— Да, я бы это сделала, — резко ответила Анжелика.

Маркиз с хохотом поднялся.

— Клянусь дьяволом, который вас создал: по крайней мере, вы меня развлекаете. Вас можно обвинить во всех смертных грехах, но только не в том, что вы нагоняете скуку.

Он положил руки на основание хрупкой шеи жены.

— Иногда я спрашиваю себя, есть ли какой-нибудь иной выход из положения, кроме как задушить вас, или…

Почувствовав прикосновение его пальцев, Анжелика закрыла глаза.

— Или?

— Я подумаю над этим, — сказал маркиз, опуская руки, — но не стоит торжествовать слишком рано. Сейчас вы в моей власти.

* * *

Через некоторое время Анжелика обосновалась под крышей своего мужа. Вместе с ней переехали сыновья и те слуги, которых она желала видеть рядом с собой. Особняк маркиза был более мрачным, чем отель Ботрейи, поражавший изысканностью современного архитектурного стиля.

Но Анжелика с удивлением обнаружила, что ее апартаменты восхитительны и обставлены по последней моде. Ла Виолетт сказал хозяйке, что в былые времена эти апартаменты занимала вдовствующая маркиза, но что несколько месяцев тому назад господин маркиз приказал полностью обновить их и украсить чудесными гобеленами.

Пораженная, Анжелика не осмелилась спросить: «Для кого?»

Последовавшее вскоре после того приглашение от короля на большой бал в Версаль заставило молодую мать покинуть новый дом. Для знатной дамы, владеющей двумя придворными должностями, она и без того уделила достаточно времени семейным делам. Пора вновь возвращаться в свет. Например, Филипп полностью посвятил себя придворным обязанностям. С тех пор как Анжелика переехала, она встречала мужа реже, чем когда вращалась при дворе. Понимая, что вечер у камина больше не повторится, Анжелика отправилась в Версаль.


Вечером перед балом Анжелика никак не могла найти укромный уголок, чтобы сменить туалет. Эта забота отягощала всех дам, прибывших в Версаль — по крайней мере тех из них, кто еще не забыл о такой добродетели, как стыдливость. Для прочих отсутствие комнат для переодевания превратилось в повод для демонстрации своих прелестей.

Наконец ей удалось укрыться в маленькой прихожей, примыкавшей к апартаментам королевы. Мадам дю Плесси и мадам де Рур помогали друг другу, потому что не нашли своих горничных. Вокруг постоянно сновали люди. Проходившие мимо кавалеры отвешивали галантные комплименты, а некоторые, особенно настырные, предлагали свою помощь.

— Оставьте нас, господа, — с криками, похожими на кудахтанье, протестовала мадам де Рур, — из-за вас мы опоздаем, а вы знаете, король ужасно этого не любит.

В какой-то момент мадам де Рур вышла за булавками.

Оставшись одна, Анжелика стала закреплять подвязками шелковые чулки. Вдруг чья-то сильная рука обхватила ее за талию и, с поднятыми юбками, опрокинула на маленькую софу. Жадные губы коснулись ее шеи. Анжелика вскрикнула от возмущения и принялась отбиваться. Вырвавшись, она влепила наглецу две пощечины.

Но рука, занесенная для следующего удара, замерла в воздухе: маркиза увидела державшегося за щеку короля.

— Я… я не знала, что это были вы, — пробормотала она.

— Я тоже не знал, что это были вы, — раздраженно ответил Людовик. — А еще я не знал, что у вас такие красивые ноги. Какого дьявола вы их демонстрируете, если потом злитесь?

— Но я же не могу натянуть чулки, не демонстрируя собственных ног!

— А зачем вы пришли натягивать чулки в прихожую королевы, если не хотели ничего демонстрировать?

— Потому что у меня нет даже крошечной клетушки, где бы я могла привести себя в порядок.

— Так вы намекаете, что Версаль слишком мал для вашей драгоценной персоны?

— Отчего же, места вполне достаточно, но обнаруживается явная нехватка укромных помещений. Драгоценная моя особа или нет, но она вынуждена оставаться у всех на виду.

— И это все ваши извинения за столь непозволительное поведение!..

— И все ваши извинения за не менее непозволительное поведение!

Анжелика села, нервно поправляя юбки. Она была в ярости. Но взгляд, брошенный на обескураженного короля, вернул ей чувство юмора. Анжелика улыбнулась, и король с облегчением вдохнул.

— Безделица, я — настоящий дурак!

— А я… слишком вспыльчивая.

— Да, дикий цветок! Поверьте, если бы я узнал вас, то никогда бы не повел себя подобным образом. Но, клянусь, я увидел только светловолосый затылок и пару восхитительных и очень… соблазнительных ног.

Анжелика бросила на короля лукавый взгляд и примирительно улыбнулась, говоря тем самым, что она больше не сердится, если, конечно, он впредь не позволит себе ничего лишнего. Даже король мог почувствовать себя обезоруженным такой улыбкой.

— Вы меня прощаете?

Она протянула руку, которую Людовик тут же поцеловал. Ее открытый, лишенный следов кокетства жест означал, что ссора закончена. Король решил про себя, что эта женщина поистине обворожительна.

* * *

Пересекая Мраморный двор, Анжелика столкнулась с гвардейцем, как выяснилось, искавшим именно ее:

— По поручению главного камергера Его Величества сообщаю вам, что ваши апартаменты находятся наверху, в правом крыле, где располагаются принцы крови. Должен ли я проводить вас, мадам?

— Меня? Вы, несомненно, ошибаетесь, доблестный воин.

Гвардеец сверился со своими записями.

— Тут указано: мадам дю Плесси-Бельер. Надеюсь, госпожа маркиза, я не обознался?

— В самом деле, это я.

Удивленная, Анжелика последовала за офицером. Он провел ее мимо королевских апартаментов, затем мимо апартаментов принцев крови. В конце правого крыла один из квартирмейстеров в голубой ливрее дописывал мелом на маленькой двери:

«ДЛЯ мадам дю Плесси-Бельер».

Анжелика была потрясена и от радости чуть не бросилась на шею обоим военным. Она протянула им несколько золотых монет:

— Вот, выпейте за мое здоровье.

— От всей души желаем вам здоровья, — весело ответили офицеры и подмигнули любезной даме.

Маркиза дю Плесси передала через бравых служак распоряжение своим лакеям и служанкам перенести сюда гардероб и постель. Потом она с детской непосредственностью осмотрела свои апартаменты, состоявшие из двух комнат и чулана.

Усевшись на подушку, Анжелика с упоением предалась пьянящим чувствам, которые породила в ее душе монаршья милость. И даже еще раз вышла в коридор, чтобы полюбоваться надписью:

«ДЛЯ мадам дю Плесси-Бельер».

— Значит, вы все же получили это пресловутое «ДЛЯ»!

— Говорят, «офицеры в голубом» написали на вашей двери «ДЛЯ»?

Новость распространялась со скоростью лесного пожара. Едва появившись на пороге бального зала, Анжелика сразу стала объектом всеобщего восхищения и зависти. Она сияла от счастья. Но прибытие кортежа королевы несколько остудило ее пыл.

Мария-Терезия любезно приветствовала всех придворных, встреченных на ее пути. Но очутившись перед маркизой дю Плесси-Бельер, королева притворилась, что не видит ее, и напустила на себя неприступный, ледяной вид. Такой жест не остался незамеченным.

— Ее Величество королева встретила вас с кислой миной, — обронил маркиз де Рокелор. — Стоило ей обрести надежду, что благосклонность короля к мадемуазель де Лавальер тает день ото дня, как появляется новая, еще более ослепительная соперница.

— И кто же эта соперница?

— Вы, дорогая.

— Я? Какая чушь! — Анжелика задыхалась от возмущения.

В поступке короля она без тени сомнения усмотрела только желание Его Величества, как радушного хозяина, устранить те неудобства, на которые она пожаловалась, и тем заслужить прощение. Но придворные увидели в этом жесте дополнительное доказательство благосклонности Людовика XIV к маркизе дю Плесси.

Раздосадованная услышанными сплетнями, Анжелика задержалась у входа в бальный зал.

Зал был украшен яркими разноцветными гобеленами. С потолка спускались тридцать шесть светильников с бесчисленным множеством свечей. По обеим сторонам зала находились возвышения, на которых с правой стороны расположились дамы, а с левой — сеньоры. Король и королева сидели в отдельной ложе. В глубине, на обрамленном гирляндами в виде позолоченной листвы помосте, размещались музыканты, которыми дирижировал господин Люлли.

— Королева плакала из-за мадам дю Плесси-Бельер, — прошептал чей-то хриплый голос. — Ей сказали, что король обустраивает апартаменты для новой любовницы. Будь осторожнее, маркиза!

Анжелике не было нужды опускать глаза и поворачиваться, чтобы понять, чей это голос, казалось, раздавшийся из-под земли. Не шевельнувшись, она ответила:

— Сеньор Баркароль, не стоит верить досужим сплетням. Король совсем не жаждет мной обладать. Во всяком случае, не больше, чем любой другой дамой из его окружения.

— Тогда будь еще осторожнее, маркиза. Кто-то хочет сыграть с тобой очень скверную шутку.

— Кто? Почему? Что тебе известно?

— Не много. Я знаю только, что мадам де Монтеспан и мадам де Рур ходили к Монвуазен за отравой для Лавальер. Колдунья посоветовала воздействовать на короля с помощью магии, а Мариэтт, ее помощник-святотатец, уже толчет в чаше какие-то порошки.

— Замолчи! — в ужасе воскликнула Анжелика.

— Не доверяй этим дамочкам. Если они вобьют себе в голову, что тебя нужно впутать в это дело…

Скрипки заиграли прелюдию, и ритмичная музыка захватила собравшихся прелестным живым темпом.

Король встал и поклонился королеве, но бал открыл с мадам де Монтеспан.

Анжелика вошла в зал. Настало время занять свое место среди танцующих.

А тем временем где-то за занавеской, в шляпе, украшенной перьями, усмехался карлик…