Но дальше события приняли совершенно неожиданный поворот. О том, что случилось, Анжелика узнала уже после боя. Пока противник готовился к атаке, Рамзан послал часть людей зайти к нему с тыла. Пользуясь складками местности, это удалось сделать. И теперь огонь велся по атакующим и с спереди и сзади.

Ураганный огонь с двух сторон привел к быстрым результатом, буквально за несколько минут отряд, который потерял всякое управление, был уничтожен. Лишь несколько выживших лошадей в ужасе с громким ржанием метались среди убитых.

Отряд Рамзана собрался очень быстро и поскакал прочь от этого ужасного места. Впрочем, как узнала Анжелика, у них тоже не обошлось без потерь, было двое убитых. Их даже не стали хоронить, на это не было времени.

Дабы сбить возможных преследователей со следа, они нашли небольшую лощину и спрятались в ней. Анжелика спешилась и легла на землю. К некоторому своему удивлению, она не испытывала почти никаких эмоций. «Я стала привыкать к убийству людей», – почти равнодушно подумала она. – И очень вероятно, что этот навык мне совсем скоро еще раз пригодится».

Мамонтов прилег рядом с ней.

– Ты какая-то странная, – заметил он.

– И в чем моя странность?

– Ты ко всему безразлична.

– Я устала.

– Нет, это что-то другое. Это адаптация к новым условиям.

– Пусть так, – согласилась она. – Ты же понимаешь, без этого не выжить.

– Я понимаю, – проговорил он, и в его голосе послышалось сожаление.

Анжелика это чутко почувствовала и посмотрела на него.

– Ты жалеешь, что я уже не такая, – усмехнулась она. – А ведь сам наставлял меня в том, что так вести себя, как я, нельзя.

– Ты права, но, как выясняется, той ты мне нравилась больше.

– Увы, но ничем не могу помочь. Я очень хочу выжить, даже ценой того, что разонравлюсь тебе.

– Это-то тебе не грозит.

– Как знать. Если бы мы могли б заглянуть в будущее, то увидели бы там много удивительных вещей. Я иногда сама поражаюсь тому, как быстро меняюсь. Но ничего не поделать, я уж такая. Чтобы остаться сама собой, я должна меняться. Это как раз те, кто не меняются, теряют себя. Они просто превращаются в восковые фигуры. А я не хочу такого превращения. Вот собственно и вся разгадка моей таинственной натуры. Прими к сведению.

На этот раз Мамонтов ничего не ответил, он то ли решил, что тема разговора исчерпана, то ли был заворожен бегущими по небу караванами облаков.

Отряд возобновил движение, когда с гор спустилась темнота. Но, как выяснилось, путь их был недалек. Примерно через полтора часа они въехали в какое-то селение. Рамзан подъехал к ним.

– В этом селение живет племя, дружественное нам и враждебное Асламбеку. – пояснил молодой воин. – А потому мы в относительной безопасности. И здесь совсем недалеко от Хошера, завтра мы попробуем туда пробраться. Только ваша одежда для этого не подходит, там не встретишь женщин в европейском платье. Там все ходят в парандже.

– Мне придется надеть паранджу! – одновременно возмущенно и испуганно воскликнула Анжелика.

– Если вы хотите пробраться в город, то да. Другой возможности нет. Повторяю: без паранджи там женщины не ходят. Чтобы прослыть борцом за веру, Асламбек блюдет религиозные правила неукоснительно.

Анжелика осеклась. Она понимала, что Рамзан прав, но заковать себя в паранджу – это казалось ей чем-то выходящим за грани допустимого.

– Так как, вы переоденетесь? – спросил Рамзан.

– Да, – убитым голосом выразила согласие Анжелика.

– Вас сейчас проводят в дом, где вы будете ночевать, и там дадут одежду. – На лице Рамзана то ли ей показалось, то ли на самом деле промелькнула усмешка.

Дом, в который привели Анжелику, был побогаче, чем тот, в котором она ночевала прошлую ночь. Здесь было гораздо больше всякой утвари. Анжелика провели на женскую половину и на некоторое время оставили одну.

Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая женщина в традиционной афганской одежде. Вряд ли она была старше Анжелики. В руках она несла какой-то сверток.

Женщина, ничуть не тая своего любопытства, рассматривала Анжелику, что называется со всех сторон. Она решила не мешать ей. Она хотя и не понимала, зачем та это делает, но чувствовала, что не спроста.

Женщина развернула сверток. Это оказалось практически такое же платье, что было надето на нее. Она жестом показала, что Анжелике надо примерить его.

Анжелика переодевалась не без внутреннего сопротивления. Этот непривычный наряд, который она была вынуждена надеть на себя, унижал ее. Она привыкла совсем к другой одежде, к тому, что сама ее выбирает.

Она надела платье, но это оказалось не полным комплектом. Женщина протянула ей еще один элемент одежды. И Анжелика даже не сразу поняла, что это та самая знаменитая паранджа.

Первым ее импульсом – было отбросить паранджу. Но она сдержалась и стала ее надевать. Сейчас не время капризов и демонстрации своего европейского гонора свободной женщины. На этом процесс одевании завершился.

Женщина подвела Анжелику к висевшему на стене зеркалу. Она видела бесформенную, облаченную в черное длинное одеяние, фигуру. Лицо закрывала паранджа. Эта была совсем другая женщина, и только глаза были ей знакомы. Сейчас они выражали изумление такой кардинальной переменой облика.

Анжелике вдруг захотелось всплакнуть. Это было беспричинно глупо, но желание овладело весьма сильно. И не будь рядом ее костюмера, она бы позволила себе пустить несколько слезинок. Хотя она плакала крайне редко, но сейчас был как раз тот случай, когда можно хотя бы таким образом немного пожалеть себя. Видели бы ее московские и парижские друзья и знакомые в этом ужасном обличье. А ведь так ходят сотни миллионов женщин и не испытывают никакого дискомфорта.

Но если Анжелика готова была плакать при виде себя в этой восточной одежде с закрытым лицом, то наряжавшую ее женщину охватил самый настоящий восторг. Вдруг она что-то громко крикнула и, словно из-под земли появились еще две женщины. Они стали осматривать Анжелику, аккомпанируя себе громкими возгласами. Им тоже нравилась то, как выглядит их гостья.

Анжелика решила, что нет никакого смысла оппонировать этим восторженным проявлениям. В конце концов, когда-нибудь она будет с умилением и гордостью вспоминать эти дни, то, как веля себя. Да и не стоит забывать, ради чего все это делается. А эта цель стоит и не таких жертв, как паранджа на лице.

Веселье продолжалось. Все женщины были молоды, они радовались появлению в их доме Анжелики. Они постоянно что-то говорили ей, давали советы, как лучше носить эту непривычную одежду. Большинство из них Анжелика не понимала, но о некоторых вещах она все же догадывалась. И эти рекомендации ей показались вполне полезными, которые следует взять на вооружение. Особенно это касалось походки. Только сейчас Анжелика обратила внимание на то, что восточные женщины ходят совсем по-другому, более мелкими шагами, да и осанка у них иная, спину держат прямей. Одна из девушек прошлась несколько раз, показывая ей, как надо это делать.

Пришлось брать уроки ходьбы, и когда где-то на десятой попытки Анжелика прошлась так, как надо, все зрители дружно захлопали в ладони.

Внезапно она ощутила близость к этим незнакомым ей женщинам, с такой отличной от ее судьбой. Они все сели на ковер и стали болтать. Правда, болтали преимущественно руками, жестами пытаясь передавать слова. Но, как выяснилось, при взаимной симпатии это был вполне понятный язык.

Оказалось, что та женщина, которая наряжала ее, жена хозяина дома, а двое других – его сестры, которые потеряли в боях мужей. Анжеликой овладело сочувствие к ним, и она очень жалела, что в ее багаже нет ничего, что она могла бы им подарить. Наконец она придумала, достала косметичку и раздала весь запас своей французской косметики. Ее новые подруги с восторгом приняли эти подарки.

Анжелика стало так хорошо и уютно в этом доме, что она позабыла про свои огорчения, связанные с новым нарядом и про то, что завтра предстоит выполнить опасную задачу – пробраться во враждебный им город.

Они поужинали, причем, она ела точно так же, как и ее сотрапезники. Анжелика даже попросила научить ее есть так, как они. Ведь в городе ни у кого не должно возникнуть подозрения, что она выдает себя не за ту женщину, какой является на самом деле.

Анжелика заснула с легким сердцем, не думая о подстерегающей ее завтра опасности. Как ни казалось это удивительным, но она сейчас чувствовала, что находится среди своих.

Ее разбудили рано утром. Она вышла из женской половины дома и перешла на мужскую. Там расположились несколько мужчин, среди которых находились Рамзан и Мамонтов. Причем, Мамонтов был одет в халат и в чалму. Как ни странно, но это одеяние ему шло, благодаря темным волосам и довольно смуглой коже он весьма сильно смахивал на местного жителя.

– Сейчас из села в город отправится на базар караван с продуктами. Мы пойдем вместе с ними в качестве сопровождающих: я, вы и ваши друзья? Вы же будете сидеть рядом со мной, как моя жена.

– А остальные? – спросила Анжелика.

– Остальные присоединятся к нам позже, мы не можем идти все вместе. Это вызовет подозрение, – пояснил Рамзан. – И не берите никакого оружия, когда надо вы его получите там. И еще, чтобы не происходило, только не вмешивайтесь. Иначе погубите всех.

Анжелика кивнула головой. Справедливость этих слов она понимала хорошо.

Они действительно выехали минут через пятнадцать. Их караван состоял из примерно пятнадцати повозок, в которых были запряжены мулы и ослы. Кроме них в город ехали еще с десяток местных жителей.

Город был не далеко, но их путь занял более трех часов. Анжелика под своим черным плотным одеянием буквально изнывала от жары. Временами ей даже казалось, что вот-вот она потеряет сознание из-за теплового удара. Ничего она сейчас ненавидела с такой силой, как эти идиотские старинные обычаи, не позволяющие женщине одеваться по погоде. С каким бы удовольствием она бы все это сбросила и осталась в бикини. Но здесь за такой поступок ее могут забить камнями.