Люди, стоявшие на набережной, глядели на них во все глаза, разинув рты от изумления. Слышались возгласы:

— Вот так да…

Гребцы тщетно пытались развернуться, сильное течение несло их вперед.

— Тем хуже, надо причаливать, — решила Анжелика.

— Но это квартал складов и сараев, — сказал Виль д'Аврэй.

— Это Квебек! И я приехала, чтобы высадиться в нем.

Она выпрямилась в своем королевском наряде. Солнце переливалось в ее драгоценностях. Шлюпка очень быстро приближалась к причалу. Анжелика уже могла различать лица. По большей части они выражали глубокое изумление. Анжелика поняла, что эти бедные люди из кварталов Нижнего города надеялись лишь мельком увидеть то зрелище, которое предназначалось для официальных лиц. Теперь же они не могли поверить, что вдруг очутились в ложах на лучших местах. Ко всему, в этом захолустном углу Нижнего города должны были находиться те, кто относился к ним враждебно, не одобряя политику губернатора, кто готов был видеть в них пособников дьявола и союзников их злейших врагов — англичан.

Вот почему Виль д'Аврэй был взбешен. Вместо того, чтобы участвовать в торжественном спектакле, где ему была отведена прекрасная роль, он вынужден высаживаться среди врагов, в жалком и опасном захолустье.

— Плебеи! Плебеи! — ворчал он. — Что за несчастье!

Но Анжелика была счастлива видеть, как быстро они приближаются к причалу Квебека, с удовольствием разглядывала плотную толпу на набережной, которая, вытаращив глаза, смотрела на подплывающую лодку. Напрасно Вовенар, стоя впереди, кричал:

— Ловите трос! Сборище идиотов! Ловите Трос!

Никто не пошевельнулся.

В конце концов кто-то подхватил пеньковый трос, брошенный с лодки, и они причалили.

Лодка слегка ударилась о сваи маленького подгнившего мола, увязнувшего в тине. Виль д'Аврэй выпрыгнул из лодки, и как только кончик его атласного башмака коснулся сырого дерева дебаркадера, к нему вернулся весь его энтузиазм.

Он протянул руку Анжелике, и с помощью пажей, придерживающих ее плащ и ее прекрасный переливающийся наряд, она, в свою очередь, ступила на берег. Чувство победы и счастья тут же овладело ею. Она достигла Квебека. Она наконец-то в нем. В Тадуссаке они вновь ступили на землю Франции.

Но в Квебеке, столице колонии Новой Франции, они вновь обретали Королевство и почти что Версаль, и за фасадами этих каменных домов, возведенных на земле Америки, был облик вездесущего короля Франции, того короля, который любил ее, которого она отвергла, который ее изгнал, Людовика XIV, Короля-Солнца, который был, несомненно, самым великим королем во всей вселенной.

Кто бы ни были эти люди: мошенники или честные, плебеи или знатные сеньоры, те, кто ждал ее здесь на набережной, были французы, как и она, той же расы, тех же корней, говорящие на том же языке, и более того, большинство из них были уроженцами западной Франции, куда входила и ее родная провинция Пуату.

Все эти чувства и мысли о том, что она в своей стране, среди своих, наполняли ее огромной радостью.

И эта радость сияла у нее на лице.

Виль д'Аврэй, входя в ситуацию, встал рядом с Анжеликой, вытащил шпагу и, взмахнув ею театральным жестом, воскликнул:

— Друзья мои, я, маркиз де Виль д'Аврэй, возвращаясь в наш славный город, приветствую вас. Я имею честь представить вам графиню де Пейрак. По воле случая она посетила вас раньше, чем губернатора. Выкажите ей вашу признательность за то, что судьба сделала вам такой подарок, и поприветствуйте ее, а затем я провожу графиню к тем неудачникам, которые ждут не дождутся ее прибытия.

Смех и приветствия раздались со всех сторон.

— Вперед и смелее! — скомандовал Виль д'Аврэй. Он опустил вниз свою шпагу, держа ее на отлете, другую руку протянул Анжелике и начал подниматься по набережной, выходящей на широкую площадь.

— Нам нужна музыка, — решил Виль д'Аврэй. Маленький паж Нильс Аббаль, услышав его, вынул свою флейту. Оставив плащ, который он поддерживал вместе с Тимоти, он вышел вперед и поднес инструмент к губам. Раздалась нежная и легкая музыка, и они продвигались вперед в такт ей.

Они старались идти медленно, чтобы их продвижение не походило на бегство. Люди аплодировали и расступались перед ними. Музыка маленькой тростниковой флейты придавала этому кортежу особое очарование.

Анжелика вспоминала города Пуату и Ванден, куда ей доводилось въезжать с триумфом. Ей навстречу, как и тогда, неслись приветствия, и ей хотелось всех обнять и расцеловать. И люди, должно быть, почувствовали это, так как мало-помалу их лица осветились улыбками. Вдруг Анжелика услышала громкий смех. Смеялись, глядя на что-то позади нее. Обернувшись, Анжелика увидела своего кота, который следовал за кортежем.

Задрав свой пушистый хвост, он выступал медленно и важно в такт звукам флейты.

Всем своим видом он как бы говорил:

— Ну что ж, я тоже, нравится вам или нет, вступаю в Квебек.

Анжелика была так удивлена, увидев своего кота, что остановилась. Как ему удалось последовать за ней? Должно быть, он пробрался в шлюпку незамеченным. Она видела в присутствии кота хорошее предзнаменование. Он всегда приносил ей удачу.

Видимо считая, что, раз он обнаружен, он может занять подобающее ему место, кот в несколько прыжков обогнал Кортеж и устроился рядом с Нильсом Аббалем, чтобы идти впереди.

Это происшествие окончательно разбило лед. Аплодисменты усилились, улыбки стали еще более теплыми.

Толпа становилась все гуще. Слух о том, что графиня де Пейрак, Дама Серебряного Озера, мифический персонаж, в который верили лишь наполовину, действительно высадилась в бухте Кюль-де-Сак и движется через квартал Сулефор, распространялся мгновенно и опустошил улочки и соседние дома.

Казалось, они выиграли: но в тот момент, когда они достигли края площади и собирались вступить на улицу, шедшую параллельно реке и выходящую на Королевскую площадь, группа людей преградила им путь с криками:

— Предатели, продались англичанам!

— Сами предатели! Дайте им пройти! Не суйтесь в наш квартал. Вы сами продались! Вам заплатили! Кто вам заплатил? Иезуит?

— Заткнись, богохульник!

В начинающейся потасовке обитатели квартала встали на сторону Анжелики. Полетели камни. Один из них угодил в кота.

Кот издал пронзительное мяуканье, подпрыгнул, упал я остался лежать неподвижно.

— Мой кот! — вскричала Анжелика и, не заботясь о своем роскошном наряде, опустилась перед ним на колени. Все пришло в беспорядок. Люди кричали. Матросы немедленно встали вокруг Анжелики. Она же, подобрав бедного кота, пыталась выяснить, ранен он или лишь оглушен. К счастью, камень отскочил рикошетом, и удар был не такой уж сильный. Виль д'Аврэй, обнажив шпагу, держал толпу на расстоянии. Он не хотел никого ранить и убеждал всех успокоиться. Но его не слушали.

Вдруг хриплый голос рыбной торговки перекрыл шум толпы.

— Остановитесь же, идиоты! Болваны! Недоумки! И вам не стыдно? Сражаться с животным! Да я вас в порошок сотру!

В несколько мгновений ситуация прояснилась. Как кегли, сбитые мячом, несколько человек, враждебно настроенных, полетели вниз на мостовую, и в расчистившемся пространстве появилась толстая женщина, очень сильная, с растрепанными волосами, которая щедро раздавала направо и налево пощечины и пинки, быстро прокладывая себе путь. Наконец она приблизилась к Анжелике.

— Не горюй о своем коте, милая, — сказала она более мягким голосом. И совсем тихо и доверительно добавила:

— С ним ничего страшного. Я видела, как в него попал камень. Гляди, видишь, он шевельнулся. Я его вылечу, отдай его мне. Сейчас тебе не до кота. Продолжай свой путь. Лучше тебе не задерживаться здесь. Я отправила своего человека предупредить этих знатных господ, и вскоре прибудет охрана, которая проводит тебя к губернатору. Ничего не бойся и доверься мне. Я вылечу твоего кота.

Осторожно принимая из рук Анжелики кота, она заговорщицки подмигнула ей и скрылась в толпе, которая охотно перед ней расступилась. Казалось, ее все здесь знали, и она пользовалась большим влиянием.

Виль д'Аврэй отряхнул свои манжеты и поправил свой парик. Тимоти протянул ему его упавшую шляпу.

— Ну что за нравы, что за обычаи, — ворчал маркиз. — Я не узнаю мой славный город. Я кое-кого узнал из этих негодяев, и наказание не заставит себя ждать. Они дорого заплатят за свою наглость. Лейтенант криминальной полиции мой лучший друг.

Анжелика огляделась. Теперь возле нее остались лишь доброжелатели. Но случай с котом ее сильно обеспокоил. Было что-то непонятное во вмешательстве этой толстой женщины. Однако, несмотря на свою фамильярность, она внушала ей доверие.

Она взглянула на Виль д'Аврэя и сказала ему:

— Нужно, чтобы мы добрались до господина Фронтенака.

В этот момент толпа расступилась и пропустила человека, приближавшегося к ней быстрыми шагами.

Он также нес свою шпагу обнаженной, как бы готовый, если нужно, пустить ее в ход. В черных сапогах и черной шляпе, он носил под камзолом короткую сутану, также черного цвета, в центре которой был вышит большой серебряный крест.

Она узнала кавалера Клода де Ломени-Шамбора, одетого в парадную форму Мальтийского ордена.

Лицо его выражало беспокойство.

— Мы были так встревожены, — воскликнул он. — Слава Богу, вы живы и здоровы. Какое невероятное приключение! Мы пытались угадать, где вы могли причалить… И вот находим вас здесь…

Он улыбнулся. Анжелика была рада снова увидеться с ним, его присутствие ее успокаивало и обнадеживало. Мальтийский рыцарь имел большое влияниечм население Квебека.

— Кто стрелял? — спросил Виль д'Аврэй.

— Мы до сих пор не знаем… К счастью, господин де Фронтенак действовал быстро и энергично. Он был вне себя от ярости, узнав, что нарушили его приказ. Он сам поднялся на самый верх, откуда стреляли, чтобы лично вмешаться, если это понадобится… Но, оказалось, все вновь шло до порядку, как будто ничего не произошло. Пойдемте, я провожу вас к Королевской площади, вас там ждут. Я беру вас под свою защиту.