— Деньги мне не нужны.

— Тогда что же вам нужно?

— Я вам это уже сказала некоторое время тому назад, Филипп. Я хочу, чтобы вы на мне женились.

— Никогда! — заявил маркиз, откидываясь на сиденье.

Неужели она противна ему до такой степени? Однако их связывало нечто большее, чем просто светское общение. Разве он сам не искал встреч с ней? Даже Нинон обратила на это внимание.

Они молчали. И лишь когда экипаж остановился у ворот отеля Ботрейи, Анжелика осознала, что они вернулись в Париж. На улице совсем стемнело. Теперь молодая женщина больше не видела лица Филиппа. И это к лучшему.

Она набралась храбрости и насмешливо спросила:

— Итак, маркиз, к чему привели ваши размышления?

Молодой человек пошевелился, словно пробудившись от кошмара.

— Так и быть, мадам, я женюсь на вас! Извольте явиться завтра вечером в мой особняк на улице Сент-Антуан. Там вы обсудите с моим управляющим все пункты соглашения.

Анжелика не протянула ему руки для поцелуя. Она знала, что Филипп оттолкнет ее.

Молодая женщина отказалась от легкой закуски, предложенной камердинером, и, вопреки обыкновению, не поднялась к детям, а направилась прямиком в китайский кабинет, который был в особняке ее излюбленной комнатой.

— Оставь меня, — приказала Анжелика Жавотте, которая пришла помочь своей госпоже раздеться.

Оставшись в одиночестве, она задула свечи, потому что боялась увидеть свое отражение в зеркале.

Затем она надолго застыла у черного прямоугольника окна. Из глубины сада сюда долетали ароматы только что распустившихся цветов.

Быть может, где-то там, в саду, во мраке ночи ее ждет призрак Великого Хромого в железной маске?

Она боялась обернуться и взглянуть в глаза самой себе. «Ты бросил меня одну! Что мне оставалось делать?» — крикнула Анжелика призраку своей любви. Она повторила про себя, что скоро станет маркизой дю Плесси-Бельер, но долгожданная победа совсем не радовала ее. Анжелика чувствовала лишь подавленность, а ее душа, казалось, разбилась на мелкие осколки.

«То, что ты сделала, — отвратительно, гнусно!»

Слезы струились по ее щекам. Прижавшись лбом к витражному стеклу, с которого чья-то рука кощунственно стерла герб графа де Пейрака, она разрыдалась, пообещав себе, что это последние слезы слабости, которые она себе позволяет.

Глава 19

Когда на следующий день госпожа Моренс появилась в особняке на улице Сент-Антуан, к ней уже вернулась прежняя уверенность в себе. Она твердо решила не предаваться запоздалым угрызениям совести и не жалеть о своем неблаговидном поступке. «Вино налито по бокалам, и его надо выпить», — сказал бы мэтр Буржю.

С высоко поднятой головой Анжелика вошла в большой зал, освещенный лишь пламенем камина. Зал был пуст. Она сняла накидку и маску, протянула озябшие пальцы к огню. Любое проявление слабости она запретила себе заранее, и все-таки чувствовала, как тревожно бьется ее сердце, как холодеют руки.

Вскоре поднялась портьера и пожилой мужчина в скромной черной одежде, подойдя к посетительнице, склонился перед ней в глубоком поклоне. Анжелика и представить не могла, что управляющим Плесси-Бельеров по-прежнему служит не кто иной, как господин Молин. Узнав его, от неожиданности Анжелика громко вскрикнула и непроизвольно схватила своего старого знакомого за руки.

— Господин Молин! Возможно ли это? Какая… Ах! Как я рада увидеть вас вновь.

— Вы оказываете мне слишком много чести, мадам, — ответил управляющий, еще раз поклонившись. — Прошу вас занять место в этом кресле.

Сам он сел возле камина перед маленьким столиком, на котором были приготовлены листы бумаги, письменный прибор и песок.

Пока Молин оттачивал перо, Анжелика, изумленная его нежданным появлением, рассматривала управляющего. Он постарел, но черты его лица остались такими же суровыми, а взгляд был по-прежнему живым и цепким. Лишь волосы, покрытые черной суконной шапочкой, поседели. Глядя на него, Анжелика поневоле представила себе крепко сбитую фигуру отца, который частенько садился у очага рядом с управляющим-гугенотом побеседовать о будущем своих отпрысков.

— Господин Молин, у вас есть какие-нибудь известия о моем отце?

Управляющий сдул крошку с гусиного пера.

— Господин барон пребывает в добром здравии, мадам.

— А его мулы?

— Те, что родились год назад, в самом деле хороши. Я полагаю, что господин барон получает истинное наслаждение, занимаясь их разведением.

Анжелика опять сидела рядом с Молином, как некогда сидела рядом с ним юная девушка, бедная, немного строптивая, но искренняя. Именно Молин вел тогда переговоры о ее браке с графом де Пейраком. Он вновь появился в ее жизни, но теперь печется о благе Филиппа. Как паук, терпеливо ткущий свою паутину, Молин всегда оказывался на ее пути. Но Анжелику успокаивал уже один его вид. Может быть, это знак, свидетельствующий, что настоящее наконец-то встретилось с прошлым? Покой родного края, сила, которую придают стены родового замка, а еще детские тревоги, титанические усилия бедного барона по устройству будущего своих отпрысков, смущающее великодушие управляющего Молина…

— А вы помните? — мечтательно спросила Анжелика. — Ведь вы были там, в Монтелу, после моего венчания. Тогда я на вас очень сердилась, но именно благодаря вам я была необычайно счастлива.

Управляющий взглянул на собеседницу поверх огромных очков в роговой оправе.

— Мы собрались, чтобы предаваться трогательным воспоминаниям о вашем первом браке или договариваться об условиях второго?

Щеки Анжелики вспыхнули.

— А вы жестоки.

— Не более чем вы, мадам, если я верно осведомлен о тех средствах, к которым вы прибегли, чтобы заставить моего молодого хозяина жениться на вас.

Анжелика глубоко вздохнула, но взгляда не отвела. Она понимала, что прошли те времена, когда она была бедной робкой девушкой, со страхом смотревшей на всесильного управляющего Молина, державшего в своих руках судьбу всей ее семьи.

Теперь она стала деловой женщиной, с которой не гнушался беседовать сам господин Кольбер и чьи трезвые доводы обескураживали банкира Пеннотье.

— Молин, когда-то вы сказали мне: «Если хочешь добиться цели, надо уметь поступиться личными интересами». Так вот, в нынешнем деле, насколько я понимаю, я теряю нечто достаточно ценное, а именно самоуважение… Но будь что будет! У меня есть цель, которой я хочу достичь.

Жесткий рот управляющего-гугенота растянулся в неопределенной улыбке.

— Если мое скромное одобрение способно вас хоть сколько-нибудь утешить, то я вам его высказываю.

Настала очередь Анжелики улыбнуться. Она всегда сумеет договориться с Молином. Эта уверенность придала ей мужества для обсуждения договора.

— Мадам, — вновь заговорил Молин, — постараюсь быть кратким. Господин маркиз дал мне понять, что ставки в этой игре высоки. Поэтому я собираюсь ознакомить вас с условиями договора, который вам предстоит подписать. Затем вы изложите мне свои условия. После чего я составлю сам брачный договор и зачитаю его перед представителями обеих сторон. Но сначала, мадам, вы поклянетесь на распятии, что вам известно местонахождение тайника с неким ларцом. Господин маркиз желает удостовериться, что станет обладателем этого ларца. Только после клятвы составленные бумаги обретут известную ценность…

— Я готова поклясться, — заверила Анжелика, протягивая руку.

— Господин дю Плесси вскоре появится здесь вместе со своим духовником. А пока давайте проясним ситуацию. Удостоверившись, что госпожа Моренс владеет тайной, которая его в высшей степени интересует, маркиз дю Плесси-Бельер соглашается взять в жены госпожу Моренс, урожденную Анжелику де Сансе де Монтелу, на следующих условиях: после заключения законного брака, а именно — сразу после венчания вы обязуетесь отказаться от упомянутого ларца в присутствии двух свидетелей. Одним из означенных свидетелей, вне всякого сомнения, станет священник, благословивший брак, а вторым — ваш скромный слуга. Далее, господин маркиз требует для себя право свободно распоряжаться всем вашим состоянием.

— О нет! Позвольте! — живо возразила Анжелика. — Господин маркиз сможет брать из моих денег столько, сколько захочет, и я даже готова назначить ему ежегодную ренту. Но именно я останусь владелицей всего моего капитала и сама буду управлять им. Я выступаю даже против того, чтобы он принимал какое бы то ни было участие в управлении моими торговыми делами, потому что я долго и упорно трудилась не для того, чтобы в конечном счете спать на соломе, пускай и со звучным титулом. Я отлично осведомлена о расточительности вельмож!

Не поведя бровью, Молин вычеркнул несколько строчек договора и вписал другие. Затем он попросил Анжелику как можно подробнее рассказать обо всех ее торговых делах и предприятиях… С неподдельной гордостью госпожа Моренс поведала управляющему о своих начинаниях, счастливая от одной только мысли, что может поддерживать деловой разговор с этим старым лисом. По просьбе Молина она перечислила всех важных персон, которые могли бы подтвердить ее рассказ. Эта предосторожность нисколько не покоробила молодую женщину: проникнув в тайны ведения финансовых и торговых дел, она поняла, что слова, не подтвержденные фактами, ничего не стоят. Рассказывая о своем участии в предприятиях Ост-Индской и Вест-Индской компаний, Анжелика заметила, как в глазах ее собеседника промелькнуло искреннее восхищение.

— Согласитесь, господин Молин, что я сумела неплохо выпутаться из весьма затруднительного положения, — в заключение сказала она.

Управляющий кивнул.

— Вы не сделали ни одного неверного шага. Я признаю, что все ваши действия представляются мне совершенно правильными. Хотя многое зависит от того, какими средствами вы располагали, когда начинали свое дело.