Пока Анжелика рассматривала незнакомца, он продолжал тараторить.
— А что может делать в Париже маленький ветерок, вроде меня? Ветерок, привыкший гулять по плетням? Ну конечно, я буду раздувать юбки дамам и получать пощечины… Я унесу шляпы святош, и меня отлучат от церкви. Меня заключат в темницу в башне собора Парижской Богоматери, и я заставлю звонить невпопад все колокола… Какой скандал!
— Но… — повторила Анжелика, делая попытку подняться.
Проворным жестом молодой человек вернул ее на место.
— Не шевелись… Тсс!
«Слегка сумасшедший студент», — подумала Маркиза Ангелов.
Он вновь улегся рядом и, погладив Анжелику по щеке, прошептал:
— Не плачь больше.
— Я и не плачу, — возразила Анжелика, но тут же осознала, что ее лицо все мокрое от слез.
— Я тоже люблю спать на сене, — продолжал ее собеседник. — Когда я прокрался на судно, то обнаружил тебя. Ты плакала во сне. Тогда я приласкал тебя, чтобы успокоить, и ты мне сказала: «Еще!»
— Я?
— Да. Я вытер твое лицо и увидел, что ты необыкновенно красива. Крылья твоего носа так же тонки, как те ракушки, что мы находим на речном песке. Ты понимаешь, о чем я говорю — ракушки, такие белые и тонкие, что их можно назвать полупрозрачными. Твои губы — лепестки клематиса. Твоя шея такая гладкая и нежная…
Анжелика в полудреме внимала его речам. Да, действительно, уже давно с ней никто не говорил подобным образом. Казалось, слова долетали откуда-то издалека, и она боялась, что молодой человек всего лишь насмехается над ней. Разве мог он в самом деле считать ее красивой? Ведь этой ужасной ночью она стала помятой, поблекшей, навсегда испачканной… и поняла, что больше никогда не сможет посмотреть в лицо людям, знавшим ее в прошлой жизни!
А незнакомец продолжал нашептывать:
— Твои плечи — два шара слоновой кости. Твои груди нельзя сравнить ни с чем, кроме них самих, настолько они прекрасны. Они точно созданы для того, чтобы помещаться в мужской ладони, и их украшают маленькие прелестные почки цвета розового дерева… такие почки мы видим, когда приходит весна. Твои бедра гладкие, как шелк. Твой живот, как округлая подушечка из белого, тугого атласа, на такую подушечку так приятно положить свою щеку!
— Надо же! Хотелось бы знать, — произнесла смущенная Анжелика, — как вы можете судить обо всем этом!
— Пока ты спала, я вдоволь налюбовался тобой.
Анжелика резко села.
— Наглец! Ах ты, распутный школяр! Дьявольское отродье!
— Тише! Не так громко. Ты хочешь, чтобы пришли лодочники и выбросили нас за борт?.. Отчего вы сердитесь, прекрасная дама? Когда мы находим на дороге изысканное украшение, стоит его внимательно рассмотреть, не правда ли? Увериться, что перед нами чистое золото, что драгоценность действительно прекрасна; а главное — решить, подходит ли нам эта драгоценность или стоит оставить ее там, где мы ее нашли. Rem passionis suae bene eligere princeps debet, mundum examinandum[21].
— И это вы тот государь, на которого смотрит мир? — язвительно поинтересовалась Анжелика.
Молодой человек изумленно прищурил глаза.
— Ты понимаешь латынь, маленькая нищенка?
— Ну, раз нищий вроде вас говорит на латыни…
Студент недоуменно закусил нижнюю губу.
— Кто ты? — тихо спросил он. — Твои ноги сбиты в кровь. Должно быть, ты долго бежала. Что тебя испугало?
Анжелика не отвечала, и он продолжил:
— У тебя нож, вот там… Ужасное оружие, кинжал Египтянина. Ты умеешь им пользоваться?
Анжелика бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц.
— Возможно!
— Ай! — воскликнул незнакомец, отодвигаясь.
Он вытащил из сена соломинку и принялся покусывать ее. Его светлые глаза стали мечтательными. В какой-то момент Маркизе Ангелов показалось, что незнакомец больше не думает о ней. О чем же тогда он размышлял? Быть может, о башнях собора Парижской Богоматери, куда его будто бы должны заточить… Теперь его неподвижное и далекое, слишком бледное лицо казалось не таким уж и молодым. Анжелика заметила в уголках его век легкие морщинки — следы увядания, которыми могут отметить человека в полном расцвете сил нищета или разгул.
Впрочем, у незнакомца не было возраста. Худое тело в слишком просторной одежде казалось бесплотным. Она испугалась, как бы собеседник не исчез, словно видение.
— Кто вы? — прошептала Анжелика, касаясь его руки.
Он обратил к ней глаза, которые словно вообще не были созданы для света.
— Я тебе уже говорил: я — ветер. А ты?
— Я — бриз.
Мужчина рассмеялся и взял Анжелику за плечи.
— А что делают ветер и бриз, когда они встречаются?
Незнакомец слегка подтолкнул ее, молодая женщина снова упала в сено и совсем рядом со своим лицом увидела его крупный чувственный рот. Губы молодого человека пересекала тонкая складка, отчего они кривились в странном изгибе, который напугал Маркизу Ангелов, хотя она сама не понимала почему. Признак язвительности, а возможно — жестокости. Но его взгляд был нежным и смеющимся.
Мужчина продолжал нависать над Анжеликой, пока она сама, подчиняясь властному зову, не потянулась к нему. Тогда он накрыл ее тело своим и поцеловал.
Поцелуй длился невероятно долго, за это время можно было бы подарить друг другу с десяток неспешных, сменяющих друг друга поцелуев.
Он словно оживил измученное тело Анжелики. Возвратил ей былые наслаждения, столь отличные от грубых, хоть и страстных, ласк бывшего слуги, к которым она уже успела привыкнуть.
«Я только что чувствовала себя такой уставшей, — подумала она, — но теперь усталость ушла. Мое тело больше не кажется мне жалким и оскверненным. Значит, я все-таки не совсем умерла…»
Анжелика тихонько пошевелилась на сене, счастливая от того, что вновь ощущает, как где-то в глубине живота зарождается робкое желание, которое постепенно становится все более настойчивым.
Мужчина приподнялся, опершись на локоть, и вновь посмотрел на нее с загадочной полуулыбкой.
Нет, она не испытывала нетерпения, но внимательно прислушивалась к тому жару, что разливался в ней. Он скоро вернется к ласкам, у них впереди целая вечность.
— Забавно, — прошептал незнакомец, — ты изящна, словно знатная дама. А ведь это даже в голову не придет, когда смотришь на твою рваную крестьянскую юбку.
Анжелика тихонько рассмеялась.
— Правда? А вы водите знакомства со знатными дамами, господин судейский?
— Иногда.
Молодой человек пощекотал кончик носа Анжелики сухим цветком и объяснил:
— Когда у меня в животе урчит от голода, я нанимаюсь к мэтру Жоржу, в парильни Сен-Николя. Именно туда они и приходят, эти знатные дамы, в поисках острой приправы к обыденным светским интрижкам. Да! Конечно, я не похож на дикого зверя, как Красавчик, и услуги моего бедного недокормленного тела оплачиваются не столь щедро, как услуги крепкого волосатого грузчика, провонявшего луком и дешевым вином. Но в моем колчане иные стрелы. Да, дорогая. Никто в Париже не может похвастаться знанием стольких отменных непристойных историй, как я. А мои дамы любят их слушать, чтобы настроиться на нужный лад. Я забавляю этих прелестных распутниц. Женщины ведь больше всего жаждут веселья. Хочешь, расскажу тебе историю о молоте и наковальне?
— Ах нет! — живо отказалась Анжелика. — Прошу вас, не надо, я не люблю истории подобного рода.
Незнакомец выглядел растроганным.
— Невинное сердечко! Забавное сердечко! Как странно! Я не раз встречал знатных дам, похожих на бродяжек, но никогда не видел бродяжек, напоминающих знатных дам. Ты первая… Ты так красива, как мечта… Слышишь перезвон часов на башне около Самаритянки[22] на Новом мосту?.. Уже полдень. Хочешь, пойдем на Новый мост и украдем пару яблок на обед? А еще букет цветов, в котором ты спрячешь свою милую мордашку?.. Мы послушаем, как расхваливает свои снадобья Большой Матье, и посмотрим, как старый шарманщик заставляет танцевать дрессированного сурка. И посмеемся над полицейским, который разыскивает меня, чтобы повесить.
— Почему вас хотят повесить?
— Но… разве ты не знаешь, что меня все время хотят повесить? — изумленно поинтересовался молодой человек.
«Решительно, он немного безумен, но какой забавный», — подумала Анжелика.
Она потянулась. Ей хотелось, чтобы незнакомец снова поцеловал ее.
Меж тем новый приятель Анжелики задумался о чем-то совершенно ином.
— Постой, теперь я припоминаю, — вдруг воскликнул он, — я тебя уже видел там, на Новом мосту. А ты не из банды Весельчака, знаменитого Сорвиголовы?
— Да, это правда, я принадлежу Весельчаку.
Мужчина отодвинулся от собеседницы с выражением притворного ужаса.
— Ой-ой-ой! Куда же это я опять вляпался, неисправимый волокита за женскими юбками! А ты случайно не та Маркиза Ангелов, которую столь яростно ревнует наш Весельчак?
— Да, но…
— Ого, только поглядите, куда может завести женская неосторожность! — вскричал незнакомец трагическим голосом. — Несчастная, а ты не могла сказать об этом раньше? Или тебе так интересно взглянуть, как из моих вен вытечет вся моя разнесчастная гадкая кровь? Ай-ай-ай! Весельчак! Вот невезенье! Я наконец-то нашел женщину своей мечты, и нужно ведь такому случиться, что она принадлежит Весельчаку!.. Нет, к черту! Самая восхитительная любовница — это сама жизнь. Прощай, моя красавица!
Молодой человек схватил старую шляпу-конус, какие носят школьные учителя, и, нацепив ее на светловолосую шевелюру, направился к борту лодки.
— Будь умницей, — прошептал он, улыбнувшись напоследок, — не рассказывай о моих подвигах своему любовнику… Да, я вижу, что ты ничего не скажешь. Ты — сама любовь, Маркиза Ангелов… Я буду помнить о тебе до того самого дня, когда меня повесят… и даже потом… Прощай!
"Анжелика. Тени и свет Парижа" отзывы
Отзывы читателей о книге "Анжелика. Тени и свет Парижа". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Анжелика. Тени и свет Парижа" друзьям в соцсетях.