План был продуман до мелочей, главное, чтобы все сработало. Решил все случай. Питер Сван умер от сердечного приступа, оставив жену и Веру на грани выживания. Оказалось он не смог приспособиться к новой жизни, в новой стране, и иногда брал денег в долг, чтобы содержать свою семью. Его сын быстро влился в ритмы жизни Лондона, неплохо зарабатывал, и вполне мог содержать Веру и мать. После похорон он стал часто бывать дома, помогая матери пережить трагедию. Когда умерла Наталия Трейндж, она завещала дом своей сестре, поэтому сейчас они жили на Каведеш-стрит. Вера, чтобы показать Фредерику, что она никакая ветреная кокотка, стала играть на рояле в дорогих ресторанах, стала делать, то, что делал Сара, девушка Фредерика, тогда-то Лидия перестала воинственно относиться к этому роду деятельности.

В тот вечер, когда Лидия уже забыла об их плане, Вера решилась на безумный поступок. После того как, Лидия ушла спать, Вера открыла бутылку вина разливая его на двоих. Она протянула ему бокал, слегка улыбаясь, он принял его, отпивая крепкого десертного вина. Они ничего друг другу не говорили, только пили вино по глотку каждый по-очереди, словно наперегонки. Вера села на подлокотник дивана, Фредерик сжал ее тоненькие музыкальные пальчики, внимательно смотря в ее янтарные глаза. Что-то в этот миг произошло странное. Вера не понимала, что случилось, то ли им ударило вино в голову, то ли он действительно хотел ее. Его большая ладонь скользнула ей на плечо, склоняя к себе, их лица были в дюйме друг от друга. Она прикрыла глаза, почти не дыша, его теплое винное дыхание заполнило небольшую гостиную, обжигая девушку.

Фредерик сильнее нажал на ее плечо, ставя бокал на столик, при этом целуя в губы. Ей надоело, что он считает ее ветряной не способной любить, что он позволяет думать, что она может быть невестой Виктора или кого-то еще. У Веры перехватило дыхание, она слабо уперлась в его грудь, но он быстро сломил ее легкое сопротивление. Она беспомощно вздохнула, позволяя ему так грубо себя целовать.

- Федор, - произнесла она на родном языке, он содрогнулся, она, словно просила у него пощады. Вера снова опустила глаза, пытаясь сползти с подлокотника. Все получилось совсем не так, как она хотела. Слезы блеснули у нее в глазах, - Кто я? Неужели, ты считаешь, меня… думаешь, что я такая… О, боже…

Она встала на негнущихся ногах, когда заметила, как он смотрел на нее, все внутри нее перевернулось. Разве этого она ожидала, разве об этом она мечтала, она ненавидела саму себя за то, что позволила так увлечься своей мечтой. Она оправила юбку, словно она была измята, поставила бокал на стол, подливая себе еще вина.

- Не пей, ты и так пьяна! – услышала она.

- Все равно! Такая, как я достойна этого, - со злостью сказала она.

- Вера, прекрати…

- Прекратить что? Терпеть твои насмешки, или твоих шлюх, каких ты считаешь святыми, может перестать думать, что я стану твоей? Дай мне подумать, - она была так зла, что совсем не следила за тем, что говорила. Вера захотела уйти, пока было не поздно, но он догнал ее, прижимая к стене.

- Фурия, - прошептал он, и его мягкие губы вновь коснулись ее губ.

Не отрываясь от нее, он подхватил ее на руки, неся по темному коридору, дошел до конца, она покрылась потом, это же была дверь его спальни. Разве не этого так желала, разве не таким способом она пыталась заманить его в сети брака. Он ногой отворил дверь, ставя ее на ковер. Она не успела опомниться, как Фредерик закрыл дверь, как подошел к ней сзади, мягко целуя в нежную ямочку на шее. Она шумно втянула в себя воздуха, ощущая как резко, почти рвя ее одежду, раздевает. Прошло несколько минут, как она уже стояла обнаженная перед ним, пугливо пряча янтарные глаза. Он посадил ее на кровать и стал сам раздеваться. Все, что владело им это только злоба, он хотел наказать эту дрянную девчонку, чтобы у нее не было желания соблазнять так мужчин, потому что, наверняка, она так уже делала, и пробовала свои чары теперь и на нем.

Фредерик потушил большую люстру, оставляя ночники, он совсем уже разделся, толкая Веру на постель. Она ощущала, что дрожит от нервной страсти и животного страха одновременно. Он подминал ее под себя, жестко целуя обнаженную грудь. Он сделал пару не понятных для нее движений, дотрагиваясь, то до живота, то до самого сокровенного. Вера испытала стыд, она закрывала глаза, совсем не отвечая на его действия. Он возбудил ее физически, но не чувственно, но он этого словно не замечал. Что-то горячее и пульсирующие проникало в нее. Он вздрогнул, ласково касаясь ее скул, стирая слезы в глазах, то ли от боли, то ли от страха.

- Вера, - прошептал он, - посмотри на меня. - Она открыла глаза, но сразу же закрыла их, - Вера.

- Уйди, - она слабо толкнула его в грудь, ощущая, что это позорное действо еще не закончилось.

Он стал легко двигаться, и на нее накатила непонятная волна. Она тихо застонала, испытывая смешанные чувства к происходящему. Когда все закончилось, он откатился в сторону, сжимая ее в своих объятьях, он подумал, что стоит унести ее к себе, но сон сморил их обоих. Фредерик заснул с мыслью, что на утро он пожалеет об этом.

Утром Вера проснулась от бьющего солнца в глаза. Она открыла глаза, его рядом не было, но простыни еще хранили тепло его тела, как и красный цветок ее невинности. Поначалу он бы варваром, а потом он был бесконечно нежен с ней, что она почти поверила в его чувства к ней. Он стоял у окна, смотря на пробужденный город, заметив, что она распахнула глаза, он обернулся к ней.

- Прости, - и это все, что он смог произнести ей, после всего того, что было между ними? – я не должен был этого делать, - он кинул к ее ногам мешочек с травами, в ней все закипело от гнева, - выпей, я не хочу, чтобы ты коверкала свою жизнь.

- Ублюдок, - прошипела она, - вот оно избранное пойло, что Виктор раздает всем своим дружкам, чтобы их шлюхи не преподнесли им случайных подарков. Я не твоя шлюха, слышишь! – она очень быстро оделась и выбежала из гостиной, оставив мешочек на кровати.

Месяц они не общались, не смотря на то, что они жили в одном доме. Через месяц, когда Фредерик назначил дату свадьбы с Сарой, Вера поняла, что беременна. Конечно, она совершила глупость, когда отвергла его заботу, но тогда она была слишком зла на него, чтобы думать иначе. Ей хотелось покончить с этим всем одним разом, она взяла нож для бумаги, и с пустой головой полоснула по вене, наблюдая, как алые струйки капают в воду. Она устало закрыла глаза, не думая ни о чем, всем станет только лучшее от ее смерти.

- Вера, ты где? – в ее комнатах ее нигде не было, дверь в ванну была приоткрыта, вода бежала уже на пол, это и привлекло Фредерика. Алая вода была на полу, - Вера?! – в его голосе был испуг, - Глупая девчонка, что ты натворила?!

Он пережал рану, вытаскивая девушку из воды. Лидия, узнав об этом, почувствовала себя виноватой, за то, что не уделяла внимание девушке в последнее время. Утром ей стало лучше, она словно очнулась после долго сна. Фредерик лежал рядом с ней, она положила руку на живот, вероятно, ее ребеночку не хватило крови, и он умер.

- Зачем, ты это сделала? – вдруг спросил Фредерик.

- Федор…

- Я хочу знать, - настаивал он.

- Какая разница, я все равно тебе не нужна, попользовался и бросил. Господи, хоть бы этот ребенок умер, - простонала она.

- Какой еще ребенок?! – вспылил он, - ты, что ждешь от меня ребенка? – он навис над ней, смотря в ее глаза.

- Да, - прошептала она, - я дура. Я была так зла на тебя, за то, что ты так поступил со мной… я… У тебя нет свободного друга, а?

- Вера, - он обнял ее, - Вера, моя подружка детства…

- Я люблю тебя, - перебила она его, - я столько лет люблю тебя, а ты даже не смотришь на меня.

- Мы поженимся…

- Но…

- Я так решил.

Он расстался с Сарой, и они поженились через три недели, когда невесте стало лучше, и на ее щеках заиграл румянец. Она понимала, что он ее не любит, но она надеялась, что силой своих чувств, он когда-нибудь полюбит ее, так же сильно, как любит она его. Когда у них появиться ребенок, то все станет проще.


₪

Первые месяцы своего замужества Каталина была счастлива. Джейсон оберегал ее от всего, она сблизилась с его друзьями, и не могла понять, почему они все так любят Веру. Ее называли сплетницей, но она не была таковой, за маской веселости и вульгарности, скрывалась настоящая человеческая трагедия, она страдала от того, что ее никто не любит по-настоящему. Джейсон поначалу бесился, не понимая, что нашла его жена в этой сумасбродке, только, когда он узнал о женитьбе друга и беременности Веры, ее попытке покончить с собой, он понял, что за всем этим стоит. Друг, словно наказывал свою молодую жену пренебрежением, и это беспокоило Джейсона, да и остальных. Виктор не понимал такого поведения, Артур почему-то поддерживал Фредерика, но женщины, наверное, из женской солидарности, встали на сторону Веры. Мария, которая недолюбливала Веру, поняла, что ошиблась.

Урсула была первой, кто упрекнул Фредерика открыто. Баронесса, чей муж считал, что эта сплетница опять попытается разрушить их брак, недостойна внимания его жены. Но Урсула всегда была своенравной, и совершено была не готова слушать Артура, это претило и ее морали, и ее воспитанию. Разве этому ее учила Джорджина? Урсуле в ту пору было уже двадцать три, и она знала все слабые места своего мужа, это он не мог ее понять до конца, но она могла заранее просчитать все его действия. Конечно, она знала, что из-за ее нового отношения к Вере, ее муж попытается устроить ей скандал. В ту бурю, она отстояла свое право – общаться с теми с кем она хочет. Пять лет брака научили ее выживать в этом обществе, где правят балом мужчины, где мужчины решают, как, где, и когда. Спустя время Артур понял, что просто бесполезно тягаться с женой, Урсула просто на просто его е слышала, не хотела, как комнатная собачка быть со всем согласной с ним.