– Слишком много тараканов в моей голове, – рассмеялась я. «Скорая» колдовала над избитым мужиком, один из врачей спросил у Игоря, нужна ли ему помощь, но тот отказался. Сказал, что ему достаточно милосердия на один день. К нам подошел полицейский с толстой стопкой протоколов и уточнил, сможем ли мы дать показания относительно произошедшего.

– Показания? – нахмурился Игорь. – Да, конечно. Вот мой паспорт. Знаете, я не так воспитан, чтобы смотреть, как одного человека, лежащего на асфальте, пинают четверо зверей. Какими бы ни были аргументы, но «лежачего не бьют». Понимаете?

– Понимаю, – кивнул полицейский, задумчиво глядя на серый «козлик» с задержанными. «Кожаные» сидели там, потухшие и даже как-то протрезвевшие под угрозой судебного преследования. Я видела, как при досмотре у одного – того, что орал и матерился, – изъяли нож и какой-то подозрительный пакетик. Конечно, они должны были быть в состоянии опьянения – алкогольного или нет, не важно. Утрачивать человеческий облик настолько проще, если твой мозг одурманен. Если, конечно, исходить из того, что у них – у этих «кожаных» – есть мозг, а не булькающее желе вместо него.

– Ты сможешь вести машину? – спросила я обеспокоенно, когда мы сели к нему в «Опель», и Игорь закатил глаза.

– Я что, так похож на слабака? Думаешь, не могу выдержать пары ударов?

– Я никогда не видела, как дерется человек в таком хорошем костюме, – хмыкнула я. – Слабак или нет, а представить тебя в драке мне бы и в голову не пришло. Хотя… теперь эти видения будут преследовать меня по ночам. Ты в образе Рембо. Первая кровь.

– Опять издеваешься? – повысил тон он, впрочем, без злости. В глазах плясали бесенята, Игорь улыбался. – Так куда теперь едем? Вовку твоего, как я понимаю, уже отдали другим родителям, тем, кто заслуживает больше доверия.

– Иди ты в баню, – отмахнулась я. – Лиза забрала его. Но весь этот цирк с видеосъемкой… Поверить не могу, что «эти» повелись.

– Поверить не могу, что я «повелся». Так что, тебя отвезти домой?

– Это тебя нужно отвезти домой. Если бы я умела управлять этой штуковиной, то сама бы сейчас отвезла тебя в лучшем виде. Но моя беда в том, что живу и работаю я в одном и том же квадрате. Когда-нибудь благодарные потомки будут исследовать мою жизнь и придут к неутешительному выводу, что я провела ее в границах десяти квадратных километров, не покидая ареала, словно к нему пришита.

– Я, кстати, тоже тут неподалеку живу, – сказал Игорь так, словно я его спрашивала об этом.

– Значит, даже если бы я тебя подвозила, то осталась бы внутри заколдованного круга, – рассмеялась я. – Пожалуй, самое большое расстояние, проделанное мною за последнюю пару лет, – это поездка на тренировку к Сашке. Там, кажется, даже был лес. Впрочем, было темно. Может, это был парк.

– Как, кстати, прошла тренировка? – спросил Игорь после долгой паузы.

– Это какая-то просто магия в чистом виде, – призналась я. – У меня до сих пор болит все тело.

– Даже так? – нахмурился он. – Значит, вам с Сашей хорошо.

– Хорошо? Ау, ты меня не расслышал? Да у меня даже сейчас болят такие мышцы, о существовании которых я и не знала раньше.

– Да? – почему-то обрадовался Игорь. – Значит, больше не пойдешь туда?

– Нет, что ты. На самом деле мне очень даже понравилось. Говорю же, магия. Я вроде прямо завтра должна пойти снова. Не уверена, впрочем, что смогу – только-только возвращаю себе способность ходить.

– Столько деталей, без которых я бы обошелся, – пробурчал Игорь, достал из кармана пиджака чистый носовой платок и принялся промокать рану на губе.

– Все еще кровоточит? – посочувствовала я. Малдер повернулся ко мне и долго сверлил странным, пристальным взглядом, я бы даже сказала, с каким-то обвинительным уклоном.

– Обливаюсь кровью, – сказал он, как мне показалось, с ненужным в нашей ситуации сарказмом.

– Это потому, что ты все время трогаешь место удара. Я же все продезинфицировала. Дай-ка, посмотрю. – И я склонилась, взяв Игоря за подбородок уверенным жестом, как бы это сделала медсестра или фельдшер. Он не сопротивлялся, продолжая сверлить меня тем же горящим взглядом, а затем произошло нечто, чего я совершенно не ожидала. Игорь Вячеславович Апрель сдвинулся немного вперед, наклонился и прикоснулся своими губами к моим. Иными словами, он меня поцеловал. И это была явно не случайность. Поцелуй. Все было настолько неожиданно и странно, чудно и ненормально в одно и то же время, что и реакция моя была соответствующей.