РАССКАЗ ЦАРЕВНЫ СОФИИ


– Вы знаете о моем рождении, Анжелика, но вы ничего не знаете о моем воспитании. Мерзавец Петр, вероятно, выставил себя перед вами реформатором, желающим преобразовать Московию! На самом деле он всего лишь гнусный лжец! Преобразовывать наше отечество начал уже наш отец, царь Алексис. Он решил дать своим дочерям хорошее образование. Как видите, Анжелика, я и мои сестры владеем французским языком и умеем одеваться вполне по-европейски. Я читаю на четырех языках, на московитском, на польском, на французском и на немецком. Я и мои младшие сестры обучены игре на клавесине. Мы прочли множество книг. Я также всю свою жизнь мечтаю о преобразованиях! Но я понимаю, что необходима постепенность! Я не хочу, чтобы московиты лишились своих старинных обычаев! Я хочу, чтобы сохранив свою самобытность, мои соотечественники сделались бы, усвоив все самое лучшее, что существует в европейской жизни, гораздо лучше немцев и французов!.. Но вам, Анжелика, должно быть, безразлично то, что я говорю о судьбе моей страны…

– О нет! Ваше Величество! Ведь я нахожусь в этой стране! Но все же в ваших суждениях я чувствую некий идеализм. Вы при вашей образованности, конечно же, знаете, что это такое?!..

Анжелика была взволнована собственной смелостью.

– Да, – отвечала София, – я знаю, что такое «идеализм»! Я понимаю, что мои мечтания возможно почесть несбыточными! Возможно, у Петра, который привык по-мужски ломать всех через колено, найдется более сторонников, нежели у меня с моей идеей постепенного просвещения моего отечества!.. Но слушай же меня, гостья из Франции, слушай!..

И царица продолжила свой рассказ.

– Итак, я и мои сестры были хорошо образованны и отнюдь не глупы. Но мы принуждены были жить взаперти в наших покоях. Мы читали, писали, переводили с разных языков, играли на клавесине, пели и танцевали лишь для себя. Нас не могли вполне понять даже наши приближенные женщины, девицы и дамы из самых знатных московитских семейств! Мы тосковали мучительно, мы страдали. Наша кровь кипела. Нас окружала безысходность. Я убеждала сестер, что если я приду к власти, наша жизнь начнет постепенно меняться. Я обещала сестрам, что они получат возможность выйти замуж, их это волновало. Но время шло. Наш отец уже был болен. Нас известили о его кончине. Но не было и речи о том, чтобы власть перешла ко мне, к первоочередной дочери царя! Я также понимала, что московиты пока не смогут принять женщину-царицу. Тогда я решила содействовать тому, чтобы царем стал мой брат Теодор. Я огляделась по сторонам. Кто был вокруг меня? Мои сестры, неопытные, ничего не знающие о действительной жизни девушки. А родичи царицы Наталии, второй жены моего отца, рвались к престолу. Жадные и бессовестные, они готовы были на все! И в это тяжелое для меня время появился в моей жизни человек, совершенно изменивший мою жизнь! Я понимала, что рядом со мной должен быть мужчина. Я не знала, что же мне делать, на какие действия я могу решиться! И вот нашелся человек, который угадал мои мысли! Его уже нет в живых и я до сих пор страшно тоскую о нем! Он пришел ко мне первым. После смерти отца обычный порядок охраны женских покоев нарушился. Я сидела в своей спальне, когда вошел он, молодой и сильный, умный и готовый помочь мне! Его имя было – Василий Голицын, один из молодых приближенных моего отца, любившего окружать себя умными людьми. Василий встал рядом со мной, но в то же время он отнюдь не желал сделаться царем Московии. В сущности, он любил меня бескорыстно! Он поддерживал меня в моих начинаниях. Я силком втащила моего брата Теодора на трон! Я заставила его вступить в брак, чтобы династическая линия, идущая от моей матери, обрела наследников. Но… я была воспитана в строгой религиозности. Я с детства привыкла посещать церковные службы и горячо молиться. Поэтому меня мучила мысль о том, что я, по сути, нахожусь в беззаконном сожительстве с мужчиной. И Василий вновь разгадал мои мысли. Он сам предложил мне тайно обвенчаться. Мы освятили наш брак церковным обрядом. Бумага соответствующая хранится в тайнике, который Петр не отыщет никогда! И в том же тайнике сохраняется другая бумага, вероятно, еще более важная для Петра!.. Но я продолжаю свой рассказ. Наш брачный союз не остался бесплодным и увенчался рождением сына. Едва увидев его, я полюбила моего мальчика нежнейшей материнской любовью. И кто бы мог не полюбить его? Это был чудесный младенец, здоровый и живой, глазки его сияли острым умом. И как могла в моей душе, в душе его матери не зародиться мысль о его будущем?! Он, он должен был сделаться наследником московитского престола! При крещении ему дано было имя «Андрей»; это имя носил основатель нашей династии, династии Романовых! Мне казалось, что я надеюсь не напрасно. Потому что брат Теодор отличался чрезвычайной болезненностью. Все понимали, что он не проживет долго! Я знаю, какие сплетни распустили обо мне Петр, его сестра, их мать Наталия и прочие родичи! Но поверь мне, французская гостья, я не убивала Теодора! И я нимало не способствовала смерти его молодой жены и новорожденного сына! Но кто бы мог убедить в моей невиновности московитов?! Я страдала. Я отнюдь не желала смертоубийств и кровопролитий, но… я понимала, что они неизбежны! Я неминуемо должна была вступить с Наталией, вдовой моего отца, и ее родичами в борьбу не на жизнь, а на смерть! Василий мужественно поддерживал меня. Он говорил мне, что победив в этой борьбе, я смогу объявить нашего сына наследником престола!..

– Ты объявишь наш брак, ведь этот союз освящен церковью! И где написано, где сказано, что царевны не имеют права вступать в законный, освященный церковью брачный союз?! Я уверен, что народ будет радостно приветствовать нашего сына как наследника престола! Не сердись на меня, София, но народ станет, я полагаю, гораздо лучше относиться к тебе, когда узнает, что твое женское правление в конце концов сменится законным и привычным мужским! Я же навсегда останусь всего лишь твоим супругом, нимало не претендующим на трон!..

И я решилась! Я разметала, словно кучу сухих осенних листьев, родичей вдовствующей царицы Наталии. Но какое горе суждено было мне испытать! Мой сын воспитывался в доме одного состоятельного торговца. Я понимала, что во дворце ему угрожала бы страшная опасность. Моя доверенная женщина постоянно навещала маленького Андрея. Я также была чрезвычайно нежной матерью. Я едва выдерживала разлуку с сыном. Я то и дело приезжала в дом торговца, переодевшись в одеяние монахини, и ласкала мое дитя. Ему говорили, что я прихожусь дальней родственницей его приемной матери. Он был еще очень мал, но уже умел говорить и спрашивал своих приемных родителей, кто он. Они отвечали, что он – сын родного брата его приемного отца. Андрею также сказали, что родители его умерли. Мой сын рос, но и Петр, сын моей мачехи, вырос и сделался взрослым юношей. Я советовалась с моим супругом о дальнейшей судьбе Андрея. В конце концов мы поняли, что еще рано обнародовать наш брак. Тайный брак мог вызвать раздражение толпы. Толпа могла не принять и нашего сына, рожденного в тайном браке. А Петр уже слишком часто показывался народу. Все видели этого рослого сильного молодца. Простолюдины уже видели его своим царем! Тогда мы с Василием решили, что будем действовать совсем иначе, не так, как хотели прежде! Василий решил отправить нашего сына в заморские страны, где он мог бы получить воспитание и образование, которые позволили бы ему сделаться прекрасным правителем. Дальнейшие наши действия должны были быть жестокими, да, жестокими! Но у нас не было иного выхода! Мы должны были уничтожить Петра, его мать и сестру! Но когда его мать уже была мертва, мы поняли, что уничтожить Петра и Наталию будет не так-то просто! А между тем они уже узнали о существовании Андрея! Они пытались похитить его. Верным, преданным нам людям едва удалось отбить мальчика. Его московитское имя было – Андрей Рябушкин. Разумеется, в заморских странах он должен был получить другое имя. Но я не знаю и до сих пор, какое! Петру удалось захватить власть и убить Василия. Я находилась в заточении. Мой супруг был убит, я не знала, где мой сын. Меня предали и унизили. Петр спрашивал меня, где живет мой сын, но я ведь и сама не знала. И я ни за что не открою ему, где спрятаны бумаги, трактующие о нашем с Василием венчании и о крещении Андрея! Я знала, что Петр решился отправиться на поиски моего сына. Боже мой! Какие чувства обуревали меня! Как я хотела увидеть моего обожаемого мальчика! Но в то же время я должна была думать о том, чтобы никогда не увидеть его! Потому что я увижу его только в том случае, если Петр найдет его и привезет в Москву! Так я думала. Я сделалась слаба и беспомощна. И все же, как видишь, с помощью моих сестер я сумела вернуть себе власть и трон! О! Если бы сейчас рядом со мной был бы мой сын! Тогда бы я знала, что прожила жизнь не напрасно!..

Внезапно царица резко подалась вперед и схватила Анжелику за руки.

– Послушай! – горячо заговорила София. – Послушай меня! Ты!.. Ты должна сказать мне!.. – Она вдруг замолчала…

Анжелика с ужасом ждала вопроса. Что делать? Как ответить? Она понимала как никто материнскую боль царицы Московии! Ведь обе они – женщины! Разве женщины не должны поддерживать друг друга?.. Нет, глупо!.. Но как же сдержаться, как не открыть несчастной матери, что ее сын находится так близко от нее! А если царице откроется, что Анжелика знает о ее сыне?!.. Анжелика лихорадочно размышляла. Нет, она не может, не может открыть сейчас, именно сейчас, всю правду царице!.. Анжелика ведь тоже мать и тоже хочет спасти своих детей, особенно дочь! А если она все же сейчас откроет царице правду и потом победит Петр, что будет тогда? Анжелика погибнет, погибнет Онорина, погибнет Кантор… Что же делать?.. И внезапно Анжелику осенило!..

– Что сталось с моими спутниками? – вдруг спросила она, как бы машинально, будто позабыв о том, что царице не по нраву подобные вопросы.

София смотрела тяжелым взглядом.