Анна Голон - Анжелика. Путь в Версаль

Анжелика поблагодарила цветочницу и побрела прочь.

Идя по улицам предместья Сент-Антуан, она уже придумывала, какой бы изобрести предлог, чтобы быть представленной принцу Конде.

На следующий день после посещения Гревской площади Анжелика упросила мадемуазель де Паражонк отправиться вместе с ней в сады дворца Тюильри, ставшие в Париже излюбленным местом прогулок знати.

Мадемуазель де Паражонк знала всех и каждого. Она то и дело называла имена встречных своей приятельнице, которая старалась запоминать новые, незнакомые ей лица придворных. Старая дева не только расширяла кругозор, но и самым выгодным образом оттеняла красоту Анжелики, хотя та пользовалась этим преимуществом неосознанно. Бедная Филонида, с толстым слоем свинцовых белил на лице и глазами, обведенными черной сурьмой, была похожа на старую сову, но простодушно считала себя столь же неотразимой, как и в ту пору, когда по ней вздыхали бесчисленные кавалеры. Во время прогулки пожилая мадемуазель неустанно наставляла Анжелику, как следует себя держать на променаде в Тюильри, и при этом жестикулировала столь бурно, что вызывала смех у наиболее дерзких из числа фланирующих молодых господ. Впрочем, она видела в этом смехе не более чем дань уважения, рожденную ее шармом.

— В Тюильри, — поучала она, — надлежит беззаботно прогуливаться по главной аллее. Прерывать беседу не годится, но стоит иногда недоговаривать, чтобы казаться немного мечтательной… Смеяться позволительно без причины, просто чтобы выглядеть жизнерадостной. Следите за осанкой, расправьте плечи — пусть будет видна грудь. Старайтесь широко распахивать глаза — так они кажутся больше, можно покусывать губы, чтобы они алели… Многозначительный кивок одному господину, взмах веером в сторону другого… И вообще, дорогая, будьте чуть помягче! Шутите, жестикулируйте, кокетничайте, а главное — все с самым томным видом…

Ее уроки были очень полезны, и Анжелика применяла их, хотя не слишком рьяно, зато с большим успехом, чем ее спутница.

По выражению мадемуазель де Паражонк, Тюильри был «ристалищем высшего света», а Кур-ля-Рен — «царством кокетливых взглядов». В Тюильри приходили, ожидая часа утреннего катания по Кур-ля-Рен, и сюда же возвращались под вечер, чередуя прогулку в карете с прогулкой пешком. Рощи Тюильри были излюбленным местом поэтов и влюбленных. Аббаты готовили здесь свои проповеди, адвокаты — речи для судебных заседаний. В Тюильри назначали встречи все знатные особы. Иногда здесь можно было увидеть короля или королеву, а нередко — монсеньора дофина с гувернанткой.

В тот день Анжелика привела мадемуазель де Паражонк к Большому цветнику, у которого обычно прогуливались самые знатные вельможи. Почти каждый вечер тут бывал и принц Конде.

Не застав принца в его излюбленном месте, Анжелика была настолько разочарована, что в досаде топнула ногой.

— Позвольте полюбопытствовать, почему вы так стремитесь увидеть Его Высочество? — поразилась Филонида.

— Мне совершенно необходимо с ним встретиться.

— Вы хотите передать ему какое-то прошение?.. Не плачьте, дорогая, вот он, собственной персоной.

Действительно, только что появившийся принц Конде шел вдоль главной аллеи в окружении дворян своего дома.

Только сейчас Анжелика поняла, что не представляет себе, как завязать разговор с принцем.

Ведь не могла же она ни с того ни с сего заявить: «Монсеньор, верните-ка мне особняк на улице Ботрейи. Он мой, вы неправедным путем получили его из рук короля».

Или сказать: «Монсеньор, я — жена графа де Пейрака, особняк которого передали вам, а вы уничтожили там герб владельца и приказали вытравить память о нем».

Приведший ее в Тюильри порыв увидеть принца Конде показался Анжелике глупым ребячеством. Она была всего лишь разбогатевшей шоколадницей. Никто из знакомых не мог представить ее столь знатному вельможе, но даже случись такое, что говорить принцу? Разозлившись, Анжелика мысленно ругала себя на чем свет стоит: «Дура! Если ты будешь по-прежнему вести себя так импульсивно и необдуманно, все твои планы пойдут прахом. Ты хоть подумала о судьбе сыновей?»

— Пойдемте, — обратилась она к старой деве.

Анжелика резко повернулась и устремилась прочь от проходивших мимо блистательных придворных, увлеченных беззаботной светской беседой.

Несмотря на ясную безветренную погоду, настроение у Анжелики за всю прогулку так и не улучшилось. Филонида предложила было отправиться на вечерний выезд, но Анжелика отказалась, потому что ее карета была слишком уродливой.

И тут к приятельницам подошел какой-то франт.

— Мадам, — обратился он к Анжелике, — увидев вас, мы со спутником поспорили. Один из нас считает, что вы супруга какого-то судебного чиновника, другой — что вы не замужем и являетесь знаменитой жеманницей. Рассудите наш спор.

В любое другое время подобный вопрос развеселил бы молодую женщину. Но в ту минуту она была зла на весь мир и люто ненавидела всех этих расфранченных, как куклы, кавалеров, выставляющих напоказ свой длинный узкий ноготь на мизинце.

— Почему бы вам не побиться об заклад, что вы — набитый дурак, — съязвила она. — Наверняка не проиграете.

И отвернулась от весьма сконфуженного молодого человека.

Филонида де Паражонк была шокирована.

— Ваша реплика не лишена остроумия, но от нее разит базарной торговкой. Вы никогда не будете иметь успеха в салонах, если…

— Ах! Филонида! — воскликнула Анжелика, внезапно остановившись. — Взгляните… кто это?

— О ком вы?

— Там, — прошептала Анжелика.

В нескольких шагах от них, в изумрудном обрамлении рощи, стоял, небрежно облокотившись на цоколь мраморной статуи, высокий молодой человек. Он отличался удивительной красотой, которую выгодно оттенял изысканный костюм из светло-зеленого бархата, отделанный затейливым золотым шитьем, изображающим птиц и цветы. Костюм молодого вельможи смотрелся несколько экстравагантно, но великолепно, как облачение самой весны. Широкополая белая шляпа с зеленым плюмажем была надета поверх роскошного светлого парика. На слегка припудренном бледно-розовом лице, обрамленном длинными локонами, тонкая полоска светлых усов выглядела нарисованной. Его огромные глаза удивительно прозрачного голубого цвета отливали зеленью в тени молодой листвы.

Это лицо было совершенно бесстрастным. Молодой человек, не мигая, смотрел куда-то вдаль. Грезил ли он о чем-то? Просто размышлял?.. Огромные голубые глаза казались пустыми, как глаза слепца. Взгляд холодный и застывший, словно у змеи.

Казалось, незнакомец не замечает вызванного им интереса.

— Кто бы мог подумать! Анжелика, — ехидно заметила мадемуазель де Паражонк, — право слово, вы потеряли рассудок! Разглядывать мужчину подобным образом возмутительно, такое могут себе позволить лишь простолюдинки.

— Как… как его зовут?

— Да что с вами?! Это маркиз дю Плесси-Бельер. Чем он вас так поразил? Скорее всего, он ждет здесь своего приятеля, такого же разряженного жеманника, как и он сам. Я никак не возьму в толк, почему вы, столь презирающая светских франтов, неожиданно застыли здесь, как дерево, пустившее корни в землю.

— Извините меня, — пробормотала Анжелика, вдруг оказавшись в плену воспоминаний.

На долю секунды она вновь превратилась в испуганную маленькую девочку, охваченную неподдельным восхищением. Филипп! Ее заносчивый взрослый кузен… Ах! Монтелу, запахи обеденного зала, миски с горячим супом, под которыми исходит паром влажная скатерть. Смесь горечи, страдания и затаенного восторга!..

Приятельницы прошли мимо молодого человека. Он наконец заметил их, пошевельнулся и, сняв шляпу, поприветствовал дам с выражением величайшей скуки на лице.

— Ведь этот дворянин принадлежит к ближайшему окружению короля, не правда ли? — спросила Анжелика, когда они отошли в сторону.

— Безусловно.

— Как же получилось, что мы его раньше не встречали?

— Он сражался против турок в императорском войске. Он был среди тех шести тысяч солдат, которых Его Христианнейшее Величество король Франции отправил в битву против неверных, вторгавшихся в самое сердце христианских земель. Говорят, в решающем сражении при Сен-Готарде[26] мессир дю Плесси-Бельер отличился особой отвагой и проявил себя умелым стратегом. Янычары отступили и бежали до самой Венгрии.

— Филонида! Вы знали столько удивительных вещей об этом великолепном мужчине и ничего не рассказывали о нем?!

— Извольте, я расскажу! Он отомстил за поражение под Никополем[27], — вещала мадемуазель де Паражонк, в очередной раз демонстрируя свою ученость. — Но я не вижу смысла в том, чтобы занимать вас беседой о минувших битвах. По возвращении в Париж господин дю Плесси был назначен главным распорядителем волчьей охоты. Он так красив и так любит войну, что король называет его Марсом. Но о нем рассказывают ужасные вещи.

— Ужасные?.. Мне хотелось бы знать…

На губах мадемуазель де Паражонк заиграла снисходительная улыбка.

— Вам как будто неприятно слышать о неблаговидном поведении этого красавчика. Впрочем, так ведут себя все женщины. Бегают за ним и падают в обморок, едва завидев его светлые локоны. Сходят с ума от его элегантности, от его красоты и не успокаиваются, пока не попадут к нему в постель. Вот тогда красавицы поют совсем по-другому. Да-да, я слышала сокровенные признания Арманды де Сирсе и мадемуазель Жакари… Прекрасный Филипп только на первый взгляд кажется приятным и учтивым мужчиной. Ах, он рассеянный, как старый ученый! При дворе все расточают ему улыбки. Но оказывается, что в любви он знает только грубость: самый последний конюх более галантен со своей женой, чем мессир дю Плесси со своими любовницами. Все дамы, кто был с ним близок, ненавидят его…