Сам Гайдар, злобный черный овчар, мирно дремал в своей будке у крыльца. Пес пока еще не подозревал о присутствии коварного врага, так как Пуська подкрался к участку главного местного налоговика Панчикова, владельца Гайдара, тихо и незаметно — как вьетнамский партизан к лагерю ненавистных амирикосов.
Пуська осмотрелся — во дворе, кроме Гайдара, никого не было. В окнах тоже. Предосторожность нелишняя — однажды пьяный Панчиков увидел как Пуська измывается над псом и открыл калитку. Если бы существовали Олимпийские игры для котов, Пуська в тот день точно бы побил все рекорды в спринте — с такой скоростью пришлось ему улепетывать от громадного рассвирепевшего пса…
Пусто. Что ж, можно приступать…
Пуська подполз к высокой ограде из вычурных металлических прутьев, просунул голову внутрь двора и замяукал.
Добротная кирпичная конура дрогнула и чуть не подпрыгнула на месте. Оттуда вырвался Гайдар и бросился к забору. Пуська продолжал стоять с просунутой между прутьев головой. Овчар разогнался и…
…Пуська резко отскочил назад, а глупая собака, не сумевшая вовремя затормозить, со всего маху врезалась оскаленной мордой в металл! И опять, уже в который раз голова ее застряла между прутьев!
— Ау-у-у-у! Р-р-р-р-р! Уау-гав! — отчаяным усилием пес высвободился и на много километров вокруг разнесся его гневный рев.
Пуська тем временем уже добежал до самого дальнего конца забора и остановился. Гайдар рванул туда.
— Гав! Гав! Убью, сволочь! Сожру! С потрррохами! Тварь! Тваррррь! — рычал взбесившийся пес.
— Мяу! Песик! Скажи мяу! Мяу! Мяу! — весело отвечал ему Пусечка.
Затем кот отошел к травке, задрал заднюю лапу и аккуратно помочился, метя территорию.
Бум! Бум! Бум! Ррррр! Гав! Уау! — обезумевший от унижения Гайдар бился об ограду, а с его морды клочьями летела пена. В домах на соседних участках кто-то уже открывал окна. Пора и честь знать.
Легкой походкой, как ни в чем ни бывало, довольный Пуська удалился восвояси.
…Вот уже восемь месяцев он с Хозяйкой обитал в этом чудесном элитном поселке. Тишина, спокойствие, чистота, огромные участки земли, на которых раскинулось три десятка особняков, никаких гопников, бродячих собак, битых бутылок, об осколки которых можно поранить лапы — благодать! Неплохо устроились отцы города. Молодец, Хозяйка, вырвала у жизни свой шанс. И он, Пуська, наверное тоже…
…А вот и высоченная глухая стена из бетона, облицованного красным декоративным кирпичом. Поверху битое стекло и камеры. Крепость! Хоть танк на нее направляй. Только нету у Пуськи танка, зато знает он, что если зайти на соседний участок, есть там в одном месте небольшой лаз — для человека мало, а коту в самый раз! Через него и проникнем!
Проживает в доме-крепости толстая глупая кошка Гюль. Вон она, грустно смотрит на Пуську из окна. Гюль белая-белая, пушистая-пушистая. Морда чайником. Порода у Гюль — персидская кошка. Говорят, разные там персы с турками так и выглядят — чайники лупоглазые… А еще Гюль самая что ни на есть басурманка — по-русски почти не понимает и свинину не ест. У них в доме никто свинину не ест — курды здесь живут. Истинные нехристи, хоть и подымают в праздники над домом российский флаг.
Хозяин тут — восточный человек Ислам Асаныч. Черный, усатый, гневно мечет орлиный взор. Ислам Асаныч — бывший советский курд. Всю свою жизнь занимался он секретными военными делами, долгие месяцы проводя в командировках там, где стонет теперь народ под пятой американских агрессоров. Слышал Пуська таинственное слово "ГРУ", разведчицкое слово, заветное…Теперь Ислам Асаныч вроде бизнесмена, только что он продает — хурму или танки — трудно сказать. А и не надобно о таких вещах думать — себе дороже…
Пялится на Пуську из-за стекла лупоглазая Гюль. Горестно поглядывает на свой огромный живот. Это все он, Пусечка. Подловил дуру и…
Знай наших! Слава России!!!
Говорят, страшно ругался Ислам Асаныч, когда домашние доложили ему о пуськиной проделке, но что поделаешь? Вроде решили не топить котят — как появятся, отдадут их в хорошие семьи по Интернет. Это теперь так делается…
Ну что ж, прощай, Гюль, пойдем гулять дальше…
…А вот и "рыбный дом". Здесь всегда пахнет рыбой. Проживает в доме Федот Иваныч — председатель какого-то важного комитета по речным и морским делам. Привозят добрые люди Федот Иванычу и осетров, и бочонки икры, и толстые конверты с шуршащими зелеными бумажками — почему бы не порадовать хорошего человека?
А еще у Федот Иваныча два кота — Мурзик и Шустрик. Пуська пару раз с ними дрался, но потом подружился. Даже вместе кошек гоняли. Хорошие парни Мурзик и Шустрик…
…Рыба…Тут мысли Пуськи вернулись к Хозяйке.
…Однажды Хозяйка с Этим, который теперь ее муж, ездили в город пить пиво и есть рыбу муксун. Вернулись довольные, и Этот даже привез одну рыбину Пуське — подлизывался, гад. Думал небось, что Пуська начнет теперь его любить, мяукать, выпрашивать ласку. Не на того напали!
Говорят, рыба муксун — страшно дорогая. Ее даже не все люди едят, потому что не по карману. Одна штука — триста рублей. Или пятьсот. А может и меньше, но все равно много.
Такую рыбу кто себе может позволить? Разве что Малахов, который по телевизору. Пуська Малахова терпеть не мог, но шоу его смотрел частенько, чтобы посмеяться над глупыми людьми. Полный дурдом…
Глаза у Малахова хитрые, лукавые, он их постоянно в сторону косит. Сразу видно — на руку нечист и обманщик первостатейный. Ему-то небось разные уроды муксунов и несут. Такой любого продаст и подлянку устроит. За муксуна-то. Небось каждый вечер их после шоу лопает.
А Пуська? Да неужели он Хозяйку на рыбу променяет? Не бывать такому никогда! Хоть десять, хоть сто муксунов ему дай!
Вот Хозяйка…вроде выбилась в люди, в элите теперь, а чувствует Пуська — несчастна она. Как будто все есть: живи — не хочу! А в то же время и нету…Невесело Хозяйке — знает Пуська, ох как невесело. Один он у нее настоящий друг и защитник. На кого другого еще надежда?
Чу!
Вдали послышался шум раскрывающихся ворот и рокот мотора. Хозяйка собралась на работу! Надо бежать, провожать, как заведено!
И Пуська стремглав помчался к своему новому дому…
* * * * * * *
…Закрутилась-завертелась новая жизнь.
Началась она с двух казалось бы приятных сюрпризов.
После праздничного ужина по возвращении из Болгарии, в котором приняла участие вся семья и соизволила присутствовать даже капризная сестрица Дашка, Павел Игнатьевич поднялся из-за стола и с таинственным видом предложил молодоженам пройтись вниз — в обширный гараж.
Там он торжественно вручил Аниске ключи от новенькой "Тойоты Ярис" — маленькой изящной машины яркозеленого цвета, стоявшей на самом видном месте.
— Это твоя, доченька! — ласково улыбаясь заявил тесть. — Дай Бог, не последняя. Езди, радуйся, поминай добрым словом старика!
Правда, в бочке меда не обошлось без ложки дегтя, даже не ложки, а целого половника. Оказалось, что машина хоть и поступает в полное распоряжение Аниски, записана не на нее, а на одну из множества фирм Павла Игнатьевича — как объяснил нимало не смущаясь старый прохиндей, сделано это "из-за налогов", но Аниска тут же поняла — умудренный жизненным опытом тесть страхуется — боится, как бы не улетела через годик-другой резвая невестка, унося в клювике часть семейного достояния. Деньги семьи должны оставаться в семье, куда она, Аниска, принята сейчас кем-то типа "стажера" — человека с перспективами, но которому еще очень и очень рано доверять…
Второй сюрприз преподнес Минька. Когда Аниска заикнулась о том, что намерена искать работу, муж бескрайне удивился и заявил, что зарабатывает достаточно, поэтому Аниске лучше сидеть дома и помогать свекрови по хозяйству — дело необременительное, так как чистить и мыть к ним приходит служанка, а готовит на всю семью сама Тамара Борисовна. Если же Аниске понадобятся деньги — она может брать их отсюда, из коробочки в его столе, куда он кладет часть зарплаты, предназначенную на ежедневные расходы. Аниска приятно удивилась и согласилась, о чем очень скоро пожалела.
Распорядок дня семьи Синицыных не отличался разнообразием.
Раньше всех, часов в семь, вставал и уезжал на работу Пал Игнатьич. За ним, часам к девяти — Минька. Чтобы приготовить ему завтрак поднималась с постели мать — Тамара Борисовна. Проводив сына, она садилась в гостиной смотреть телевизор. Летом теща уходила повозиться в специально построенную для нее оранжерею, где ветвились кустики с помидорами и росли веселые пупырчатые огурчики — их закатывали на зиму в десятки и сотни банок.
К одиннадцати утра сползала вниз минькина сестра Дашка. Уныло пила чай, часто морщась с похмелья, а затем уезжала в институт — грызть гранит науки. Тамара Борисовна принималась готовить обед. Пал Игнатьич был человеком старой закалки и признавал только домашнюю кухню. Обедать он приезжал к часу, потом ложился поспать, а проснувшись частенько оставался работать дома, если в офисе не требовалось его присутствия. Раза два в месяц тесть улетал в Москву или в Среднюю Азию — какие у него там были дела он не говорил никому, даже Миньке, отделываясь туманным "не время еще, заматереешь, тогда объясню".
Ужинали часов в семь, когда возвращался с работы Минька. Садились за стол всей семьей, кроме Дашки — та редко появлялась в родном гнезде раньше полуночи…
Иногда приезжали в гости партнеры Пал Игнатьича, на праздники — многочисленные родственники. Тогда во двор выносился мангал и Минька жарил шашлыки. Много ели, пили, отсыпались, смотрели телевизор и обязательные альбомы с семейными фотографиями…
"Аниска" отзывы
Отзывы читателей о книге "Аниска". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Аниска" друзьям в соцсетях.