Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви» . Том 2

Но не со мной, предупреждаю. Сам бы

Я и не шел сюда – я не хочу

Ни обижать, ни выносить обиды…

К тому же нам и недосуг. Домой

Меня зовут. Соседний Спарте город,

Доселе ей союзный, на нее

Восстал, и мне приходится войною

Его смирять. Я ворочусь, когда

Улажу это дело, чтобы с зятем

Поговорить открыто: он свои

Мне приведет соображенья, верно ж,

Он выслушать захочет и мои.

И коль, казнив рабыню, он покажет,

Что чтит меня, он будет сам почтен;

А встреть я гнев – такою же монетой

Получит он расчет свой. А твоя

Меня, старик, не задевает ревность,

Ты – тень бессильная, которой голос

Оставлен, но и только. Говорить

Тебя на это только и хватает…

(Уходит со свитой в чужую сторону.)

Те же без Менелая со свитой.

Пелей

(Молоссу)

Иди сюда, дитя мое, – тебе

Моя рука оградой будет…

(Андромахе.)

Ты же,

Несчастная, не бойся… Бури нет

Вокруг тебя. Ты в гавани, за ветром…

Андромаха

О старец, пусть бессмертные тебе

Заплатят за спасение ребенка

И за меня, бессчастную. Но все же

Остерегись засады – как бы силой

Не увлекли опять меня: ты стар,

Я женщина, а это – слабый мальчик,

Хоть нас и трое. Мы порвали сеть,

Да как бы нам в другую не попасться…

Пелей

Удержишь ли ты женский свой язык

С его трусливой речью… Подвигайся!

Кто тронет вас, и сам не будет рад:

Ведь милостью богов еще мы здесь

И конницу имеем и гоплитов,

И сами постоим. Или такой

Уж дряхлый я, ты думаешь? Добро бы

Был сильный враг, а этот – поглядеть,

И ставь над ним трофей, хоть ты и старец.

О, если есть отвага в ком, тому

И старость не помеха. Молодые ж,

Да робкие, – что крепость их, жена!

Уходят все, кроме хора, в дом.

Хор

Строфа

Лучше не жить

Вовсе на свете незнатным,

В бедности солнца лучше не видеть:

Если, постигнет нужда

Знатного, в силе природной

Он имеет опору.

Только плати герольдам,

Слава его не смолкнет.

Даже останки

Время щадит вельможных:

Их и на гробе

Факелом доблесть сияет.

Антистрофа

Только побед,

Если победа бесславит,

Лучше не надо; завистью правду

Или насильем вотще

Муж потрясает. Недолго

Сладость победы длится:

Скоро цветок завянет,

Ляжет на грудь он камнем…

Ты лишь люба нам,

Правая сила в браке,

Правая в людях;

В жизни иной нам не надо.

Эпод

О старик Эакид!

Верю теперь я – точно,

Славный копьем

Ты ходил на кентавров

В сонмах лапифов, старец…

Верю – тебя носила,

Точно, ладья бесстрашных,

И за руно златое

Верю – изрезал дерзко

Море, старик, ты, где остров

С островом волны сшибают;

Ты и с чадом Кронида

Под Илион

Вместе ходил, чтоб Европу

Светлой украсить добычей.

Из дворца выбегает, со стонами и заплаканная, кормилица; в руках у нее меч.

Кормилица

Ой, женщины, ой, милые! что бед!

Чуть кончится одна, другая спеет…

В чертогах госпожа моя, – я вам

О Гермионе говорю, конечно, – видя,

Что брошена отцом, в раздумье впала;

Что скажет муж, боялась госпожа,

О дерзости ее узнав: ведь шутка ль

Казнить решила женку, и с ее

Приплодом вместе, царь и выгнать может,

Да и убить, пожалуй. Да как схватит

Ее тоска, повеситься хотела;

Насилу вынули из петли, нож

У ней теперь рабы там отнимают,

Не спустят с глаз бедняжку. Сердце варом

Раскаянье ей залило, а ум

Не сводит с прошлых бед. Что было силы,

Всю извела, чтоб оттащить ее

От петли, я. Теперь подите вы,

Попробуйте помочь: бывает, старых

И слушать-то друзей мы не хотим,

А новые придут – и уступаем.

Корифей

Да, там рабы действительно вопят

С твоим согласно, женщина, рассказом;

Но, кажется, несчастная сама

Покажет нам сейчас весь ужас, жены,

Преступной совести и ей рожденных мук

Желанье умереть дает ей силы.

Из средних дверей, вся растерзанная, с расцарапанным лицом и распущенными волосами, является Гермиона. За ней в беспорядке бегут рабы и рабыни.

Гермиона

Строфа I Увы мне! Увы мне!

Я волосы вырву, а ногти

Пусть кожу терзают, увы!

(Рвет волосы, царапает лицо.)

Кормилица

Уродовать себя… о, перестань.

Гермиона

Антистрофа I

Ох… ох… Ай… ай…

Долой, фата… Прочь с головы,

Ты, нежная… О косы…

Кормилица

Да подвяжи ж хоть пеплос… Грудь закрой…

Гермиона

Строфа II

Что закрывать пеплосом грудь?

Все на виду,

Что совершилось;

Солнцем горит, не утаишь.

Кормилица

Сопернице сработав саван, страждешь?

Гермиона

Антистрофа II

Да, ранено сердце дерзаньем…

Безумную гордость

Проклятье, проклятье людей – задавило.

Кормилица

Вину тебе простит Неоптолем.

Гермиона

Эпод

О, где ж затаили вы острый булат?

Дай меч мне и к сердцу приблизь.

Из петли зачем вынимали?

Кормилица

Что ж? Дать тебе повеситься, безумной?

Гермиона

Увы! О смерть! О ночь!

Ты, молния, ты, дивная, пади!

Вы киньте, вихри, меня на скалы

В широком море, в лесу пустынном,

Где только мертвых витают тени.

Кормилица

Зачем себя так мучить? Боги нас

Теперь, когда ль, а всех доймут бедою.

Гермиона

Одну, отец… одну ты покинул

Меня, как ладью

Без весел на песке прибрежном…

Сгубил ты, сгубил меня, о отец.

Под мужнею кровлей

Мне больше не жить…

О, где я найду еще изваянье

Богиню молить?

Иль рабыне колени с мольбой обниму я?

О нет… О, когда бы

Мне сизые крылья и птицей

Отсюда умчаться

Иль зыбкою елью

На волнах качаться,

Как первый пловец,

В толпу Симплегад занесенный!

Кормилица

Дитя мое, мне трудно похвалить

С троянкою твои поступки. Все же

И этот страх излишний нехорош…

Не так легко, поверь мне, твой супруг

Тебя отвергнет, убежден устами

Коварными и чуждыми. Ведь ты

Не пленница троянская, а знатной

Семьи дитя, с приданым ты взята,

И город твой меж пышных не последний.

Иль думаешь, отец бы потерпел

Изгнание твое? Боишься тени

Ты, госпожа. Но в дом войди. Тебе,

Чтоб не краснеть, стоять нельзя у двери.

Те же и Орест (с чужбины) в дорожном плаще с небольшою свитой.

Корифей

Глядите: путник, сестры, к нам; чужой

Да… кажется… и шаг его поспешен.

Орест

Скажите мне, хозяйки, – это кров

Рожденного Ахиллом и палаты

Царей земли, должно быть, фтийской?

Корифей

Да,

Ты назвал их. Но кто же вопрошает?

Орест

Атрида я и Клитемнестры сын,

А именем Орест, и путь лежит мой

К Додонскому оракулу. Узнать

Горю, жена, достигнув Фтии вашей,

Что сталося с сестрой моей: жива ль

И счастлива ль спартанка Гермиона?

Гермиона делает несколько шагов к Оресту, который стоит к ней спиной и еще

ее не видит.

Моих полей не видно из жилья

Пелеева, но все ж сестру люблю я.

Гермиона с легким стоном бросается к его ногам.

Гермиона

О, сын Агамемнона! В вихре бурь

Триере ты мелькающая гавань…

О, пожалей меня… О, погляди,

Как я несчастна… Эти руки, точно

Молящих ветви, обвились, Орест,

Вокруг колен твоих с тоской и верой.

Орест

(невольно отступая)

Ба…

Что вижу я… Обман очей?.. Иль точно

Спартанская царевна предо мной?

Гермиона

(не вставая)

У матери одна, и Тиндаридой

Еленою рожденная… О да!

Орест

(поднимает ее)

Целитель Феб да разрешит твой узел…

Но терпишь ты от смертных иль богов?

Гермиона

И от себя – и от владыки мужа,

И от богов, и отовсюду – смерть…

Орест

Детей еще ты не рождала; значит,

Причиною страданий только муж?

Гермиона

Ты угадал и вызвал на признанье…

Орест

Он изменил тебе… Но для кого ж?

Гермиона

Для пленницы убитого Ахиллом.

Орест

Что говоришь? Иметь двух жен?.. О, стыд!

Гермиона