Сердцу и скорбною сладостью плача с тобой поделиться?

Иль Персефона могучая вместо тебя мне прислала

Призрак пустой, чтоб мое усугубить великое горе?»

(215) Так говорил я; мне мать благородная так отвечала:

«Милый мой сын, злополучнейший между людьми, Персефона,

Дочь громовержца, тебя приводить в заблужденье не мыслит.

Но такова уж судьбина всех мертвых, расставшихся с жизнью.

Крепкие жилы уже не связуют ни мышц, ни костей их;

(220) Вдруг истребляет пронзительной силой огонь погребальный

Все, лишь горячая жизнь охладелые кости покинет:

Вовсе тогда, улетевши, как сон, их душа исчезает.

Ты же на радостный свет поспеши возвратиться; но помни,

Что я сказала, чтоб все повторить при свиданье супруге».

(225) Так, собеседуя, мы говорили. Тогда мне явились

Призраки жен – их прислала сама Персефона; то были

В прежнее время супруги и дочери славных героев;

Черную кровь обступили они, подбежав к ней толпою;

Я же обдумывал, как бы мне их вопросить почередно

(230) Каждую; вот что удобнейшим мне, наконец, показалось:

Меч длинноострый немедля схватил и, его обнаживши,

К крови приблизиться им не дозволил я всею толпою;

Друг за другом они по одной подходили и имя

Мне называли свое; и расспрашивать каждую мог я.

(235) Прежде других подошла благороднорожденная Тиро,

Дочь Салмонеева, славная в мире супруга Крефея,

Сына Эолова; все о себе мне она рассказала:

Сердце свое Энипеем, рекою божественно-светлой,

Между реками земными прекраснейшей, Тиро пленила;

(240) Часто она посещала прекрасный поток Энипея;

В образ облекся его Посейдон земледержец, чтоб с нею

В устье волнистокипучем реки сочетаться любовью;

Воды пурпурные встали горой и, слиявшись прозрачным

Сводом над ними, сокрыли от взоров и бога и деву.

(245) Девственный пояс ее развязал он, ей очи смеживши

Сном: и когда, распаленный, свое утолил вожделенье,

За руку взял, и по имени назвал ее, и сказал ей:

«Радуйся, богом любимая! Прежде чем полный свершится

Год, у тебя два прекрасные сына родятся (бесплоден

(250) С богом союз не бывает), и их воспитай ты с любовью.

Но, возвратяся к домашним, мое называть им страшися

Имя; тебе же откроюсь: я бог Посейдон земледержец».

Так он сказав, погрузился в морское глубокое лоно.

В срок от нее близнецы Пелиас и Нелей родилися;

(255) Слуги могучие Зевса эгидоносителя были

Оба они; обладая стадами баранов, в Иолкосе

Тучнополянистом жил Пелиас; а Нелей жил в песчаном

Пилосе. Но от Крефея еще родились у прекрасной

Тиро Эсон, и Ферет, и могучий ездок Амифион.

(260) После нее мне предстала Асопова дочь Антиопа.

Гордо хвалилась она, что объятия Дий отворил ей:

Были плодом их любви Амфион и Зефос; положили

Первое Фив семивратных они основанье и много

Башен воздвигли кругом, поелику в широкоравнинных

(265) Фивах они, и могучие, жить не могли б без ограды.

Амфитрионову после узрел я супругу Алкмену;

Сына Геракла, столь славного силой и мужеством львиным,

Зевсу она родила, целомудренно с ним сочетавшись.

После явилась Мегара; Креон, необузданно-смелый,

(270) Был ей отцом; а супругом Геракл, в испытаниях твердый.

Вслед за Мегарой предстала Эдипова мать Эпикаста;

Страшно-преступное дело в незнанье она совершила,

С сыном родным, умертвившим отца, сочетавшися браком.

Скоро союз святотатный открыли бессмертные людям.

(275) Гибельно царствовать в Кадмовом доме, в возлюбленных Фивах

Был осужден от Зевеса Эдип, безотрадный страдалец,

Но Эпикаста Аидовы двери сама отворила:

Петлю она роковую к бревну потолка прикрепивши,

Ею плачевную жизнь прервала; одинок он остался

(280) Жертвой терзаний от скликанных матерью страшных Эриний.

После явилась Хлорида; ее красотою пленяся,

Некогда с ней сочетался Нелей, дорогими дарами

Деву прельстивший; был царь Афион Иасид, Орхомена

Града Минийского славный властитель, отец ей; царица

(285) Пилоса, бодрых она сыновей даровала Нелею:

Нестора, Хромия, жадного почестей Периклимена;

После Хлорида и дочь родила, многославную Перу,

Дивной красы; женихи отовсюду сошлись, но тому лишь

Дочь непреклонный Нелей назначал, кто быков круторогих

(290) С поля Филакии сгонит, отняв у царя Ификлеса

Силой все стадо его. Беспорочный взялся прорицатель

Смелое дело свершить; но ему положили преграду

Злая судьба, и темничные узы, и пастыри стада.

Но когда миновалися месяцы, дни пробежали и годы,

(295) Круг совершился и Оры весну привели, – Ификлесу

Тайны богов он открыл; Ификлесова сила святая

Узы его прервала, и исполнилась воля Зевеса.

Славная Леда, супруга Тиндара, потом мне явилась;

Ей родилися от брака с Тиндаром могучим два сына:

(300) Коней смиритель Кастор и боец Полидевк многосильный.

Оба землею они жизнедарною взяты живые;

Оба и в мраке подземном честимы Зевесом; вседневно

Братом сменяется брат; и вседневно, когда умирает

Тот, воскресает другой; и к бессмертным причислены оба.

(305) Ифимедею, жену Алоея, потом я увидел;

С ней сочетался, – хвалилась она, – Посейдон земледержец;

Были плодом их союза два сына (но краток был век их):

Отос божественный с славным везде на земле Эфиальтом.

Щедрая, станом всех выше людей их земля возрастила;

(310) Всех красотой затмевали они, одному Ориону

В ней уступая; и оба, едва девяти лет достигнув,

В девять локтей толщиной, вышиною же в тридевять были.

Дерзкие стали бессмертным богам угрожать, что Олимп их

Шумной войной потрясут и губительным боем взволнуют;

(315) Оссу на древний Олимп взгромоздить, Пелион многолесный

Взбросить на Оссу они покушались, чтоб приступом небо

Взять, и угрозу б они совершили, когда бы достигли

Мужеской силы; но сын громовержца, Латоной рожденный,

Прежде, чем младости пух отенил их ланиты и первый

(320) Волос пробился на их подбородке, сразил их обоих.

Федру я видел, Прокриду; явилась потом Ариадна,

Дочь кознодея Миноса: из Крита бежать с ним в Афины

Деву прекрасную бодрый Тесей убедил; но не мог он

С ней насладиться любовью; убила ее Артемида

(325) Тихой стрелой, наущенная Вакхом, на острове Дие.

Видел я Мойру, Климену, злодейку жену Эрифилу,

Гнусно предавшую мужа, прельстясь золотым ожерельем…

Всех их, однако, я счесть не могу; мне не вспомнить, какие

Там мне явилися жены и дочери древних героев;

(330) Целой бы ночи не стало на то; уж пора мне предаться

Сну, удаляся ль на быстрый корабль ваш к товарищам бодрым,

Здесь ли оставшись; а вы мой отъезд учредите с богами».

Так говорил Одиссей, – все другие сидели безмолвно

В светлой палате, и было у всех очаровано сердце.

(335) Тут белорукая слово к гостям обратила Арета:

«Что, феакияне, скажете? Станом, и видом, и силой

Разума всех изумляет нас гость чужеземный. Хотя он

Собственно мой гость, но будет ему угощенье от всех нас;

В путь же его отсылать не спешите; нескупо дарами

(340) Должно его, претерпевшего столько утрат, наделить нам:

Много у всех вас, по воле бессмертных, скопилось богатства».

Тут поднялся Эхеной, благородного племени старец,

Ранее всех современных ему феакиян рожденный.

«С нашим желаньем, друзья, – он сказал, – и намереньем нашим

(345) Слово разумной царицы согласно; ему покориться

Должно, а царь Алкиной пусть на деле то слово исполнит».

Кончил. Ответствовал так Алкиной благородному старцу:

«Будет, что сказано, мною на деле исполнено так же

Верно, как то, что я жив и что царь я в земле феакиян

(350) Веслолюбивых. Но странник, хотя и безмерно спешит он

В путь, подождет до утра, чтоб имели мы время подарки

Наши собрать; отправленье в отчизну его есть забота

Общая всем вам, моя ж наипаче: я здесь повелитель».

Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный:

(355) «Царь Алкиной, благороднейший муж из мужей феакийских,

Если б и целый здесь год продержать вы меня захотели,

Мой учреждая отъезд и дары для меня собирая,

Я согласился б остаться, понеже мне выгодно будет

С полными в милую землю отцов возвратиться руками.

(360) Больше почтен и с живейшею радостью принят я буду

Всеми, кто встретит меня при моем возвращенье в Итаку».

Он умолкнул; ему Алкиной отвечал дружелюбно:

«Царь Одиссей, мы, внимая тебе, не имеем обидной

Мысли, чтоб был ты хвастливый обманщик, подобный

(365) Многим бродягам, которые землю обходят, повсюду

Ложь рассевая в нелепых рассказах о виденном ими.

Ты не таков; ты возвышен умом и пленителен речью.

Повесть прекрасна твоя; как разумный певец, рассказал ты

Нам об ахейских вождях и о собственных бедствиях; кончить

(370) Должен, однако, ты повесть. Скажи ж, ничего не скрывая,

Видел ли там ты кого из могучих товарищей бранных,

Бывших с тобой в Илионе и черную встретивших участь?

Ночь несказанно долга; и останется времени много

Всем нам для сна безмятежного. Кончи ж начатую повесть;

(375) Слушать тебя я готов до явления светлой Денницы,