– Помогите! Спасите! Помогите!..

Она кричала безостановочно, все сильнее и сильнее. Она ощущала, как мороз убивает ее. И чтобы спастись, она должна была вновь и вновь звать на помощь!

Ее крики наконец-то были услышаны. Не замеченные ею ранее, распахнулись деревянные ворота. О, как она теперь жалела о своем недавнем оружии, о своем топорике, насаженном на древко!

Вооруженные стражники окружили ее. Ей сделалось страшно. Помня уроки Петра, Анжелика кричала на московитском языке:

– Царица София! Царица София! Отведите меня к царице Софии! Я должна сказать ей важное!..

Анжелика кричала, охваченная ужасом. Возможно, жизнь ее висела на волоске. Стражники заговорили наперебой. Звучание грубых голосов усиливало ужас Анжелики. Они размахивали оружием. Она поняла, что они велят ей идти в ворота. Думая лишь о возможном избавлении от холода, Анжелика вошла, проваливаясь по колени в рыхлый снег. Снова длинный заснеженный двор, калитка. Затем еще один двор, еще одна калитка. Большая холодная прихожая. Но все равно здесь было теплее, чем снаружи. Анжелика заплакала, потому что ее ноги в легких чулках и легких туфлях окоченели и она уже почти не ощущала свои руки, так они замерзли. Вооруженные стражники передали ее женщинам. И снова ее вели по коридорам, галереям и переходам. Но она не думала ни о царице, ни о своих детях. Ее сейчас беспокоило лишь онемение рук и ног. Неужели она сделается калекой? О, ужас! Неужели таким будет трагический финал ее жизни? Нет, если это случится, она покончит с собой!..

Наконец-то она очутилась в жарко натопленной комнате. И снова перед ней, словно башня, возвысилась огромная великанша-царица. Облаченная в бесформенное московитское платье кроваво-красного цвета, с распущенными по плечам волосами, царица казалась особенно страшна!

– Где он? Где он?! – выкрикнула София, едва завидев Анжелику.

Терзаясь онемением рук и ног, Анжелика смотрела на царицу, не понимая ее слов.

– Где он? Где мой Андрей? – повторила царица по-французски.

– Спасите меня! – быстро проговорила Анжелина. – Мои ноги и руки замерзли. Я не хочу остаться калекой. Если я погибну или буду искалечена, вы ничего не узнаете о нем!..

Анжелика не знала, что ответит на ее слова царица, но ведь Анжелике было совершенно все равно сейчас! Важно было только сохранить здоровыми руки и ноги!.. И царица все поняла. Она быстро отдала несколько приказов. Анжелику подхватили и повлекли. Совсем скоро она очутилась в помещении, где полы были свинцовые и устланы были еловыми ветвями. В рот Анжелике влили какой-то кисловатый напиток. Несколько глоточков взбодрили ее. Ловкие руки царицыных прислужниц раздели ее и растирали ее руки и ноги. Затем Анжелике распустили волосы. Усталая, она невольно закрывала глаза. Ее вновь и вновь поили кисловатым напитком, напомнившем ей некоторые сорта пива. Ее на руках внесли в чрезвычайно жарко натопленное помещение. Глотая жаркий воздух, она поняла, что снова очутилась в московитской бане. Женские руки мыли ее, терли душистым мылом и какими-то жесткими тряпицами. Ее окатывали всю то горячей, то холодной водой. Она ощутила всей кожей, всем телом, как бьют ее прутьями. Тело ее, все ее существо словно бы исчезало, растворялось в горячем пару. Она едва не лишалась чувств. Она стонала, полумертвая, и внезапно – о, счастье! – она смогла вдохнуть прохладный воздух вместо горячего пара. Ее вернули в помещение со свинцовым полом, устланным еловыми ветками. Ее уложили на перину. Она стонала, но уже понимала всем своим существом, что она спасена, что ее руки будут двигаться, что ее ноги будут двигаться и нести ее тело. Одна из женщин ловко расчесывала ее волосы. Анжелику вновь поили бодрящим кисловатым напитком. Затем на подносе принесли еду. Ощущая ужасный голод, Анжелика впилась зубами в кисловатый хлеб, заедая его кусками необыкновенно вкусной рыбы, которая, впрочем, была чрезвычайно соленой на вкус. Светлые волосы Анжелики заплели в две косы. На нее надели московитское платье, очень широкое. Ноги ее обули в туфли без задников. Анжелика ощущала себя вновь бодрой и сильной. Окруженная прислужницами Софии она снова и снова шла по лестницам и переходам. Царица уже нетерпеливо ждала ее в своей спальне. София взмахом руки выслала из комнаты служанок. Анжелика стояла у двери.

– Сядь же, сядь! – Великанша кинулась к Анжелике и та невольно отпрянула, затем собралась с духом и села в уже знакомое кресло. Царица, словно ожившая башня, взволнованно ходила по комнате, заполняя небольшой спальный покой своим огромным колышущимся телом.

– Где он? Где он? Где он? – несколько раз повторила София. Анжелика поняла, что эта растерянная женщина зависит, в сущности, от нее.

– Живы ли мои дети? – спокойно спросила Анжелика – И хорошо ли их содержат? Я имею право на эти вопросы.

Царица уставилась на ее лицо своими огромными черными глазищами:

– Твои дети живы и здоровы. Я не приказывала терзать их за твой побег. А ведь я могла бы!.. Разве у меня не было такого права?!

– Нет, – отвечала Анжелика, – вы не имеете такого права. Потому что… потому что никакого бегства не было!

– Что значат ваши слова? Не было бегства? Разве вы, герцогиня, не бежали вероломно, воспользовавшись моим обмороком? Разве не вы убили стражника?

– Вы слишком хорошо думаете обо мне, Ваше Величество! По-вашему, я могла одолеть мужчину-воина и отнять у него оружие? И с такою легкостью, не так ли?

Царица задумалась.

– Предположим, это сделали не вы, но тогда кто же? Кто помог вам бежать?

– Лучше бы вы спросили, Ваше Величество, почему я возвратилась!

– Я спрашиваю и об этом!

– Если бы я могла ответить вам!

– А ты не можешь ответить?

Да, представьте себе, я не могу ответить! Я только могу сказать вам, что люди вашего брата Петра проникли и сюда, среди ваших слуг безусловно есть изменники! Но я расскажу вам, Ваше Величество, все по порядку! Едва вы упали на постель без чувств, как я бросилась к двери, чтобы позвать на помощь! Я не знаю московитских слов и потому кричала по-французски. Внезапный удар по голове оглушил меня. Я очнулась в комнате бедного дома. Голова очень сильно болела. Отворилась дверь и вошел ваш, Ваше Величество, брат Петр. Он принялся спрашивать меня о своей сестре Наталии и о ваших, Ваше Величество, планах и намерениях. Я отказывалась отвечать. Вы легко можете понять, что я не лгу, ведь в ваших руках оставались мои дети. Но я надеюсь, что теперь вы понимаете, кто убил стражника. Ваш брат Петр бил меня по щекам, но я не произнесла ни слова. Меня били мешками с песком, чтобы не осталось следов. Ведь все же Петр не хочет портить отношения с французским королем! Меня бросили в темный подвал, где стены были влажны от сырости. Я погибла бы в этом подвале, а Петр объявил бы французскому королю, что я погибла от болезни! Но один из воинов Петра помог мне бежать…

– Почему? – строго спросила София.

Анжелика передернула плечами:

– Я еще могу нравиться мужчинам, Ваше Величество!

К своему изумлению, Анжелика увидела, как зарделось лицо Софии, круглое и уже немного одутловатое.

– Простите, Ваше Величество! Я оскорбила Вас!..

– Нет, – краска стыдливого румянца медленно сходила с лица Софии.

– Этот человек дал мне верхнюю одежду, – продолжала Анжелика. – Он вывел меня на улицу и отпустил. Была ночь. Я отправилась к вашему дворцу.

– Ты хочешь мне сказать, что Петр и его люди скрываются здесь, в Москве?

– Да, да, именно так! И согласитесь, это вполне разумно. Вы ведь не станете искать его в Москве!

– Да, я полагала, он скрывается далеко от Москвы…

– Он хитер…

– Ты должна показать, где же скрывается Петр.

– Я охотно сделаю это. Но я не уверена, что отличу один московский дом от другого…

– Ладно. Я освобожу тебя от этого испытания. Мои люди обыщут все бедные дома моей столицы!

– Едва ли они найдут Петра! Как только начнутся обыски, он тотчас скроется!

– Обыски неминуемы. Я должна найти моего сына!

Анжелика уже догадалась, что София все еще не нашла Андре Рубо. Да и как царица могла найти его, она ведь, в сущности, ничего о нем не знает!..

– Но вы ведь ничего не знаете об Андрее, – сказала Анжелика.

– Да, на его теле даже нет родимых пятен или каких-либо других примет. Кожа его чиста. Но одно я все же знаю о нем: он не говорит на московитском наречии! Значит, в своем бегстве он должен стремиться в тот квартал Москвы, где живут иноземцы. Я уже направила туда моих людей. Идут обыски. Но пока никого похожего не нашли. Кажется, в этом квартале давно не появлялись новые лица.

Анжелика сидела спокойно, стараясь скрыть облегчение, которое испытывала. Андре Рубо не найден. Он все еще не знает о своем происхождении!

– Я хотела бы повидать мою дочь, – сказала Анжелика.

– Нет, – отвечала София. – Могу тебе сказать, что она жива и здорова, ее содержат хорошо. Но я вовсе не хочу, чтобы ты устроила ее побег! Ты слишком хитра!..

Анжелика подумала, что царица в определенном смысле предусмотрительна.

– Теперь и тебя будут хорошо стеречь, – продолжала София, – Но ты должна рассказать мне о моем сыне. Скажи мне, как выглядит Андрей, какое у него лицо!..

Анжелика добросовестно принялась припоминать черты лица Андре Рубо, особенности его походки и некоторые, известные ей черты его характера…

– Он кажется мне храбрым человеком, – говорила Анжелика. Его нельзя назвать изворотливым, но все же он остается в живых даже при самых тяжелых испытаниях. Его характер и внешность не имеют, в сущности, особых примет, но тем не менее он кажется весьма своеобразным существом. Я не так хорошо знала его…

– Но Петр знал его!

– Да, Петр сумел найти его и вез его в Московию.

– Зачем? Ведь он мог убить моего сына еще во Франции!

– Я полагаю, Петр намеревался шантажировать тебя. Он может обещать тебе, что пощадят твоего сына, если ты добровольно отречешься от престола!