Зато другое обстоятельство давало Анжелике повод для радости. Ее предвидение полностью оправдалось, она стала привыкать к трудностям пути, и уже не испытывала таких страданий. Анжелика нашла общий язык с лошадью, и теперь та слушалась ее беспрекословно, как старый и преданный друг. Анжелике даже стало немного нравиться это путешествие по незнакомой стране, по такой не похожей, по сравнению с ее родными местами, местностью. В конце концов ей всегда нравилось ездить по миру, знакомиться с новыми городами, любоваться чужими ландшафтами. И вот новая возможность. И, несмотря на весьма необычные сопутствующие обстоятельства, несмотря на сверх экстремальный туризм, не стоит ее упускать. Когда она еще попадет в эти края? Скорей всего никогда.

Однако через некоторое время Анжелику стало беспокоить то, что она и ее спутники по сути дела не представляют, куда направляются. Утром Рамзан не стал им ничего объяснять, он вместе со своими людьми молча оседлал лошадей и отправился в путь, тем самым, предлагая им последовать за ними. Но она не может так покорно, словно вагоны за паровозом, следовать за этим необузданным дикарем. Она должна ясно представлять, куда и зачем они двигаются, и что их может поджидать впереди.

Она подозвала к себе Мамонтова и поделились с ним своим беспокойством. Тот внимательно ее выслушал.

– Я уже думал об этом и мне тоже совершенно не нравится, как ведет себя наш юный друг. И вообще, сегодня с утра он какой-то странный, не гарцует, едет понурый. Что с ним?

Анжелика решила, что не будет, по крайней мере, пока рассказывать Мамонтову о ночном поединке. Это возбудит в нем ненужные сейчас отрицательные эмоции. А ситуация и без того сверх напряженная. Поэтому Анжелика сделала вид, что не слышала этого вопроса.

– Надо его подозвать и пусть он нам все расскажет: куда и зачем? – сказала она.

– Согласен. Пусть Джамаль его попросит подъехать к нам.

– Только я тебя прошу, веди разговор с ним ты. И соблюдай спокойствие, чтобы он не сказал.

Весь вид Рамзана демонстрировал, с какой неохотой он приближается к ним. При этом его взгляд, как и прежде, старательно обходил Анжелику. И это ей не нравилось. Когда человек смотрит прямо в глаза, то обычно он ничего плохого против другого не замышляет.

– Мы бы хотели знать, – обратился к нему Мамонтов, – какие сведения получены о Хасане и куда мы все же направляемся?

Хотя вопрос задал мужчина, Рамзан почему-то посмотрел на женщину. И это был первый брошенный им с утра взгляд на Анжелику.

– Хасан проезжал через селение, что мы покинули, в сопровождение небольшого отряда, – неохотно ответил он. – Этих людей узнали, они входят в армию Асланбека.

– Что за армия Асланбека? – поинтересовался Мамонтов.

– Так он сам называет свой отряд. На самом деле, людей у него не так уж и много. Но мы с ним в плохих отношениях. Он объявил джихад всем неверным и совершает набеги на американцев и тех. кто сотрудничает с ними. Многих он уж убил. Под его контролем целый район вместе с Хошером.

– Но Хошер – это же город и, насколько я помню, не такой уж маленький, – не выдержала своей молчаливой роли Анжелика.

Рамзан быстро посмотрел на нее и отвел глаза.

– Да, город, – подтвердил он. – Там живет пятьдесят тысяч.

– И мы направляемся туда? – спросил Мамонтов.

– А куда же еще, – презрительно улыбнулся Рамзан. – Мы же ищем Хасана, а он наверняка там. Больше ему быть негде. Разве в какой-нибудь пещере скрывается. Но я в это не верю. Зачем скрываться в пещере, если можно удобно жить в городе.

Пожалуй, в этом вопросе Анжелика была с ним солидарна, она тоже не верила, что Хасан прячется в какой-нибудь пещере. Этот человек любит удобства. Да и для претворения его планов ему нужна какая-то инфраструктура. А что можно найти в пещере?

– Я думаю, он прав, – сказала Анжелика Мамонтову.

– Но если этот город не подчиняется отцу Рамзана, а там правит этот самый враждебный ему Асламбек, как мы туда войдем?

– Надо спросить об этом у Рамзана? Джамаль переведи.

– У нас нет другого выхода, мы должны войти туда тайно. Видите, – показал Рамзан вперед, – там начинаются владения Асламбека.

– Но это же совсем близко! – почти в один голос воскликнули Анжелика и Мамонтов.

– Близко. – На губах Рамзана снова появилась презрительная усмешка – Еще не поздно повернуть назад.

– Нет, – ответила Анжелика.

– Нет, – ответил Мамонтов.

– Нам надо соблюдать осторожность, чтобы не наткнуться на какой-нибудь дозор Асламбека.

– А если все же наткнемся? – спросил Мамонтов.

– Тогда придется принимать бой. Если он нас возьмет в плен, в живых никого не оставит.

– Не плохая перспектива, – сказал Мамонтов Анжелике.

Она кивнула головой. Перспектива, в самом деле, лучше не придумаешь.

– Хорошо, – проговорил Мамонтов, – если нам чертовски повезет, и мы ни на кого не наткнемся, как мы войдем в город? Нас же сразу же обнаружат?

– Это моя забота. Мы проникнем в город, – уверенно произнес Рамзан.

Анжелике захотелось спросить, каким образом это получится, но она чувствовала, что сейчас он не станет отвечать на этот вопрос. Да и вообще, на этом пока можно завершать анкетирование, судя по его виду больше он в настоящий момент говорить им не намерен. По крайней мере, они хотя бы примерно они знают, куда направляются и что их ждет впереди.

Кажется, к выводу о том, что разговор завершен, пришел и Рамзан. Не говоря больше ни слова, он резко развернул коня, и помчался к другому краю их небольшой колоны.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Мамонтов, провожая глазами ускакавшего Рамзана.

– Пока у нас нет иного выхода, кроме как следовать его указаниям. Это не Париж и не Москва, мы тут очень от него полностью зависим.

– А если он нас предаст?

Это была именно та мысль, которая не давала Анжелике покоя с самого утра.

– Нам остается только надеяться, что этого не случится, – ответила она.

– Я буду присматривать за ним, – вмешался в разговор Джамаль.

Анжелика с сомнением покачала головой. Вряд ли эта мера способна их спасти.

– Знаете, господа мужчины, – проговорила она почти весело, – я предлагаю на время стать всем фаталистами. Какая судьба нас ждет, такой она и будет. Не лучше и не хуже.

– Всегда ненавидел фатализм, – недовольно пробурчал Мамонтов. – Фатализм – это означает покорность, а покорность – слабость.

– Ты не прав, Валера. Фатализм – означает смелость, когда человек вверяет себя судьбе и не боится ниспосланных ею испытаний. Он не поворачивает назад, а идет вперед, как бы это не было опасно и трудно.

– Ну, если так, – усмехнулся Мамонтов, – тогда мне нечего опасаться. Свою судьбу я уже вверил провидению, иначе никогда бы не оказался здесь. А что ты думаешь, Джамаль?

– Аллах покровительствует праведным.

– Что-то не припомню таких случаев, – насмешливо отозвался Мамонтов. – Впрочем, ни на что другое в нашей ситуации надеяться не приходиться. Будем молиться Аллаху, а в его лице всем богам, которые были, есть и будут. Может быть, коллективно они нам помогут.

– Не кощунствуй, – улыбнулась Анжелика. – Кто знает, как отзовутся наши слова.

– Все равно. Хуже было бы можно, да некуда, – махнул он рукой. – Такое ощущение, как будто мы голову положили в пасть льва, а теперь молимся, чтобы он бы ее не откусил.

– Не стоит запугивать себя раньше времени. Пока наши головы на наших плечах. И давайте прекратим этот разговор, он лишь треплет нам нервы, а толку от него никакого.

Никто не стал возражать, и между ними воцарилось молчание.

То, что они вступили на враждебную территорию, Анжелика поняла по тому, как изменилось поведение людей Рамзана. Малейшее проявление вальяжности исчезло, стих не только смех, но и разговоры. Некоторые передвинули автоматы со спины на грудь. Анжелика нашла глазами их предводителя и увидела, что он очень сосредоточен. Рамзан подозвал двух боевиков, что-то им и сказал, и те поскакали вперед. И без всяких объяснений было ясно, что они ушли на разведку.

Но пока все было спокойно. Они медленно продвигались в сторону гор по плоской равнине. Кроме них, сколько хватало глаз, вокруг не было ни души.

У горного отрога они спешились. Рамзан ничего не объяснял, он даже не приближался к ним, и Анжелика терялась в догадках, что происходит. Внезапно появились посланные вперед разведчики, и что-то доложили своему командиру. И все тут же зашевелились.

Только тогда Рамзан подошел к ним.

– Разведчики обнаружили впереди отряд, – пояснил он, все также, стараясь, как можно меньше смотреть на Анжелику. – Их совсем немного. И есть возможность подобраться к ним незаметно и уничтожить. – На его лице вдруг появилась откровенная радость. – Старайтесь не шуметь. Вы поняли?

– Поняли? – за всех ответил Мамонтов.

Какое-то странное чувство внезапно охватило Анжелику. Кажется, он рад предстоящему убийству, оно доставляет ему удовольствие. И все, кто с ним, испытывают сходные ощущения, это было заметно по вмиг ожившим лицам. Даже в Валерии пробудились какие-то древние инстинкты, иначе как объяснить этот блеск в его глазах. Еще две минуты назад его не было и в помине. Кажется, возможность убивать доставляет человеку большое наслаждение. Хотя многие до того момента, как им предоставляется шанс сделать это, и не подозревают о том, что это желание сидит глубоко в них и ждет только благоприятного момента, дабы вырваться наружу и проявить себя во всем своем могуществе.

Но дальше размышлять на эту тему к облегчению Анжелики времени не было, отряд двинулся вперед. Они находились у входа в ущелье, куда вела хорошо утрамбованная дорога. Но, к ее удивлению, они не пошли по ней, а направились в сторону. Судя по всему, им предстоял тяжелый подъем. Достаточно было посмотреть, как круто вверх устремлялись скалы.

Они поднимались вверх, и с каждым пройденным метром идти становилось тяжелей и людям и лошадям. К тому же тропа, кроме того, что становилась отвесней, еще становилась и уже, и один неверный шаг и можно было распрощаться с жизнью. И Анжелика едва его не сделала, вернее, ее кобыла. Она вдруг споткнулась, и одна ее нога уже повисла над пропастью. До того, как полететь в нее, оставалось несколько секунд.