Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

(К Елене.)

А ты, жена… былого не вернуть:

Зачем себя терзаешь? Менелаю

Покойному ты солнца не отдашь!

(с улыбкой)

Итак, царица, за тобою дело.

Люби супруга истинного; тот же,

Что потерял свои права, пусть канет

В забвения пучину. Вот исход

Удачнейший. А я – пусть только бог мне

В Элладу даст возврат благополучный!

Позорящие толки о тебе

Немедля прекращу, коль верно службу

Сослужишь ты супругу своему.

И сослужу. Не будет недоволен

Женою муж: ты сам вблизи увидишь.

Однако, горький, в дом войди; купель

Пусть тело освежит, покроют ризы

Достойные. Хочу без промедленья

Тебя пригреть: ты с большею любовью

Свершишь над мужем горестный обряд,

Когда и сам достойное получишь.

Все уходят в дом.

Мать блаженных, гор царица,

Быстрым летом уносима,

Ни ущелий густолесых

Не забыла, ни потоков,

Ни морей о грозном шуме:

Деву-дочь она искала,

Что назвать уста не смеют,

И звучали при движенье

Погремушки Диониса

И пронзительно и ярко!

А у гордой колесницы

Близ ее запряжки львиной

За царевною в погоню,

Что из светлых хороводов

От подруг похитил дерзкий,

Две богини мчались рядом:

Лук горел на Артемиде;

У Паллады меднобронной

Острие копья и очи;

Но отец богов, взирая

С высоты небес, иные

Создавал в уме решенья.

И скитаньем быстролетным,

Не напав на след коварный

Похитителя ребенка,

Утомленная богиня

Наконец остановилась.

Под Деметрою белела

Иды высь снеговенчанной…

Там, среди обледенелых

Скал, дает богиня волю

Жгучим приступам печали:

С той поры бесплодных пашен

Труд зелеными не делал.

Поколенья погибали.

Не дала богиня даже

Для утехи стад вздыматься

В луговинах травам сочным…

В городах явился голод,

И богам не стало жертвы,

Не пылал огонь алтарный,

Воды светлые умолкли.

Так упорно, безутешно

Мать-Деметра тосковала.

Когда ж не стало больше пира

Ни у богов, ни у людей,

Проговорил владыка мира,

Смягчая злобу сердца ей:

«О прелесть мира, о Хариты,

Летите в выси снеговой

К богине, горестью не сытой…

Вы мир вернете ей забытый,

О Музы, в пляске круговой…»

Тогда впервые Афродитой

Тимпан гудящий поднят был;

В утеху ей, тоской убитой,

Он проявил свой страстный пыл…

И улыбнулась Мать святая:

Коснулась звучных флейт рукой,

И милы ей они, взывая

К восторгу шумною игрой.

Тебя ж красавицей взрастила

В отца чертогах твоего

Судьбы загадочная сила

Ты прогневила божество:

Высокомерно не ходила

Ты к Матери на торжество…

О, что за мощь в небриде пестрой,

Небрежно спущенной с плеча,

В тебе, о тирс зелено-острый

Меж кудрей Вакхова плюща,

И в вас, крутящиеся диски,

И в вас, развитые власы,

Вакханки, нимфы, сатириски,

И лунный свет, и блеск росы…

Но для тебя все боги низки,

Поклонница своей красы!..

Из дворца – Елена в трауре в сопровождении рабынь.

Все хорошо устроилось, подруги.

Протея дочь не выдала: когда

Царь задавал вопросы об Атриде,

В угоду мне вещунья затаила,

Что с нами он, – сказав ему, что мертвый

Не видит солнца радостных лучей.

А Менелай, покуда случай был,

Оружие взял лучшее – чтоб в море,

Как сказано, умершему его

В отраду погрузить. Пока ж в кольцо

Тяжелого щита продел он шуйцу

Могучую, десницу же копьем

Украсил он и долг отдать последний

Теперь готов… И неспроста он в бой

Вооружает тело: ныне храбро

Над тьмами варваров победный он

Трофей поставит сильною рукою,

Когда обещанный нас примет струг.

А как он свеж! Одеждою свои

Он заменил лохмотья – мой и выбор,

Купелью из речной воды усталым

Дав отдых членам; а ведь уж давно

Ее он не знавал… Но вот жених мой,

Уверенный в невесте… замолчу.

И вы молчите дружелюбно: наше

Спасенье волю ведь и вам сулит.

Из ворот выходит Феоклимен, за ним рабы, несущие или ведущие все перечисленные выше (ст. сл.) предметы. Выходит также и Менелай в чистой, новой одежде и во всеоружии.

Сюда, рабы: поочередно, как

Ахеец вас поставил, проносите

Свои дары: все море их возьмет…

Рабы удаляются по направлению к берегу.

(Елене.)

А ты, жена, коль мой совет разумен,

Послушайся меня: останься здесь.

Ведь разницы не будет, от тебя ли

Получит муж покойный твой дары

Иль от другого. Мне же страшно, как бы

Ты в исступленье горя и любви

Не бросилась в морские волны, память

О прежнем муже живо воскрешая:

И здесь уж слишком плачешь ты о нем.

О новый мой владыка! Тот покойный

От нас себе почета ждет, и с ним

Союз еще не порван… Если б сердца

Я слушалась, то гробовое ложе

Его делить пошла б… Но ведь царя

Не оживишь и этой жертвой… Все же

Позволь самой отдать ему дары

Загробные. Тебе ж да воздадут

Бессмертные за это по желанью

Горячему Елены… и ему,

Пособнику-ахейцу, заодно.

Во мне же ты жену найдешь такую,

Какую должен ты иметь, желая

И Менелаю счастия, и мне.

Ведь счастье нам событья предвещают.

Но дай приказ, чтоб снарядили судно

Для тех даров – и милость доверши.

(одному из слуг)

Ступай, и пусть сидонский им дадут

На пятьдесят гребцов корабль с народом!

А управлять им должен тот, который

И похороны ведает – не так ли?

Конечно, он… Все слушайте его!

Чтоб не было сомнений, повтори…

Не раз, а два, коль ты того желаешь.

Храни ж тебя удача, да и нас.

Смотри ж, не слишком изнывай в слезах!

Мою любовь узнаешь ты сегодня.

Ведь мертвый – тень… и труд напрасен наш.

(с улыбкой)

Я думаю теперь и о живом.

(обрадованный)

О, ты со мной забудешь и Атрида…

Да… всем ты взял; о счастье лишь прошу.

Все от тебя зависит, коль полюбишь…

Друзей давно умею я любить.

(все более восхищенный)

Я сам согласен помогать вам, хочешь?

(быстро и не умея скрыть испуг)

Ах, что ты, царь… На это слуги есть.

Ну, ну, пускай… Оставим Пелопидам

Обряды их… К тому ж, когда б мой дом

Был осквернен… Но Менелай не здесь ведь

Скончался, а далеко…

(Слугам.)

Вы властям

Моих земель велите заготовить,

Прислужники, венчальные дары.

Египет весь пускай дрожит от кликов

Торжественных… Елена, ты моя,

И мой удел завиден будет смертным.

(Менелаю.)

А ты, наш гость, лишь эти погрузишь

Сокровища в пучину для Атрида,

Елены мужа первого, скорей

Назад ее вези: на брачном пире

И для тебя, ахеец, место есть…

А там – домой, а хочешь – здесь устрою…

(Уходит со свитой.)

Те же без Феоклимена и его свиты.

(молитвенно подняв руки)

О Зевс! Тебя отцом и мудрым славят:

Взгляни на нас и муки прекрати!

Все в гору, в гору катим тяжесть бедствий,

Усталые, – о, краем ты руки

К нам прикоснись, и путь наш безопасен.

Довольно с нас и прежних злоключений.

Я часто, боги, призывал уж вас

И с ласковой и с горькою мольбою;

Не вечно же обязан я страдать,

Хоть раз удачи требовать я вправе.

О да, одну мне милость окажите

И ей навеки счастлив буду я.

(Уходит в сторону с Еленой и рабами, которые несут дары.)