Анна Голон - Анжелика Маркиза Ангелов

Она еще не думала о возможных последствиях своего решения.

Управляющий невозмутимо продолжал:

— Вы ведь у меня спросили, что будет, если… Я вам рассказал, что будет. Вашего отца посадят в тюрьму за долги. И я тоже могу оказаться в подобной ситуации. Для того чтобы наше дело потерпело крах, нужна лишь самая малость. Даже сейчас мы держимся лишь исключительно благодаря помощи графа де Пейрака, которую он оказывает для работ на Аржантьере, а граф не из тех людей, что разрешают пользоваться своей милостью безгранично. Пути назад нет.

Ловушка захлопнулась… Анжелика сдалась. Кому она могла объяснить истинную причину своего возмущения? Кому могла рассказать о своей печали? Кто может оценить ту жертву, которую она приносит? И может ли она сама оценить ее?

Молин наблюдал за тем, как бесстрашно она боролась.

Анжелика поймала себя на том, что ощущает ненависть к этому человеку, хотя настоящих причин сердиться на него у нее не было. Он открыл ей всю правду. Если учесть все те препятствия, какие они обошли за эти годы, это было хорошее и обдуманное предложение, к тому же весьма честное, потому что оно удовлетворяло интересы обеих сторон. Теперь Анжелика поняла, что окончательное решение принимать ей. Лишь от нее зависело, увидит ли отец плоды своего честного труда: спасенный замок Монтелу и владения де Сансе. Самым непостижимым было для нее то, в каком положении может оказаться этот хитрый и умный Молин, и выиграет ли он у судьбы спор по продаже мулов и разработке заброшенного рудника.

Управляющий все-таки спас их от нищеты.

Настало время расплаты.

Анжелика встала.

— Пусть будет по-вашему, господин Молин, — тихо произнесла она. — Я выйду замуж за графа де Пейрака.

АНЖЕЛИКА хотела сразу же уехать. Но из вежливости к хозяину дома и чувствуя потребность восстановить силы, она поддалась искушению и перекусила печеньем с «капелькой вина».

Затем пришла, как всегда услужливая, госпожа Молин и пригласила Анжелику разделить с ними второй завтрак, хотя полдень давно миновал. Жена управляющего, приветливая и по-матерински заботливая, вся пропитанная запахом свежеиспеченного пирога, одним своим присутствием создавала атмосферу доброжелательства и благодушия. Вытирая навернувшиеся на глаза слезы, она заговорила о смерти баронессы де Сансе, которая оказалась тяжелым потрясением как для нее, так и для других местных жителей. Анжелика была взволнована и удивлена, поскольку часто слышала, что протестанты — холодные бессердечные люди. Тем не менее семейство Молин было близко ей именно из-за того участия, которое они всегда проявляли по отношению к семье барона де Сансе. Неожиданно Анжелика спросила:

— Господин Молин, а не знаете ли вы, что случилось с моим братом Гонтраном?

— Увы, нет, мадемуазель! Он уехал отсюда около четырех лет назад, отказавшись поступить на службу к королю, хотя в то время дела барона позволяли ему обеспечить сына воинским снаряжением, может, не богатым, но вполне достойным… Ему бы осталось только доказать свое рвение и храбрость. Но Гонтран не желал об этом слушать. Он говорил, что хочет стать художником.

— Художником?! Ремесленником?!

— Да! Это очень расстроило господина барона и мадам, вашу матушку.

Вот так, следуя по стопам старшего брата Жослена, Гонтран уехал, отказавшись от того, что значило его происхождение. Пока Молин говорил, мимолетная дрожь пробежала по телу Анжелики. Она не могла избавиться от мысли, что братьев, из-за разрыва семейных уз, ожидает печальная участь.

Ее сердце сжалось еще сильнее…

Погруженная в свои мысли, ничего не замечая вокруг, она возвращалась домой по знакомым дорожкам, воздух вокруг благоухал лесными ароматами.

Следом за ней на муле ехал Николя. Впрочем, она больше не обращала на молодого слугу ни малейшего внимания. Она изо всех сил старалась прогнать ощущение ужаса, которое не покидало ее. Решение было принято. Что бы ни случилась, она не отступит. Поэтому самое верное — это смотреть только вперед и безжалостно отгонять любые мысли, способные поколебать ее на пути к осуществлению этого идеально продуманного плана.

Вдруг ее позвал мужской голос:

— Мадемуазель! Мадемуазель Анжелика!

Она инстинктивно натянула вожжи, и лошадь, которая уже несколько минут шла шагом, остановилась совсем.

Обернувшись, Анжелика увидела, что Николя спрыгнул на землю и предлагает ей сделать то же самое.

— Что случилось? — спросила она.

Он с таинственным видом прошептал:

— Спускайтесь, я хочу вам что-то показать.

Она спрыгнула на землю, и слуга, обмотав поводья лошади и мула вокруг ствола молодой березы, углубился в рощу. Анжелика последовала за ним. Весенний свет, проникающий сквозь молоденькие листочки, был цвета дягиля, цвета ее глаз. В зарослях кустарника, не умолкая, пела какая-то птица.

Николя шел, наклонив голову, внимательно оглядываясь вокруг. Затем он опустился на колени и, поднявшись, протянул Анжелике пригоршню душистых красных ягод.

— Первая земляника, — сказал он, лукаво улыбаясь и сверкая карими глазами.

— О, Николя, не стоит, — возразила Анжелика.

Девушку переполняли эмоции, и на глазах вдруг выступили слезы, ибо от этого жеста веяло ее детством, чарующим миром Монтелу с прогулками по лесу, опьяняющим ароматом боярышника, прохладой, веющей от каналов, по которым Валентин катал ее на лодке, ручьями, где они ловили раков. Без сомнения, Монтелу, где сладковатое, таинственное дыхание болот смешивается с резким ароматом окутанного тайной леса, не походило ни на одно другое место на земле…

— Помнишь, как мы тебя называли, — прошептал Николя, — Маркиза Ангелов…

— Глупый, — ответила Анжелика дрожащим голосом, — Николя, ты не должен…

Но вот уже сама, как и в детстве, она брала губами нежные и сладкие ягоды прямо из его протянутых ладоней. И, как и тогда, Николя стоял совсем рядом, но теперь этот некогда худенький подвижный мальчуган с лицом, напоминавшим беличью мордочку, превратился в юношу значительно выше ее; в вырезе его рубашки она видела смуглую, заросшую черными волосами грудь, вдыхала исходящий от него особенный мужской запах. Она слышала, как медленно поднимается и опускается в дыхании его грудь, и это настолько ее взволновало, что Анжелика не осмеливалась поднять голову, боясь встретиться с его дерзким и жарким взглядом.

Она снова склонилась к землянике, поглощенная этим упоительным занятием, которое в действительности имело для нее особый смысл.

«Последний раз Монтелу! Последний раз им насладиться! — думала она. — Все самое лучшее, что у меня здесь было, находится в этих руках, в загорелых руках Николя».

Нежный аромат земляники почти успокоил ее. Беря одну ягоду за другой из этих рук, Анжелика постепенно забывала и напряженную атмосферу утра, и неприятные речи отца, омрачившие прогулку, которой она так радовалась, а потом и жесткий и суровый разговор с управляющим гугенотом, таким методичным и неумолимым под маской вежливости.

Она наконец успокоилась, вновь обрела в Монтелу все то, что было здесь для нее таким родным, добрым и необходимым.

Николя, казалось, догадался, что с ней происходит. Но Анжелику не смущало, что Николя понял ее слабость и особое опьянение, толкнувшее ее к нему. Он был воплощением Монтелу — его запахов, его томности, его таинственности.

Анжелика пребывала в неуверенности.

Управляющий Молин возложил на нее груз, которую юность еще не готова нести. Было еще время отказаться от этого груза. И в это мгновение Анжелика вдруг почувствовала себя свободной, словно она сбросила эту давившую на нее тяжесть.

А если бы ничего не случилось? Если бы она не приняла этого решения?.. Остаться! Снова жить в Монтелу!

Как легко было бы снова жить, отдаваясь медленному течению почти неподвижных зеленых вод, или по-прежнему бегать по тропинкам, вьющимся среди мхов и корней в глухой чаще леса! Утонуть в зелени Монтелу! Посвятить себя бесконечным открытиям под покровом покрытых листвой развесистых ветвей. И разве не было у нее среди этой роскошной природы цели, которую надо выполнить, миссии, зов которой она не переставала слышать?..

Навязчивое присутствие Николя усилило колдовское ощущение, завладевшее ею, парализуя ее решимость сдержать обещание, данное Молину. В руках Николя уже не было земляники, но Анжелика продолжала стоять неподвижно.

Таинственным и загадочным голосом, которым он пользовался для соблазнения — и действительно, Анжелика думала, что Николя знает в этом толк, — этот друг-пастушок ее детства прошептал новость, способную удержать ее навсегда.

— В скале в пещере теперь живет другая колдунья. Она совсем не похожа на первую, но у нас все зовут ее Мелюзиной.

Анжелика подпрыгнула. Она ощутила внезапную боль, как от удара ножом в сердце.

Все же девушка взяла себя в руки. Он совершил ошибку, напомнив ей о колдунье Мелюзине.

Мелюзина, повешенная в лесу из-за глупости людей… Анжелике вдруг показалось, что Мелюзина зовет ее, но одновременно и запрещает возвращаться.

Вердикт был вынесен. Голос, пришедший издалека, из-за пределов рощи, кричал: «Уходи!»

Она пристально посмотрела на Николя, от разочарования его лицо приняло жесткое выражение.

Нет! Монтелу не может возродиться! Ниточка уже давно оборвана. Она сама это решила, еще у Молина. Она закрыла глаза и, откинув голову назад, прислонилась к стволу дерева.

— Послушай, Николя…

— Я слушаю тебя, — ответил он на местном наречии.

И она ощутила на своей щеке его горячее дыхание с запахом сидра. Он был так близок к ней, почти прижимался к ней, что она вся была словно окутана теплом его крепкого тела. Тем не менее он не прикасался к ней, и внезапно она заметила, что Николя держал руки за спиной, чтобы устоять перед соблазном ее схватить и сжать в объятиях. Анжелика была поражена его взглядом — страшным, без тени улыбки, в котором читалась мольба, лишенная всякой двусмысленности. Еще никогда Анжелика не ощущала влечение мужчины, еще никогда так ясно не осознавала, какое желание будит ее красота. Влечение юного пажа в Пуатье было лишь детской игрой, забавой молодого зверька, который проверяет силу своих когтей.