Кот мурлычет Она смотрит на него, и на ее круглом лице появляется огорченная гримаса:
— Да, конечно, я все понимаю, ты такой же, как все мужчины, котяра… Если надо выбирать между доброй женщиной и шлюхой, ты выберешь последнюю. Что ж! Я не строю иллюзий, иди к ней! Ты снова предпочтешь ее. Как всегда!
Со вздохом смирения она смотрит в окно на площадь, по которой сегодня проходила та женщина, одетая в голубое, с бриллиантами в ушах… Та женщина… Настоящее чудо.
В этот час площадь пустынна. В темноте Жанин различает два силуэта, которые переходят площадь и скрываются за углом. Это граф де Сент-Эдм и Мартен д'Аржантейль.
— Интересно! Что делают эти благородные господа в нашем захолустье? Держу пари, они направляются к Красному Плуту, колдуну из Нижнего города.
Притон Красного Плута находится в том жалком квартале, который образовался на месте бывшего деревянного форта, построенного господином Шамплэном у подножия скалы; теперь от него остались лишь следы защитного рва, превратившегося в канаву, в которой запоздалые пьяницы принимают иногда ледяную ванну.
В этом квартале изобретательные иммигранты, стремящиеся использовать каждый кусок свободного пространства, соорудили великое множество домов, хижин, лачуг, теснящихся буквально друг на друге.
Этот квартал, с его примитивными жилищами, с крышами из соломы или дранки, взбирающимися по склону скалы Рок, подобно плющу, часто посещает прокурора Тардье в его кошмарных снах, так как он отвечает за чистоту и противопожарную защиту города.
Пробираясь между убогими строениями к вертепу Николя Мариэля, прознанного Красным Плутом, а также Колдуном, они добрались к самому верхнему участку квартала, где, подобно сорочьему гнезду, примостился дом Красного Плута. За ним уже начиналась голая каменная стена скалы Рок.
— Кто здесь? — окликнул их голос старухи из-за двери.
Они вошли в комнату, наполненную самыми противоречивыми запахами: запахом рыбы, различных растений — корней и листьев, развешанных под балками потолка для просушки, и неожиданным запахом книг в кожаных переплетах, больших и маленьких, тонких и объемистых, в огромном количестве лежащих в углу.
В другом углу можно было различить странную фигуру, сидящую на корточках и ловко плетущую сеть. Круглая голова цвета полированного красного дерева, с узкими глазами, казалась слишком большой для его маленького коренастого тела. Это был индеец-эскимос.
Под лампой из клюва ворона, на меховых шкурах, брошенных на пол, в позе индейца сидел человек, писавший что-то на портативном письменном приборе.
Мартен д'Аржантейль с удивлением разглядывал его одежду из замши с бахромой, меховой колпак, надвинутый на глаза. Трудно было определить его возраст.
— Кто вы? — спросил он, неприветливо глядя на них из-под меховой шапки — Я вас не знаю.
— Знаете, — возразил ему Сент-Эдм, — я уже приходил к вам с графом де Варанжем.
— Где он?
— Это именно то, что я хотел бы узнать, и вы один можете мне в этом помочь.
— Я не прорицатель.
— Нет, вы именно он. Я видел ваши действия, Николя Мариэль.
— Ничего вы не видели. Я занимаюсь толкованием Большого и Малого Альбера, изготовлением снадобий и талисманов против несчастий.
— Вы умеете гораздо больше. Среди ваших книг не только Большой и Малый Альбер. Из ваших книг вы узнали то, что Джон Ди увидел в черном зеркале. И я знаю, что вы умеете общаться с духами и вызывать их. Повторяю, не так давно я видел ваши действия.
— Времена изменились.
— И что же нового?
— Плохие предсказания.
— Какие же?
— Я видел, как в ночном небе над лесом прошла вереница лодок…
— Об этом всем известно… вы об этом уже давно рассказали.
— Но то, о чем я не рассказал, это то, что в вашем спутнике я узнаю одного из сидящих в горящей лодке. Я его видел.
— Меня! — в ужасе вскричал Мартен д'Аржантейль.
Это откровение ему вовсе не понравилось. Означает ли это, что он скоро умрет? Он пожалел о том, что последовал за графом Сент-Эдмом. Мартен д'Аржантейль и сам интересовался магией, но ему вовсе не нравится слушать разглагольствования этого низкопробного колдуна.
Чего еще мог он ожидать в темной и невежественной Канаде? В Париже он был на сеансах магии Лезажа и аббата Гибура, в их салонах, пропитанных запахом ладана и дурманящих трав. У него сохранились об этом неописуемые воспоминания. Как в тумане перед ним возникало нежное лицо странной и воздушной Мари-Магдалины д'Обрей, маркизы де Бринвильер, которая, должно быть, его околдовала. Но она его не замечала. Она жила, полностью подчиняясь воле своего любовника, шевалье де Сент-Круа. Вспоминая об этом, Мартен д'Аржантейль горько сожалел о своей теперешней участи.
Граф де Сент-Эдм попытался задобрить колдуна.
— Вы должны нам помочь. Я принес вам то, что вам нужно.
— Что же?
— Прежде всего вот это, — сказал граф, показывая кошелек, набитый экю, — а затем — это.
И он достал маленькую жестяную коробочку, которую ему недавно передал Юсташ Банистер. Откинув крышку, он показал хранящиеся там белые пастилки пресного хлеба.
— Облатки!
Но колдун не шевельнулся. Уставившись невидящим взором на то, что принес ему граф, ой медленно встал и покачал головой.
— Берегитесь, господа, — пробормотал он наконец. — Оставьте в покое эту женщину, прибывшую сегодня в Квебек.
— Мадам де Пейрак?
— Не произносите ее имени, — вскричал колдун гневно. — Тише! — произнес он затем таинственным шепотом. — Вы погубите себя. Она сильнее вас и ваших колдовских штучек. Сила ее такова, что она избежит все ловушки, пройдет сквозь огонь, который ее не коснется, отведет занесенный над нею меч, заставит дрогнуть руку с поднятым на нее камнем, я знаю это, я видел ее сегодня, выходящую из воды. Это она убрала ту женщину, которую вы ждали.
— Мадам де Модрибур?
— Я повторяю, не произносите имен.
— Значит, видение монахини-урсулинки было правильным?
— Меня не касаются видения монахинь. Каждому свое. То, что видела мать Магдалина, знает она одна. Что же до меня, то больше я вам ничего не скажу, и я повторяю вам: забирайте ваши облатки. Я не желаю участвовать в ваших святотатственных ухищрениях. У меня есть мои книги, мои формулы и провидческий дар, полученный от рождения и усиленный наукой. Вот почему я говорю вам: я не хочу ничего предпринимать против этой женщины, так как мое предчувствие говорит мне, что это бесполезно. Ее чары делают ее неуязвимой.
— Но, по крайней мере, вы поможете нам отыскать мессира де Варанжа. Вы сами признали его умение в области магии. А уж он-то будет против нее, за это я вам ручаюсь.
Едва он успел закончить фразу, как вскочил, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, откуда исходит этот звук трещотки, так внезапно возникший.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что это смеется их хозяин. Красный Плут раскачивался, сотрясаемый смехом, растянув рот в глумливом оскале и хлопая себя по ляжкам, настолько смешным ему показалось то, что он только что услышал.
— Надо уходить, — прошептал Мартен д'Аржантейль. — Он пьян.
— Почему вы смеетесь? — спросил граф. Красный Плут с видимым трудом перестал смеяться и внезапно протянул свою костлявую ладонь.
— Дайте мне ваши экю, добрые господа, и я вам скажу почему…
Его пальцы сомкнулись на кошельке, который тут же исчез в складках одежды. Затем он вытер со своих губ слюну, коричневую от табака.
— Я смеюсь над тем, что вы только что сказали, добрые господа… Какой вздор! Мессир де Варанж никогда не победит эту женщину…
Глаза его лихорадочно блестели. Он вполголоса добавил:
— Потому что именно она его убила, своей собственной рукой.
Юсташ Банистер вернулся в свой дом в Верхнем городе.
Это была старая лачуга, построенная еще его отцом во времена первых колонистов.
Тощий пес, привязанный к большому дереву во дворе, поднялся, звеня цепью, ему навстречу. Юсташ сильно пнул его ногой и направился в другой конец двора.
С этой стороны его участок примыкал к дому ближайшего соседа, маркиза Виль д'Аврэя. Фасад этого дома выходит на улицу де ла Клозери, а большой двор позади дома простирается до границы с участком Банистера. Банистер прекрасно знает, что маркиз, как крот, роет землю под его участком, чтобы устроить там погреба для своих вин, провизии, чтобы хранить летом лед.
Вокруг полным-полно естественных погребов. Нет никакой надобности залезать со своей лопатой на участок соседа.
А теперь еще маркиз пригласил в свой дом такое множество гостей. Такая куча народу! Наверняка они доставят ему неприятности.
С этого места далеко виден речной простор, острова, мысы, заливы. Белые облака застилают небо, а там вдали — в серо-голубой дымке — линии гор, уходящие в бесконечность.
В городе человек, как в тюрьме. Он не может больше ходить в лес. Если он уходит, у него забирают его имущество.
Самые страшные ругательства, самые ужасные богохульства прозвучали в голове Банистера. Но вслух он остерегается их произносить. Не хватало еще, чтобы вдобавок ко всему ему отрезали язык…
То, что из-за боязни он не может выругаться вслух, еще больше озлобляет его сердце. Человек, доведенный до предела, и если при этом он не может выругаться вслух, подобен надутому пузырю, который вот-вот лопнет.
Когда-нибудь у него будет золото, много золота, и он отомстит всем, даже епископу.
Своей медвежьей походкой Юсташ Банистер возвращается в свою лачугу.
Тощий пес, лежащий у подножия красного бука, остается один в ночи.
Тощий пес Юсташа Банистера лежит у подножия красного бука, его мучает голод. Ночь сменила день. И за все это время он получил лишь удар ногой. Каждый момент его ожидания наполнен тяжестью разочарования.
Бедный пес, побитый, голодный, посаженный на цепь, не отрываясь смотрит в одну сторону — туда, где стоит жалкий домишко.
"Анжелика в Квебеке" отзывы
Отзывы читателей о книге "Анжелика в Квебеке". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Анжелика в Квебеке" друзьям в соцсетях.