Анна Голон - Анжелика Маркиза Ангелов

В следующие дни погода была хорошей. Она еще раз захотела прогуляться, но на этот раз все вокруг казалось пустынным, и непонятно было, иллюзия ли это или реальность.

Может быть, ее избегали?

Бродя, она заметила в тени дороги, в низине, человека, в раздумье сидящего на пне, и, подойдя ближе, узнала в нем своего отца. Его лошадь паслась невдалеке.

Барон Арман поднял голову.

Анжелика присела рядом с ним. У нее было тяжело на сердце.

— Дитя мое, понимаете ли вы, — начал барон Арман, — сколько забот и тревог все мои дети и в особенности вы привнесли в нашу жизнь?

— Отец, дела с мулами плохо идут?

— Нет, с мулами все хорошо. Я сейчас еду от управляющего Молина. После вашей последней безумной прогулки в лес тетушка Пюльшери убедила меня и вашу мать в том, что оставаться в замке вам больше нельзя. Вам придется как можно скорее отправиться в монастырь. Сегодня я согласился на те унизительные условия, которых долго пытался избежать. Я искал Молина, чтобы просить предоставить нашей семье ссуду, которую он мне предлагал.

Он говорил тихо и печально: смерть отца и отъезд старшего сына он выдержал, а теперь что-то, казалось, в нем надломилось.

— Бедный папа! — прошептала Анжелика.

— Но все не так просто, — продолжал барон. — Принять помощь у простолюдина уже очень не легко, но меня беспокоит другое — я не могу до конца понять, что он замыслил и почему ссудил мне немалую сумму на очень странных условиях.

— На каких условиях?

Он задумчиво посмотрел на нее и, протянув к ней свою мозолистую руку, стал гладить прекрасные волосы цвета темного золота.

— Удивительно. Мне проще все рассказать тебе, чем твоей матери. Ты сумасбродная дикарочка, но мне кажется, что ты способна все понять. Я догадывался, что Молин заинтересован в этом предприятии из-за коммерческой выгоды, но я не мог понять, почему он предлагает это мне, а не какому-нибудь барышнику. Оказалось, он надеется на мой дворянский титул. Сегодня он мне рассказал, что благодаря моим связям и родне я смогу получить полное освобождение от таможенных сборов, пошлины на ввоз, «пыльного» налога для четверти наших мулов и гарантированное право на экспорт в Англию или в Испанию, когда война с ней прекратится…

Барон снова задумался.

— Возможно, я смогу добиться этого от мсье де Тремана, сюринтенданта[61] нашей провинции. Эта услуга ему ничего не будет стоить, к тому же я напомню ему о наших родственных узах.

— Это великолепно! — обрадовалась Анжелика. — Вы очень ловко управляетесь с делами. Молин — хитрец и простолюдин с одной стороны, и вы — дворянин и человек чести — с другой стороны.

— И к тому же не хитрец, — улыбнулся отец.

— Нет. Но… вы в курсе всех дел. Только у вас есть связи и титулы. Вы должны преуспеть. Вы сами недавно говорили, что не представляете себе, как можно продавать мулов за границу из-за всех этих подорожных и пошлин на ввоз, которые увеличивают расходы. Но ведь сюринтендант сможет помочь вам только с четвертью товара! Как вы поступите с остальным?

— Вообще, военное интендантство может оставить за собой право покупки по годовой цене на рынке Пуатье.

Анжелика одобрительно кивнула.

— Кажется, все предусмотрено. Молин умный человек! Может быть, придется увидеться с дю Плесси и написать герцогу де Тремуй. Хотя, поговаривают, что они оба скоро появятся в наших краях по делам своей Фронды.

— Об этом действительно поговаривают, — воодушевленно продолжил барон. — Все-таки не поздравляй меня слишком быстро. Все эти принцы могут приехать, а могут и нет, и Молин не уверен, смогу ли я получить их поддержку. К тому же я не рассказал тебе самое удивительное.

— Что же?

— Молин хочет восстановить наш свинцовый рудник возле деревни Волу.

Барон мечтательно вздохнул.

— Порой я задаю себе вопрос, в здравом ли уме этот человек, ибо я с трудом постигаю суть столь запутанных дел… если, конечно, это настоящие дела. Он советует ходатайствовать у короля о возобновлении привилегии на производство из руды слитков свинца и серебра, которой обладали наши предки. Ты ведь помнишь заброшенную шахту Волу? — спросил Арман де Сансе, заметив, что дочь его не слушает.

Анжелика кивнула головой. Она словно вернулась назад, в свое ночное приключение, когда брат Ансельм показал ей шахту, и это вызвало у нее неприятные воспоминания.

Отец продолжал с беспокойством:

— Хотел бы я знать, что этот чертов управляющий надеется извлечь из этих старых камней? Понятно, восстановление шахты будет идти под прикрытием моего имени, но за его деньги. Мы заключили тайное соглашение, согласно которому он берет свинцовый рудник в аренду сроком на десять лет и избавляет меня от всех обязанностей землевладельца и забот, связанных с добычей руды. Единственное, что я должен сделать, так это получить от сюринтенданта освобождение от налога на четверть будущей продукции и гарантированное право на вывоз на границу. Все это кажется мне немного запутанным.

Он снова глубоко вздохнул.

— Но в конечном счете, нам не на что жаловаться! Справедливо, что откупщики и банкиры, знающие толк в денежных делах, помогают дворянству, которое всю жизнь сражается на службе у короля. И я, и твой дедушка внесли немалую долю в приумножение королевской казны, и теперь мы не должны умереть в нищете. Благодаря моей договоренности вы с Ортанс сможете получить хорошее образование. Это уже можно считать своего рода приданым, за которое вас возьмут в жены… Мы с твоей матерью напишем настоятельнице монастыря урсулинок в Пуатье и узнаем, смогут ли они вас принять. Я думаю, им понадобится определенное время, чтобы все подготовить к вашему приезду. В это время, Анжелика… Могу я тебя попросить, Анжелика…

В его голосе слышалась мольба.

— …не предаваться своим нелепым затеям, хорошо? Тебе уже пора перестать дурачиться, бегать по полям, собирать цветы… Анжелика, ты можешь мне это пообещать?

Анжелика молчала.

Сидя рядом с отцом, на краю дороги, ведущей в низину, она на мгновение вновь почувствовала себя ребенком, и необъяснимое горе, давившее на нее свинцовой тяжестью, стало легче.

Жизнь течет своим чередом, постоянно загоняет их в угол заботами и бедами, но в то же время дает надежду на спасительные перемены.

Она знала, что проходящие дни — словно бурный водный поток, который увлекает за собой людей, принуждая выполнять установленные им правила, и что она сама должна плыть по течению, как делают это ее родители для того, чтобы выжить.

— Обещайте мне, — настаивал барон.

Анжелика склонила голову.

Она обещала.

ПРОШЛО довольно много времени, прежде чем в переписке урсулинки из Пуатье подтвердили, что могут принять новых учениц. После опасений, что их прошение в очередной раз не примут, месье и мадам де Сансе, а также все домочадцы, в том числе и Анжелика, были рады этому событию, которое долгое время казалось им трудной и, может быть, напрасной затеей.

Итак, Анжелика начала собираться. Ортанс и Мадлон тоже уезжали. Раймон и Гонтран должны были проводить сестер и затем, передав их в руки урсулинок, отправиться на обучение к монахам-иезуитам Пуатье, о которых рассказывали чудеса. Это Молин, несмотря на то что сам был гугенотом, сообщил барону, что обучение у иезуитов бесплатное, о чем знали немногие.

Думали даже, не отправить ли к иезуитам и маленького девятилетнего Дени. Однако кормилица решительно запротестовала. Сначала на нее взвалили ответственность за десятерых детей, а теперь хотели отобрать всех сразу. Ее охватывает ужас от таких крайностей, заявила она. Так что Дени остался. Кроме того, были еще Мари-Аньес, Альбер и кроха, которому было только два годика и которого так просто и называли — Кроха. В общем, детей вполне хватало, чтобы не дать Фантине Лозье заскучать. Когда этот вопрос был улажен, все успокоились. Путешествие планировалось на осень. За это время вполне могло случиться что-нибудь, что отдалило бы отъезд в монастырь. И действительно произошло событие, которое чуть было не изменило судьбу Анжелики.

Как-то утром месье де Сансе вернулся из замка дю Плесси с весьма озабоченным видом.

— Анжелика! — вскричал он, входя в столовую, где вся семья уже собралась и ждала его, чтобы сесть за стол. — Анжелика, ты здесь?

— Да, отец.

Он окинул дочку критическим взглядом. За последние месяцы она еще больше выросла. Анжелика была аккуратно причесана, ее руки были чистыми. Все начинали соглашаться с тем, что девочка постепенно учится уму-разуму.

— Все получится, — прошептал он.

Затем обратился к жене:

— Только представьте себе, все семейство дю Плесси: маркиз, маркиза, сын, пажи, слуги, собаки — все они только что приехали в замок. У них высокопоставленные гости — принц Конде и весь его двор. Я вдруг оказался среди них и почувствовал себя неловко. Однако кузен был любезен. Он меня окликнул, расспросил о новостях, и, знаете, о чем он меня попросил? Привести к ним Анжелику, чтобы заменить одну из фрейлин маркизы, поскольку та оставила в Париже всех своих девушек, которые ее причесывают, развлекают, играют ей на лютне. Приезд принца стал для маркизы потрясением. Она уверяет, что теперь в доме ей необходима помощь миловидных камеристок.

— Но почему не я? — воскликнула рассерженная Ортанс.

— Потому что было сказано «миловидных», — резко ответил барон.

— Однако маркиз сказал, что я умна.