– Просто я дано не каталась на лошади, мне так захотелось почувствовать ее бег. Это непередаваемое чувство.

– А падение тоже входит в состав этого непередаваемого чувства?

– Это всего лишь издержки. Поедемте в замок, мне надо переодеться.

– Конечно. Сейчас это вам надо более всего.

Анжелика стояла под душем и пыталась найти ответ на вопрос, кто же послал этих людей? Судя по их действиям, они хотели ее похитить. А что было бы дальше после похищения? Скорей всего это те, кто следил за ней еще в Париже. И все же непонятно, она еще ничего не успела предпринять серьезного, чтобы вызвать у кого-то недовольства ее действиями. Или это профилактическое мероприятие? А может, это поклонник? Хотя трудно себе представить, чтобы в наше время он мог так действовать. Это смахивает чем-то средневековым.

Она понимала, что в настоящий момент не сумеет раскрыть эту загадку. Но, не зная, с какой стороны грозит опасность, трудно защищаться от нее.

Через час постучался Анри и позвал ее на пешую прогулку. Несколько секунд Анжелика колебалась, она не хотела выходить за границы замка. А вдруг эти ребята решат повторить попытку? Конечно, это маловероятно, не исключить такой вариант тоже нельзя. Но под каким предлогом отказаться? Не стоит подогревать его подозрения, он и так не очень ей тогда поверил, что она всего лишь упала с лошади.

– Только давайте не будем удаляться от замка, – предложила Анжелика. – Анри удивленно посмотрел на нее. – После той прогулки я чувствую себе немного уставшей, – пояснила она, впрочем, не очень надеясь, что Анри полностью примет ее объяснения.

Анри стал показывать ей окрестности замка.

– Здесь прошло мое детство, – сообщил он. – Это было немного странное детство для нашего времени. Я чувствовал себя средневековым сеньором, вокруг которого жили его вассалы. Причем, до некоторой степени так оно и было, нам принадлежали все эти поля, да еще поля за лесом. Их арендовали местные крестьяне. И они приходили к нам улаживать свои дела. Видели бы с каким почтением относились они к моим родителям. Это вызывало во мне гордость за свое происхождение. Правда, затем земли прошлось продать, это был единственный способ сохранить замок. А какое детство было у вас, Анжелика? Странно, но я о вас почти ничего не знаю.

– Мое детство было прямо противоположным вашему. Мы с мамой жили в маленьком городке, в деревянном доме, в котором протекала крыша. Наша квартирка состояла из двух малюсеньких комнат. Никто с поклонами к нам не приходил, это мама ходила по соседям с поклонами, прося одолжить денег до зарплаты. Их вечно нам не доставало. Наверное, поэтому у меня родилось сильное желание вырваться из этого узкого и бедного, как церковная мышь, мира, в большой, где существуют такие вот замки.

Анри внезапно остановился, его лицо приобрело необычайную бледность.

– А хотите, Анжелика, стать хозяйкой этого замка?

– Он что, продается?

– Нет, не продается. Но это не единственный способ стать его владельцем.

– Какой же способ, Анри, вы мне предлагаете?

– Стать госпожой де Круатье.

Теперь остановилась Анжелика.

– Иными словами, вы делаете мне предложение.

– Да, я хочу, чтобы вы стали моей женой.

– Но вам же отлично известно, что я уже жена другого человека. И у меня двое детей.

– В наше время нет проблемы, которую невозможно решить. Я могу усыновить ваших детей, дать им графский титул.

Если бы она не побоялась обидеть Анри, она бы рассмеялась. Прошло совсем немного времени ее пребывания в Париже, а она уже получила первое матримониальное предложение, которое сопровождается возможностью стать графиней. Любопытно, сколько их еще будет? Однако, как ответить Анри, чтобы он не слишком огорчился.

– Анри, вы очень приятный молодой человек, но я люблю своего мужа. Хотя он и не граф, но он достойный человек, прекрасный отец наших детей. В этом плане моя судьба уже определена. Я понимаю, что вам, наверное, тяжело слушать меня. Но, милый Анри, если мы встретились бы с вами намного раньше, как знать, может быть, я и стала вашей женой. И вовсе не из-за желания обрести графский титул. Мне нравятся титулы, в этом есть что-то очень притягательное, но выходить замуж я всегда намеревалась только по любви. А любовь я отдала своему супругу. Так уж все сложилось.

Пока Анжелика произносила этот монолог, Анри молча стоял с низко опущенной головой, и молодая женщина даже не могла рассмотреть выражение его лица. И только когда она кончила говорить, он посмотрел на нее. Он по-прежнему был очень бледен.

– Я понимаю ваши аргументы, – сказал он. – Это была мечта, теперь она разрушилась.

– Я не хотела разрушать никаких ваших мечтаний, – проговорила Анжелика. Она гадала, приобрела ли отныне в лице Анри нового врага, или у него хватит благоразумия и благородства остаться ее другом. – Но вы сами породили эту иллюзию. Если бы с самого начала к ситуации отнеслись более реалистичней, ничего подобного бы не случилось. Мой муж не раз мне говорил: чтобы не разочаровываться, лучше не очаровываться.

– Ваш муж – мудрый человек.

– За другого бы я и не вышла. Я надеюсь, вы понимаете меня и не держите обиду.

– Пойдемте в замок, мама просила не опаздывать к ужину.

Анжелика опасалась, что после этого неприятного объяснения, ужин пройдет в тяжелой атмосфере. Но этого не случилось в первую очередь благодаря графине. Она явно прониклась расположением к своей гостье и активно направляла разговор.

– Анжелика, могу я вам задать несколько откровенных вопросов? – спросила графиня.

– Какие только сочтете необходимыми, Луиза, – ответила Анжелика, поглядывая на молчавшего Анри.

– Вы ощущаете себя необыкновенно красивой женщиной?

– Да, ощущаю, – честно призналась Анжелика.

– И какие вызывает это у вас мысли?

– Я воспринимаю это скорей, как бремя.

– Как бремя? – удивилась графиня.

– Да. – Анжелике не очень хотелось развивать эту тему при Анри, боясь, что она заденет его, но и уклоняться от ответа на вопрос тоже не желала. – Очень многие мужчины видят во мне лишь красивую оболочку, и у них возникают неадекватные желания по отношению ко мне. Красивая женщина вызывает восхищение сама по себе в не зависимости оттого, что из себя она реально представляет. И мне это не нравится. Я давно взяла за правило не использовать это свое оружие, а добиваться своих целей так, как их добивается любой другой человек, как добиваются их женщины с обычной внешностью. Для меня красота – это дополнительная нагрузка, причем, весьма большая, а нередко и опасная. У меня в жизни случались ситуации, когда красота могла стать причиной моей гибели.

– Неужели с вами такое случалось? – воскликнула графиня.

– Да, было несколько таких эпизодов. Простите, но я бы не хотела их сейчас вспоминать.

– У вас удивительный взгляд на саму себя, – констатировала графиня, – но он мне очень импонирует. Немногие красивые женщины способны так думать, а еще меньше так вести себя. Это подлинный аристократизм.

– Честно говоря, я не думаю в таких терминах, – попыталась смягчить лестные о себе слова Анжелика. – Для меня это всего лишь наиболее удобный способ жизни. Если бы я выбрала карьеру актрисы или модели, то может быть, я вела бы себя по-другому. Но я занимаюсь бизнесом, и когда я нахожусь на работе, то не воспринимаю себя как красивую женщину. В этом деле нужны иные аргументы.

– И все же я настаиваю на своем. В вашем поведении есть проявления подлинного аристократизма. Того аристократизма, который утратили современные аристократы. Включая и моего дорогого сына.

Анри быстро посмотрел на мать, но ничего не сказал. Но Анжелике не понравился этот его взгляд. Она попыталась смягчить ситуацию.

– Мне кажется, вы не совсем объективны к Анри. Просто в том мире, в котором мы с ним вращаемся, крайне мало места подобным проявлениям.

– К сожалению, вы правы, мир с каждым годом становится все вульгарней. Деньги заменяют честь и достоинство. Я совсем не против денег, я не уважаю аристократов, которые умеют лишь транжирить накопленное имущество их предками. Но зарабатывать деньги надо уметь красиво и честно, а не любыми способами, как думают сейчас почти все. Я не раз просила Анри уйти со своей работы и вернуться в замок, заняться хозяйством. Но он не соглашается.

– Мама, прошу тебя, не надо об этом, – впервые за обедом подал голос Анри. – Мы уже давно все решили.

– Решение появляется тогда, когда есть взаимное согласие. А у нас, его нет.

– Если я брошу свою работу, – проговорил, едва сдерживая раздражение Анри, – то нам тут же придется продать замок. У нас не будет средств его содержать. Итак, их еле хватает. Но через год придется платить по одной закладной. И вряд ли мы к тому времени наберем нужную сумму.

– Утилитарные вопросы не должны становиться на пути принципиальных, мой сын, – наставительно произнесла графиня.

Анри, словно бы ища не то сочувствия, не то поддержки, посмотрел на Анжелику. Внезапно к ней пришла одна мысль, такая странная, что она ее тут же отвергла. Но не надолго, буквально через полминуты она к ней вернулась. А, собственно, почему и нет, под луной совершались события гораздо более невероятные. В любом случае, почему бы не попробовать.

Анжелика с трудом дождалась завершение этого длинного даже не столько обеда, сколько монолога хозяйки замка. Ей нравилась графиня, она была солидарна со многими высказываемыми ею утверждениями, но ее многословность быстро утомляла. И когда действо завершилась, она почувствовала облегчение. Она хорошо понимала, почему Анри не жаждет вернуться под родной кров. По крайней мере, это была одна из причин.

Проходя мимо Анри, Анжелика шепнула ему, что хочет с ним кое о чем переговорить. Тот кивнул головой.

Анжелика вернулась в свою комнату, минут через десять к ней постучался Анри.

– Садитесь, Анри, я хочу вам рассказать одну историю. Сначала моя идея вам покажется нелепой, мне в первое мгновение она тоже такой показалось, но над ней стоит поломать голову. Она может принести вам большую пользу.