- Сегодня бал в итальянском посольстве, - тихо произнесла она.

- Я знаю, но я не хотел, чтобы ты туда шла, - сказал Вильям, в его голосе она услышала ревность.

- Почему? – с пылом начала она, - хотя я знаю, почему ты меня ревнуешь к донну Альгрере.

- Мне не нравиться, то, что он пялиться на тебя, присылает цветы. Он мечтает затащить тебя в свою постель! – выпалил Вильям.

- Даже, если и так! – назло ему крикнула Мария.

- Так!? Ты намекаешь, что спала с ним, если так, то я убью вас двоих! – он тоже перешел на крик.

- Ты глуп! Я никогда бы не изменила тебе после того, что ты сделал для меня!

- Ах, вот оно что! Опять твоя чертова благодарность! Я думал, ты меня любишь!? – она ощущала и его ревность и боль, но не собиралась уступать ему, чтобы удовлетворить его самолюбие.

- Я люблю тебя, но я не твоя собственность, неужели я не могу быть хоть немного свободной? – он не смотрел на нее, но понял, она была сейчас спокойна.

- Свободной?! Выкинь из головы всю эту суфражистскую дурь! – он отошел от нее, как можно дальше.

- Что?! Знаешь, что, твоему милому Ллойд Джорджу придется дать избирательное право женщинам! – выпалила она, - и я знаю многих, кто хочет этого!

- Черт, Мария, не лезь не свое дело!

- Женофоб, - крикнула она, - ну, чего совсем скоро женщина будет наравне с мужчиной, такие времена почти пришли, дорогой, - она села за туалетный столик и стала приводить себя в порядок. Отчасти следуя моде, она носила румяна, подводила ярко глаза, и красила губы алой помадой.

- Я не позволю меня дурить! – прошипел он.

- Тебя никто не дурит, - она стала задумчиво выбирать платье. Ох, времена менялись, и юбка становилась немного короче, обнажая чуть-чуть лодыжки, декольте стали более выразительными, и чего этим мужчинам не нравиться? Чего только не сделаешь, только бы понравиться им.

На вечер они приехали в мрачном настроенье. Донн Альгрере сразу подошел к ней, нежно беря за запястья, и целуя руки. Вильям сделал вид, что ему все равно. Мария в тот вечер только и делал, что раздаривала всем улыбки, и получала все новые и новые комплименты, не замечая мрачного настроения мужа. Муж пил шампанское, стараясь хоть немного в своих мыслях уйти от их разговор, но ничего не получалось.

Она вышла в сад вместе с Альгрере. Он посадил ее скамью, смотря с любовью и вожделением на нее. Она молчала, ожидая, пока он первым не заговорит:

- Похоже, нас, итальянцев задвигают на второй план, все реже предлагая решать важные вопросы, - он был красив, хоть и намного ее старше. Всем итальянцем была присуща пылкость, что полностью соответствовала темным глазам и волосам, смуглой коже и выразительным чертам лица.

- Да, это точно, - подтвердила она, - три страны решили решить судьбы мира. Это прискорбно, но это так.

- Вы умны и красивы, - он обнял ее за талию, притягивая к себе, его горячие дыхание опалило ее, и она задрожала, только от одного его прикосновения. Она позволяла целовать, свои губы, шею, откидываясь назад, наслаждаясь его дыханием. Где-то в голове билась мысль, что она поступает неправильно, он женат, она замужем. Зачем она это делает? Она мягко оттолкнула его.

- Простите, не надо, - пролепетала она.

- Ваш муж просто деспот, - он закурил.

- Нет, это не так, но я люблю его, - она поспешно встала и ушла.

Ночью Вильям не мог понять, что происходить с его женой. Она так страстно отдавалась ему, так горячо его целовала, что на минуту он подумал, что он на небесах, а еще он не давал времени себе отдохнуть, доводя ее каждый раз до самой высокой точки наслаждения. Что произошло?

Больше она не парила, как бабочка, она испугалась себя, испугалась той, кем она могла быть, и той кем она стала бы, если бы не охладила свою голову, и не привела в соответствие свои чувства и разум.


₪

- Вы прелестны, - произнес Оливье Рене, танцуя с Дианой.

- Не льстите мне, - ответила она.

- Но весь Париж без ума от вас, - она видела в его взгляде страсть.

- А, мне, что задело до этого, - безразлично сказала она.

- Диана, вы не правы, - Оливье покачал головой. Он был приятен ей, но она не могла забыть Виктора. Она любила его, и не могла позволить появиться в своем сердце новому чувству. Оливье Рене работал в военно-промышленном комплексе, и поэтому был состоятелен. Они познакомились через месяц ее приезда в Париж. Тетя Валери, сестра ее матери, решила, что этот восхитительный француз подойдет ее племяннице. Конечно, Диане льстило его внимание, но она не принимала его ухаживаний. Замуж можно было и в шестнадцать, но зачем?

Диана улыбнулась Оливье, поймав в его серо-зеленых глазах веселье, он пригладил светлые усы, и тоже ей улыбнулся. Валери предлагала заключить помолвку, но Диана говорила, что слишком мала для этого. Только ночами она могла грезить о своем Викторе, что там с ним? Из писем Артура для Урсулы она узнавала, что в их жизни ничего не меняется. Они все также работают, и славу богу, Виктор не собирался жениться, это было для нее, как лекарство. Хотя Виктор был постоянен, он предпочитал иметь одну любовницу, нежели чем сонм девиц, что будут его разрывать на части. Мужчина не может вечно быть один, думала Диана, но и он будет верным мужем.

- Диана, вы задумались, - голос Оливье вывел из небытия, заставив забыть мечты о Викторе.

- Простите, - пролепетала она.

- Ну, что вы, красивым женщинам свойственно быть в своем мире, - он поцеловал ее пальцы.

- Не говорите глупостей, - оборвала она его, - я не настолько глупа.

- Вы тоже вместе с ревнительницами за равенство женщин? – неожиданно спросил он.

- Отчасти да, и эти времена уже наступили. Женщины курят, снимаются в кино, не беспокоиться о своей невинности, и уже почти свободны, - последнее слово она специально подчеркнула.

- Да вы, Невеста Ветра, - она удивлено посмотрела на него, еще не зная, что так будут звать всех свободолюбивых, независимых женщин в ее семье.

- Это почему же?

- Потому что ваш жених неизвестен, и вы словно ветер, ускользаете от всех… - он не успел договорить, как Диана заметила, как пришли Трейнджи.

- О, Мария пришла, - она встала, Оливье удерживал ее за руку.

- Кто она? Вы ее знаете? – Оливье смотрел на рыжеволосую молодую женщину, стоявшую рядом с темноволосым мужчиной.

- Это леди Трейндж, сестра самого мне дорого человека, - впервые она назвала, так Виктора. Мария кивнув мужу, оставив его в компании мужчин, подошла к Диане, они поцеловали друг друга в щеки, - как у тебя дела?

- Все не плохо, мы будем здесь еще долго, а я так скучаю по Лондону, - прощебетала Мария.

- Я тоже, как твой брат? – Мария вздернула брови.

- О, Диана, да ты влюблена в него, просто не верю. Вот это да! – Мария прикрыла часть лица веером, - Ладно, выясню, что он чувствует…

- Мария, не надо… - Диана хотела ей что-то сказать.

- Но почему не надо, вы будете хорошей парой. Виктор не простой мужчина с не простой судьбой, когда-нибудь он всем расскажет, я надеюсь на это, - Мария оглянулась по сторонам.

- Я тебя оставлю, подойду к Урсуле, она с кем-то болтает, - Диана кивнула в сторону сестры. Девушка протиснулась через толпу, оказавшись рядом с сестрой, - Урсула…

- О, это моя сестра Диана, а это миссис и мистер Ротерберг, - Диана посмотрела на пару. Ей было около тридцати, ему намного больше, она, судя посему, была еврейкой, черты ее лица, и рыжеватые кудри говорили о ее происхожденье, а он был простым англичанином, обычные карие глаза, вытянутое лицо, редеющие пепельные волосы, - мистер Хейден банкир.

- Очень приятно, - произнесла Диана.

- Знаешь, мистер Ротерберг знал Тревора Йорка, - Урсула положила ладонь на плечо Дианы.

- Кто же этот Тревор Йорк? – смеясь, спросила Диана.

- Отец моего Артура, представляешь, как это замечательно, - Урсула улыбнулась новым знакомым.

- Я знал Тревора, но он умер очень рано, а его сын, говорили, что погиб при Марне, а тут я узнаю, что его сын жив, и в Лондоне, - вставил Хейден, - а еще был знаком с другом Тревора – Эдвардом Хомсом.

- Хомсом? – Диана часто заморгала.

- Да, Хомсом. Его сыну сейчас уже восемнадцать, - Диана призадумалась, нет, это было просто совпадение, и не более того.

- Мы пойдем, - Урсула вежливо поблагодарила за все, Диана заметила, как она прячет какую-то бумажку. Ночью Диана прочитала ее, это был адрес Ротербергов в Лондоне.

Тетя Валери спустилась вниз. Она не считала племянниц красавицами. Урсула скоро выйдет замуж, а вот Диана, похоже, останется здесь, и будет угрозой для ее дочери Соланж. Муж у Валери Лерми умер почти сразу же после рождения дочери, оставив жене огромное состояние. Она радовалась этому, особенно, что она смогла преумножить его, тогда-то она и порадовалась за себя. Поклонники всегда мечтали только о Джорджине, а та в свое время выбрала какого-то нищего доктора, все, что она смогла сделать, так это родить трех дочек. Старшая вышла за бедного лорда, и уже имела дочь. Средняя выходила замуж за самоотверженного барона Уэсли, который почему-то долго скрывал свое происхождение, а младшая вообще не замечала, что мужчины вожделеют ее. Соланж уже было двадцать один, а она все не была замужем, и даже большое состояние не привлекало никого. Валери обняла дочь, желая ей доброго утра.

- Надеюсь, они не вернуться, - проговорила Соланж. Сегодня она целый час сооружала прическу, немного завидуя, Диане и Урсуле, что носили короткие прически. Нет, она, не была так красива, как ее кузины, а кузины были похоже на ее покойную тетю, которой восхищались все. Соланж снова заглянула в зеркало. Ну чего, мужчинам не нравиться? У нее каштановые волосы, и вишневые глаза, розовая кожа, округлые формы, все, что надо еще мужчинам.