– Я разжег камин не для того, чтобы согреться, а потому, что мне нравится смотреть на огонь. Это меня успокаивает. В последнее время было слишком много нервотрепки.

– Это я заметила, – сказала Анжелика.

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Уже пару месяцев как дела плохо идут. Несколько проектов провалились в самый последний момент. Между прочим, ваш Анри, вернее его компания тоже приложила к моим неудачам свою руку. Советую запомнить: они очень тщательно отслеживают конкурентов и когда наступает подходящий момент, наносят удар. Я бы не стал с ним разводить шуры-муры.

– Но с кем-то я должна разводить шуры-муры. Это надо для дела. И вообще, признаюсь, без них скучно, – не без лукавства произнесла Анжелика.

Мамонтов хотел что-то сказать, но в самый последний миг решил промолчать. Только лицо приняло странное выражение.

– Я хочу выпить. Вам налить?

– Налейте то же самое, что и себе.

– Я буду пить водку.

– Прекрасно, и я буду пить водку.

Мамонтов пожал плечами и налил две рюмки. Анжелика заметила, что водка была русской.

– За что будем пить? – спросила она.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что пить уже не за что.

– Такого быть не может. У нас с вами впереди столько дел.

– Да, дел много, но они не радуют. И тут еще вы… – Он сделал раздраженный жест, и Анжелика подумала, что с нервами у него действительно не все в порядке.

– Что я?

– У вас был шанс во время разговора с этим князьком решить наши дела. А вы его упустили.

– Упустила, – покорно согласилась Анжелика. – Было все так неожиданно, что я позабыла обо всем на свете.

– Когда теперь снова улыбнется такая удача. Такие промахи не прощаются.

– В таком случае, не понимаю, что я тут делаю. Вы меня обвиняете в ошибке, но это моя ошибка, пока нас не связывают никакие деловые отношения.

– А разве мы не договорились? – немного растерянно спросил Мамонтов.

– Договорились, о чем?

– О том, что будем вести совместный бизнес.

Анжелика холодно пожала плечами.

– Если вы будете вести себя таким образом, то вряд ли у нас что-то получится. Все совершают ошибки.

Для того, чтобы справиться со своими перегретыми эмоциями, Мамонтову понадобилось взять довольно длительную паузу во время которой он налил и выпил еще одну рюмку водки. У Анжелики возникло опасение, что он может напиться. Это человек больших страстей, больших проектов, и когда у него что-то не получается, он начинает паниковать. А сейчас ситуация усугубляется тем, что у него нет дела, которое бы соответствовало масштабу его личности. В этом-то скорей всего и заключается главная его психологическая травма.

– Хорошо, признаю, что я был не прав. Но если мы решили действовать совместно, то надо переходить к активной фазе работы.

– Целиком поддерживаю вашу мысль, Валерий Ильич.

Внезапно он раздраженно фыркнул.

– Можете вы меня, наконец, называть Валерием.

– Целиком поддерживаю вашу мысль, Валерий.

Мамонтов глубоко вздохнул.

– Боюсь, много утечет воды, прежде чем я приближусь к тому, чтобы вас разгадать.

– Тем должно быть для вас интересней.

Мамонтов вдруг с силой хлопнул себя по колену.

– Ладно, хватит. Пора преступать к делу. Нам необходимо выйти на руководство княжества. Я бывал там по делам и знаю, какие царят нравы среди местного чиновничьего люда. Хотя они обещают объявить тендер, но все это на самом деле сплошная фикция. Победит тот, кто даст либо большую взятку, либо сумеет перетащить на свою сторону какое-нибудь высокопоставленное лицо. А лучше самого эмира. – Он быстро посмотрел на нее. – Только тогда у нас появляется шанс. Не исключено, что в скором времени нам придется отправиться туда.

– Я всегда любила путешествовать.

– Боюсь, это не совсем то путешествие, к которым вы привыкли. Но пока будет полезно, если вы наведете кое-какие необходимые мосты. В моем фонде работает исполнительным директором один человек, некто Хасан Аль-Мусави. Он поданный этого чертова княжества и имеет вход в местные высшие эшелоны власти. Мои отношения с этим человеком не очень ладятся, какая-то сила отталкивает нас друг от друга. Но он полезный работник, его связи облегчают реализацию наших проектов. Почему бы вам ни поработать в моем фонде на добровольной основе, и не познакомиться с Хасаном? Может быть, у вас дела с ним пойдут лучше.

– Я готова.

– Анжелика! Я хотел бы с вами поговорить… – Он вдруг смешался. – Я вспоминаю нашу встречу, там в Лондоне. Вернее, я никогда не забывал.

– Я тоже ее помню, Валера, но не надо об этом. – Анжелика поняла, что ей надо срочно уходить. – Мне кажется, что нас впереди ждут много испытаний.

– Я ничего не боюсь.

– Я знаю. Но я хочу сказать, что пусть сам ход событий укажет, как нам поступить. Сейчас же я ни к чему не готова. Не делайте себе больно.

Мамонтов мрачно взглянул на нее.

– Я всегда поражался вашему дару точно все расставлять по местам. Вы умеете находить слова, которые не отнимают надежду, но не позволяют ничего.

Анжелика улыбнулась.

– Вы не правы, если я что-то говорю, то это соответствует моим ощущениям, а не из желания вами манипулировать. Чтобы вам легче было бы меня понять, попробуйте встать в мое положение. И на вас сразу же снизойдет спокойствие.

– Спокойствие снизойдет на меня еще не скоро, Анжелика, – проговорил Мамонтов.

Глава 10

Они договорились с Мамонтовым встретиться в помещение его фонда. Он занимал несколько комнат в малоприметном офисном здание. Но, Анжелика, приближаясь к нему, испытывала волнение. Если прав генерал Локтионов, то именно здесь находится одна из ячеек всемирной террористической паутины. И сейчас она должна встретиться с человеком, который в иерархии этой организации занимает далеко не последнее место.

Анжелика понимала, что до сих пор ее деятельность в Париже протекала вполне безопасно, она встречалась с разными людьми, в том числе и не с самыми приятными, но они не представляли для нее прямой угрозы. Сейчас же ей предстоит встреча с человеком, поединок с которым представляет для нее немалую опасность. Нельзя сказать, что ее это сильно пугало, скорей возбуждало, придавало всем, даже самым обычным ощущениям, небывалую остроту.

Мамонтов уже ждал ее. Ей показалось, что он пребывает не в самом лучшем расположении духа. У нее уже не первый раз возникло ощущение, что его что-то постоянно грызет. Кабинет, в котором она оказалась, был совсем небольшим и обставлен простой мебелью.

– Располагайтесь, Хасан скоро приедет, он звонил буквально пять минут назад, застрял в пробке. Он вас ведет в курс дела. Я в последнее время почти совсем отошел от дел фонда. Бизнес занимает все время.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем вы его создали.

– Когда я приехал сюда, то у меня было очень мрачное настроение, так как я совершенно не представлял, чем тут заниматься. Вот и решил создать фонд только потому, что это первое, что пришло мне на ум. Кто знает, если бы мне пришло первым на ум открыть общественный туалет, то не исключено, что я бы так и поступил.

– Но ведь, наверное, все же не случайно, что вам пришло первым на ум создать именно фонд, а не туалет.

Мамонтов улыбнулся.

– Меня всегда почему-то привлекал Восток. Если бы я верил в перевоплощение душ, то сделал бы вывод о том, что мой предшественник жил где-то там. Я даже в свое время выучил арабский язык.

– Вы знаете арабский. Вы мне никогда об это мне говорили.

– Не было повода, сейчас он появился, вот и сказал. Но странно было даже не то, что я вдруг захотел изучить арабский, сколько то, как легко он мне дался. Такое было ощущение, что я его не изучал, а восстанавливал в памяти. Так вот, фонд реализует несколько программ, как экономических, так и гуманитарных, в том числе в Восточном арабском княжестве. Хасан вам расскажет все гораздо подробней. Если вам это интересно, то присоединяйтесь. Не исключено, что эта ваша деятельность может помочь и вашему бизнесу.

– Я тоже на это надеюсь. Хотя мне интересны и сами программы.

Внезапно в комнату быстро вошел или вернее почти вбежал мужчина лет тридцати пяти. У него была типично восточная внешность: смуглое лицо с орлиным носом, подбородок обрамляла черная, коротко подстриженная борода.

– Познакомьтесь, это господин Хасан Аль Аль-Мусави, исполнительный директор фонда. А это мадам Анжелика Оболенская, бизнесмен.

У Анжелике возникло неприятное ощущение, что посланный в ее направление из черных глаз Хасана световой луч буквально пронизывает ее насквозь. У этого человека отменная зрительная память, отметила она для себя, он запоминает каждую увиденную деталь. Иначе какой смысл в таком пронзительном взгляде. И, контактируя с ним, это обстоятельство надо постоянно иметь в виду.

– Очень рад, мадам Оболенская, – сказал Хасан, не подавая ей руки, а лишь слегка наклоняя голову. По-французски он говорил чисто и правильно, но чуть-чуть замедленно.

– Анжелика, то есть мадам Оболенская, выразила желание поучаствовать в нашей работе.

– Очень рад, может быть, для беседы мы пройдем в мою резиденцию. Вы не возражаете? – обратился Хасан к Мамонтову.

– Ничуть. Тем более мне нужно ехать по срочным делам.

Почему-то у Анжелики не было большой уверенности в том, что ему так уж нужно ехать по срочным делам, скорей это немного напоминало бегство. Но если ее впечатления верны, от чего он бежит? Это может оказаться очень важным для всех дальнейших ее действий.

– Прошу вас, пойдемте за мной, – проговорил Хасан.

Они прошли в соседний кабинет, который, к удивлению Анжелики, оказался чуть ли не вдвое больше, чем тот, который они только что покинули. Тут есть над чем поразмышлять, мысленно сказала себе она.

– Садитесь, и чувствуйте себя в этом кабинете как дома, раз вы решили сотрудничать с нами, – тоном гостеприимного хозяина произнес Хасан. И хотя его лицо приветливо улыбалась, Анжелика видела, что при этом его глаза смотрели на нее так пристально, словно пытались проникнуть в самые заповедные уголки ее души. Ее внутренний голос буквально кричал ей, что с этим человеком следует вести себя крайне осторожно.