Анна Голон - Анжелика и заговор теней

Не беспокоясь о впечатлении, какое могут произвести на графа его слова, Виль д'Эвре продолжал тоскливым, разочарованным тоном — Но почему вы? Только вы? Вот в чем тайна! Вот несправедливость. Вы — не красавец. Вы даже пугающе страшны.. Конечно, вы богаты… Но все мы здесь.., тоже богаты. Впрочем, не богатство привлекает ее к нам, вы окружили ее роскошью, но судьба авантюриста может ли понравиться такой женщине? Ей полагалось бы блистать в Версале! Что ж. Тем хуже. За неимением Версаля я сделаю ее здесь королевой Квебека Он искоса взглянул на Пейрака.

— Вы ревнивы?

— Могу быть таким. Лицо маркиза осветилось -Значит, грешны? Но это замечательно! Решительно вы — настоящий мужчина. Вы даже можете быть ревнивым У вас все козыри. Я понимаю, что она вас любит. Но я не представляю, как, когда могло произойти сближение таких различных, не похожих друг на друга людей.

Пейрак приблизил лицо к маркизу, чтобы сделать признание — Слушайте, я купил ее, когда ей было семнадцать лет, вместе с серебряным рудником. Ее отец, мелкопоместный дворянин, уступал мне рудник при условии, что я возьму в придачу и его дочь. Я заключил сделку, хотя не видел ребенка, которого продавали.

— И это была она.

— Это была она.

— Вам всегда везет, мсье де Пейрак!

— Нет, не всегда. Смотря по обстоятельствам. Это была Любовь, но нас разлучили.

— Кто у вас ее отобрал?

— Король.

— Значит, король — ваш соперник?

— Нет, это слишком. Это я — его соперник.

— Ах, да! Этим вы хотите сказать, что король любит ее, а она любит вас?

— Да.

Виль д'Эвре казался озабоченным.

— Это так серьезно. Будем надеяться… Может быть, король ее забыл?

— Вы считаете, что сам король может ее забыть? Виль д'Эвре отрицательно покачал головой Конфиденциальные речи Жоффрея де Пейрака, неожиданные и сенсационные, очень его утешили Он потирал руки — Хо, хо! Мне кажется, обстановка усложняется. Это великолепно! Жизнь прекрасна!

Бордагне ждал.., ждал.

Анжелика видела, как он прогуливается по берегу. Какие-то люди в манто и фетровых шляпах с перьями держались поодаль. Иногда они бросали взгляды в сторону Анжелики, не подозревая, что сами являются причиной ее интереса. Очевидно, это были люди из его свиты, пассажиры «Сен-Жан-Баптиста». Никола де Вордагне на пляже Тадуссака ожидал свою прелестную служанку из Ла-Рошели. Даже походка выдавала влюбленного, озабоченного только одним предметом: придет ли она? Увидите ли он се вновь?

Анжелика зорко всматривалась в подзорную трубу, чтобы убедиться, в каком он состоянии. Она должна была признать очевидное. Это был он, и он ждал ее.

На ее пути встал призрак. Лишь только они проникли в воды Сен-Лорана, у нее появилось впечатление, что они движутся по неведомым краям, чтобы встретить безымянные тени. И вот одна из теней появилась из тумана: Никола Бордагне. А за его спиной встали полицейский Дегре, мсье де Ла Рейни — лейтенант королевской полиции, а затем и сам король. Король тоже как призрак. Его приглушенный голос звал ее: «Моя незабвенная!»

Вчера вечером Бордагне держал ее в своих объятиях, а она, прильнув к его губам, целовала все эти забытые лица. Радостный вечер. Чудесное бургундское вино, выпитое на борту «Голдсборо», словно пробило огромную отдушину между этим мрачным моментом и новым днем.

Вознамерившись сойти на берег, чтобы днем вновь встретиться с влюбленным Бордагне, Анжелика все-таки заколебалась. Она рассматривала его в кружке подзорной трубы. А где был Жоффрей? Вдруг она заметила, что граф де Пейрак, сойдя на берег, сразу же направился к де Бордагне. Его сопровождала испанская гвардия. Ее сердце громко забилось.

Но напрасно она потеряла голову. Она имела дело с мужчинами, которые прежде всего хотели избежать конфликта, Сознание собственной ответственности было слишком серьезно в каждом из них. Они не могли выставлять на первый план личные амбиции.

Она увидела, как церемонно они подошли друг к другу и, приветствуя один другого глубоким поклоном, сняли шляпы, и перья, украшавшие их дворянский головной убор, взметнули пыль с земли. Зал ем они приблизились друг к другу и обменялись несколькими фразами, как того требовала обычная вежливость. Казалось, что оба стойко выдержали удар. Никола де Бордагне оказался немного ниже ростом, чем Жоффрей де Пейрак. Но ни один не выказывал высокомерия. Они вели себя, как персоны высокого ранга на дипломатической встрече.

Анжелика отложила подзорную трубу и устремилась к шлюпкой, чтобы присоединиться к двум собеседникам. Приближаясь к берегу, она заметила, что Жоффрей де Пейрак оставил представителя короля одного, а сам удалился. Граф де Бордагне стоял неподвижно, пристально глядя в сторону «Голдсборо». Он искал ее силуэт на палубе отдаленного корабля, не замечая, что она в шлюпке приближается к берегу. Она посылала ему дружеские знаки, внимательно рассматривая его в утреннем свете. Действительно, в нем было что-то от Филиппа.

Поверх парика Бордагне носил круглую шляпу с перьями, по последней моде. Вся его персона дышала изысканностью. Решительно, усы, вернее отсутствие усов, совершенно изменили его внешность. Она не могла сказать, что именно изменилось в лице, которое она знала два года тому назад. Словно облачко село на его физиономию.

Он заметил Анжелику только тогда, когда она сошла на берег. Она увидела, как сверкнули его зубы в улыбке. Он поспешно кинулся ей навстречу, затем остановился в нескольких шагах чтобы приветствовать ее.

— Какая богиня приближается ко мне! — воскликнул он.

— Дорогая Анжелика! Я вижу вас при свете дня и знаю, что это не сои, не греза. Я вижу, что вы такая, какой я представлял ваг себе вчера в потемках. Даже еще красивее. Какое чудо! Не буду от вас ничего скрывать. Я был так взволнован, расстроен, боялся обольщаться. Я был на грани безумия, а потерял сон.

«А мы упивались до смерти вином, — подумала Анжелика, — его бургундским вином. Это нечестно».

Как бы искупая эту несправедливость, Анжелика ласково протянула ему руку. Он с восторгом поцеловал ее.

— Я увидела, как вы сейчас встретились с моим супругом, — сказала она.

— Увы! Тяжкий момент для моего раненого сердца. Однако я должен сознаться, что он проявил большую любезность по отношению ко мне. Завидя его издали в окружении иностранной гвардии, я сразу понял, с кем имею дело.

Испанская гвардия! Короче, очень жаль, что этот господин с повадками кондотьера — ваш супруг Его лицо внушает страх. Однако он дружелюбно подошел ко мне с любезными словами. Он заверил меня в своей преданности королю Франции, в которой я сильно сомневаюсь, и в том, что я располагаю полной свободой. Это заверение запоздало, ведь мы подвергались аресту, как только прибыли в Тадуссак. Не вам ли я обязан избавлением? Он утверждает, что мы сможем завтра продолжить свой путь, как ремонт корабля закончен. Словом, я не могу пожаловаться на его обхождение. Но я еще не скоро отделаюсь от горького впечатления, которое осталось от его внешнего вида.

Он помолчал минуту, затем продолжал.

— Я подумал, если он Рескатор, то значит именно с этим пиратом вы бежали из Ла-Рошели. Можно сомневаться в этом, но я помню, что тогда часто произносилось имя Рескатора. Его маневры под стенами Ла-Рошели, чтобы укрыться от пушечных ядер, вполне в его стиле. Теперь я понимаю все. Именно там вы его и встретили.

«Это не так!» — хотела сказать Анжелика, но он продолжал свою мысль.

— Конечно, я понимаю, вы обязаны ему и считаете его своим спасителем. Вы хотели выразить ему свою признательность. Но зачем же было выходить за него замуж, бедное дитя? Какая беда! Почему вы не дождались меня?!

— Я не могла предугадать, что вы приедете в Канаду — Нет, я хотел сказать, почему вы не дождались моего возвращения в Ла-Рошель вместо того, чтобы очертя голову броситься прочь.

— Вскоре нас-всех бы арестовали. У Бомара был список Кроме того, мне сообщили, что вы не вернетесь, так как впали в немилость.

— Болван! Жалею, что не проткнул его шпагой, как вонючую крысу — Это ничего не изменило бы — Оставим эту несчастную историю, предложил со вздохом мсье де Бордагне. — И вот теперь вы стали мадам де Пейрак — Теперь — сегодня и вчера Анжелика была готова объяснить, что вышла замуж за Пейрака давно, что они прожили пятнадцать лет в разлуке, что благодаря чудесной случайности вновь встретились у Ла-Рошели. Эта задача показалась ей слишком тяжелой. Он уже привык считать ее милой обманщицей. Он начнет ее расспрашивать, чтобы выведать все до конца. Этот человек не желал слушать того, что причиняло ему неприятности, что разрушало его иллюзии и надежды. Так зачем же исповедоваться перед ним? Он же может разболтать все в Квебеке и этим усилить позиции их врагов. Что знают о них в этом городе?

Какие-то слухи уже кое-где бродят. Придет время, когда их узнают и в Квебеке. Но не следует лить воду на мельницу враждебно настроенных людей. Ко всем опасностям, поджидавшим их в Квебеке, Анжелика, отмеченная клеймом-лилией, добавляла опасность быть узнанной и арестованной.

Круг замыкался. Рассказать всю свою историю значило вязать себя по рукам и ногам и сдаться этому представителю короля. Даже если он и влюблен в нее, разве он удержится от насмешки? Она никогда не должна забывать об его миссии, ведь Людовик XIV поручил ему собрать сведения о странной аре, разузнать, не является ли женщина, сопровождающая графа де Пейрака, Мятежницей из Пуату. Это будет нелегко. Когда она слышала его рассказ о короле, когда он описывал, как почтительно сидел он напротив короля, а она, именно она, побывала в объятиях этого короля, — о том, как его Величество, давая инструкции, проводил его до двери; когда он описывал несравненную красоту дворца, залитого июньским солнцем, ей хотелось прервать его, сказав «да, я знаю», и спросить его: «Построили ли новую Оранжерею? Закончили ли левое крыло дворца? Какие пьесы в этот сезон показывал Мольер принцам?» Она вовремя удержалась и переменила тему разговора.