Имя Станислава Ломакина знали все культурные люди их города. Модный художник, он с правом считался местной достопримечательностью. Скандальные картины Ломакина в стилях поп-арт и пин-ап, изображающие в основном голых женщин, исполненных эротизма, неприкрытого секса и даже с намеком на порнографию, покупали коллекционеры из Европы, Японии, США. "Нда…, - подумала Аниска. — Ничего себе папик…".


— Судя по вашей реакции, вы обо мне слышали? — улыбнулся художник.

— Да читала где-то, — ответила Аниска. — Ну и…?

— Я долго наблюдал сегодня за вами. Помните, когда вы надкусили помидор и сок брызнул вам на кофточку? — Блузку, — машинально поправила Аниска. — Не имеет значения. Но именно в этот момент я понял, что вы — лучшая модель для моей будущей картины. Не согласились бы вы мне позировать? Нет-нет, предвижу ваш вопрос — ничего "такого" не будет, не бойтесь! Если хотите, приходите на пробу с вашим парнем, ну а если очень страшно, приводите родителей! — усмехнулся Ломакин.

— А что за картина? — Аниске стало интересно.

— Вам придется позировать голой или почти раздетой, — ушел от прямого ответа Ломакин. Вас это не смущает?

— Да нет, я как-то вышла из того возраста, когда смущаются. Да и стыдиться за фигуру мне нечего, — хмыкнула Аниска. — Так что это за картина?

— "Цифровая Ева", — ответил Ломакин. Эротика. Нео- пин-ап. Хотите попробовать? Я плачу своим моделям приличные гонорары и вы останетесь довольна…

— Ева? Да еще цифровая? — озадачилась Аниска. — Это как?

— Я хочу изобразить женщину 21-го века, эры компьютеров и цифровой связи. Эталон красоты и секса, идеал современного мужчины — длинноногую, дерзкую, смелую, развратную, женщину, которую самец не может не возжелать и которую даже прилюдно осуждая, самый откровенный ханжа втайне мечтал бы сделать продолжительницей своего рода. Каждый мужчина, глядя на мою Еву, должен захотеть стать ее Адамом. Как вам идея?


Стать современной Евой? Позволить нарисовать себя голой? Наверное еще несколько месяцев назад услышав такое, Аниска покрутила бы пальцем у виска. Но сегодня…Эх, Петя, Петя-дурак…Ты еще пожалеешь обо всем!


— Да, мне интересно будет попробовать! — ответила Аниска.

— Тогда давайте встретимся в центре в среду. Надо будет вместе подобрать в магазине соответствующий реквизит! — обрадовался Ломакин. — Я думаю, из вас выйдет невероятная цифровая Ева!


…Без пяти три в среду Аниска стояла у здания почты и поджидала Ломакина. Конечно же она волновалась, но еще больше ее занимал вопрос — что за реквизит они с художником будут выбирать?


Ломакин был точен как часы. Ровно в три к зданию почты подкатило шикарное "вольво" ("Небедный папик", — подумала Аниска), откуда с большим букетом цветов выбрался художник.

— Огромное спасибо, что вы не испугались и пришли! — сказал Ломакин и вручил цветы Аниске. — Нет-нет! Это не свидание, просто маленький жест уважения с моей стороны!


Польщенная Аниска ничего не ответила, но все равно ей стало приятно.


— А теперь пойдемте! Нам сюда, недалеко, — и Ломакин с легкостью подхватил девушку под локоть.


"Недалеко" оказалось недавно появившимся в городе новым супердорогим магазином "Интим". Искусственные члены, вагины, надувные куклы, плети, комплекты эротического белья…чего здесь только не было! Судя по всему, художника тут знали как постоянного и щедрого клиента. Аниску и Ломакина мигом отвели в специальную вип-примерочную, куда продавщицы бегом приносили заинтересовавшие художника вещи.


Вначале, когда Ломакин предложил Аниске раздеться догола и натянуть на себя узенький латексовый купальник с вырезами для грудей, она покраснела и застеснялась, но потом отбросила ненужную стыдливость и дело пошло на лад. Кожаные юбочки, бюстгальтеры, нашейники с шипами, отливающие металлом легчайшие туфли на высокой прозрачной подошве, сапоги… — примеряя хитрые аксессуары Аниска постепенно увлеклась, а когда представила себе, как бы она выглядела в таком прикиде в кровати, в объятьях мужчины, жаркая волна прошла по телу девушки и сладкая истома подступила к низу живота…


Час спустя Аниска и Ломакин покинули магазин, нагруженные разноцветными пакетами. Они уносили несколько комплектов эротичных чулок с поясами и подвязками, множество колготок разных цветов в крупную сеточку, две пары туфель, латексовые черные рукавицы, плетку из натуральной кожи и три обтягивающих комбинезона с аккуратными прорезями на самых заманчивых местах.


"Интересно, сколько он получает за картину, если сейчас не торгуясь выложил за эти фишки почти две тысячи долларов?" — размышляла Аниска. Ее уважение к Ломакину резко возросло.


— Десять, двадцать, иногда тридцать тысяч долларов, — словно читая анискины мысли вдруг произнес Ломакин. — Да, Аниска, сегодня я очень востребованный художник. Правда, я не забываю, что "сегодня" — это сегодня, а завтра ветер может подуть в другую сторону и мода резко изменится. Ну а пока спасибо новым русским, покупающим красивых жен и любовниц и заказывающим их голые портреты, которые вывешиваются в спальне или, хе-хе, в комнате для отдыха в личном офисе. Красота женщины, гордость обладания ею, подчас толкают мужчину на странные поступки, хе-хе…


…А на следующий день Аниска уже стояла в студии Ломакина, которая больше походила на порностудию, чем на мастерскую художника. Огромный белый экран, прожектора, фотографии голых девушек, гигантские передвижные зеркала, камера, дорогие фотоаппараты…


"А где же кисточки? Краски? Холсты? — удивилась Аниска. — А, вот они, в углу…Как все странно…"


— Ну что, давайте начнем, — потирая руки, весело произнес Ломакин. — Может, для начала вот это? — и он протянул Аниске металлического цвета узкий латексовый костюм. — Скидывайте лифчик, трусики, вот тальк, не забудьте посыпать кожу тальком, иначе костюм не налезет, хе-хе…


Аниска с непривычки аж вспотела, пока влезала в тугую холодную резину и разглаживала ее по всему телу. "И все-таки, как можно ебаться в этом чертовом скафандре и испытывать кайф?" — подумала она.


— Сюда, встаньте сюда! — художник тем временем подволок к белому экрану круглую высокую пластмассовую тумбу и указывал теперь на нее Аниске. — Вот приступочка!


Аниска покорно взобралась на тумбу.


— Ну-ка — ну-ка…, - Ломакин, все так же потирая руки, принялся расхаживать вокруг. — А ну-ка…, - и он включил один из прожекторов, направив свет на фигуру Аниски. — Нет, не нравится. Давайте попробуем второй костюмчик!


Минут через десять выбор сделали. На Аниске оказались черные колготки, доходящие до щиколоток, сиреневые туфли на десятисантиметровой прозрачной подошве и черный корсет на завязочках. Груди были выпущены наружу.


— Встаньте в полоборота спиной ко мне. Вот так. Да! Да! Да!


"А и как не сказать "да"? — усмехнулась Аниска, глядя на пустой экран. — Таким-то колготкам…"


Дело в том, что зада у колготок не было. Вместо него из выреза на Ломакина вызывающие смотрели голые, упругие ягодицы девушки.


— Да! Именно это! — воодушевился художник. — А теперь возьмите, — и он протянул Аниске большое спелое яблоко. — В левую руку! Откусите кусочек! Поверните голову ко мне! Руку в сторону! Вот так! Смотрите на меня! Улыбайтесь! Ноги! Раздвиньте чуть-чуть ноги! Да! А теперь плетку — в правую руку. Руку вниз, держите ее свободно, чтобы ремень касался вашей правой ноги! Да! Да! Да!


И тут до Аниски дошло — яблоко! Полуголая вызывающая женщина! Ева! Она — Ева! Но цифровая?


И опять художник словно прочитал анискины мысли.


— У картины не будет рамки. Точнее, я нарисую рамку, представляющую собой экран монитора. Посередине экрана, в ореоле металлического света, переходящего вокруг фигуры в белый, будете стоять вы — с этой прекрасной голой попой, в суперколготках, туфлях, с плеткой и надкушенным яблоком! Из кармашка, пришитого сбоку к корсету, будет торчать "айфон". Эппл — яблоко! И вы будете загадочно и в то же время вызывающе улыбаться! Понятно?


"Черт возьми, а ведь здорово может выйти, — подумала Аниска, окончательно зауважав художника. — Ненормальный, но…но…это…я сама сейчас стою и возбуждаюсь при мысли о том, как бы повел себя Петя или другой мужчина, увидев подобную картину…А ты на самом деле гениален, старый черт Ломакин!"


Аниска еще чуть-чуть раздвинула ноги, их мышцы напряглись, рельефно очерчиваемые тугими колготками. Ягодицы девушки слегка качнулись. "Какая я чертовка! Волшебница! Ева, первая женщина на Земле. Как ты выразился тогда, Ломакин? Эталон красоты и секса? Да, это я!" — довольно подумала Аниска.


Тем временем Ломакин схватил в руки навороченный фотоаппарат и защелкал им вокруг Аниски. Затем он отставил его и взялся за видеокамеру.


— А разве вы не будете делать эскизы карандашом? — удивилась девушка. — Рисовать меня?


— Нет-нет! Не сегодня! — ответил увлеченный съемками художник. — В основном я работаю по фотографиям. Мне надо отобрать лучшие, я распечатаю их во весь рост и начну рисовать, сверяясь. Конечно сеансы позирования у нас обязательно будут, но не сегодня, нет! А теперь идите сюда, на диван, садитесь вашей прекрасной попой, нет, не переодевайтесь, лучше так! Хотите шампанского?


Аниска спустилась с тумбы и приняла из рук художника высокий, пенящийся фужер.


— За "Цифровую Еву"! — поднял свой бокал Ломакин.

— За "Цифровую Еву"! — улыбнулась Аниска.

— А…не хотите ли…? — художник достал из кармана маленькую изящную коробочку, — снежка-с?

— Кокаин? — удивилась девушка. — Нет, спасибо!