Милая, любимая Мария,

Я уезжаю сегодня ночью. Когда ты будешь читать это письмо, я надеюсь, что буду на пути к Лондону. Прости меня, но мы с Артуром не могли поступить по-другому, мы вынуждены бежать, как воры. Не переживай за нас, я прихватил у отца деньги из кабинета, забрал все документы на мой титул и право наследования. И еще взял то самое колье и рубиновую брошь, так что, пусть maman не расстраивается, оно принадлежит моей супруге, которую я найду сам. Как я устроюсь в Лондоне, я обязательно тебе напишу. Джимми будет приносить тебе письма, и прятать в нашем старом дубе. Я обязательно поступлю на медицинский и устроюсь на работу, как появиться у тебя возможности – беги от них, они погубят тебя.

И еще сделай так, чтобы родители не знали где я и что со мной. Моей невесте передай искрение соболезнования. Твоему жениху, что если он обидит тебя, то я вернусь в Хомсбери и убью его, правда вместе с моим поступком и падет наша семья, но может это чему-то их всех научит. Руфусу скажи – пусть делает с этим всем, что хочет, мне глубоко наплевать на наследие нашей семьи, а Анне передай, что скоро куклы выйдут из моды. В мире творятся странные вещи, не так ли?

Я люблю тебя и надеюсь, что и ты тоже узнаешь Лондон. Прошу не таи на меня злобу и обиду.

До скорых встреч.

Твой брат Виктор.


«Ах, Виктор, ну почему, ты мне ничего не сказал? Хотя, оно понятно, ты боялся, что я выдам тебя взглядом. Будь счастлив! Я не обижена, я счастлива за тебя», - думала Мария, одеваясь.

Она вышла в коридор, услышав крик отца на прислугу и мать. Она затаилась, но он заметил ее, глаза Эдварда злобно сияли, он был в бешенстве. Прислуга сбивчиво отвечала хозяину, боясь при этом его гнева.

- Где он? Где этот сосунок? – спросил он у нее, приближаясь к ней, Мария выпрямилась, стараясь не показывать отцу свой страх.

- Я не знаю, папа, - пролепетала она.

- Врешь, конечно, знаешь! Вечно ты с ним шлялась, тебе-то он мог сказать! – Каролина молчала, но в глубине души она торжествовала. Вот они плоды! Наконец-то Виктор сам сделал, то, что навсегда лишит его всего, осталось испортить жизнь Марии, и тогда ее любовь будет отомщена, – Он украл документы, и колье твоей матери, деньги и сбежал вместе с Артуром, как трус! Сбежал, и я не буду искать его, хотя мне интересно, где он? Тебе-то он точно сказал!

- Я не знаю, - снова пролепетала девушка.

- Смотри, кого ты вырастила, - этот упрек был адресован Каролине, - знаешь, а я не удивляюсь этому. Нет у меня больше сына. Руфус – теперь ты мой наследник. Он для меня умер…

Так закончилась история этой семьи, и появились Хомсы Английские и Хомсы Ирландские. Одну семью ждало все, другую ничего.


Путь длиной в тысячу миль начинается с одного, первого, шага.

Китайская пословица


Глава третья.

Лондон.

Июнь 1914.

Вчера прошел дождь, о чем свидетельствовали об этом лужи и мокрая трава, и мгновенно в город пришла жара. За считанные часы Лондон стал другим. На безоблачном небе светило яркое солнце, и здания сияли в лучах, словно они были отмечены Богом. Старожилы говорили о переменчивости лондонского климата, и поэтому никогда не устаешь от однообразной погоды. Лондон менялся, словно по мановению волшебной палочки, стараясь, чтобы его жители его не разлюбили, и не ушли, как от сварливой жены. Посреди зимы, может прийти весенний день, что запоминается на весь оставшийся год. Между ливнями может быть период жары, и никому это не покажется странным, и эта жара дарила особое очарование городу. Небо над Трафагальской площадью или Пиккадилли было таким же чистым, как небо над Вечным городом мира. Хотя кроме неба Антрима или Дублина им больше ничего не повелось увидеть в жизни, поэтому Лондон пьянил двух юношей.

Автомобили с колесами на литых шинах заменили экипажи, Лондон в отличие от Антрима выглядел современным, совсем не реальным от этого контраста он казался. Ароматы, наполнявшие улицы, люди, вывески – все было другим. Это был шикарный Лондон, и это был первый Лондон, с которым Виктор успел познакомиться. Впереди будет Лондон времен Великой войны и Лондон «долго перемирия», Лондон новой войны и послевоенный Лондон, и, наверное, самый свободный город, что он застанет на склоне лет, это богемный Лондон 60-х – 80-х годов. Позже они узнают другой Лондон, и единственное что объединяет разные образы города это свобода. Воздух здесь всегда будет пропитан свободой.

Они с Артуром сразу же приобрели цилиндр, в этом городе это был не только признаком достатка, но и знак респектабельности, и их удивляло, то, как многие парикмахеры содержали специального мастера, который отглаживал шляпы, приводя их в порядок. Виктор отметил, как отстала их ирландская мода от лондонской, и сразу же влюбился в местных девушек. Они без труда могли опознать аристократа, или представителя рабочего класса или же члена палата лордов. Котелки носили представители более низшего класса, а кепи самых низов, и только единицы ходили с непокрытой головой, ношение головных уборов стало привычкой лондонцев, и только с десятилетиями начали отказываться от этой многовековой привычки.

Без уличного торговца невозможно было представить улицы Лондона, они являлись неотъемлемой частью любого рынка. Было некое очарование в самом городе, улицы, мощенные брусчаткой, очаровывали, а парки, как нескончаемый источник вдохновенья, не зря многие творческие личности находили вдохновенье на улицах Лондона. Виктор влюбился в него, сразу же и навсегда, и город ответил ему взаимностью.

Лондонцы отличались занятостью и кипучей деятельностью, и уверенно получали жалование золотыми и серебряными монетами. Но кроме легко отличимых франтов на набережных можно было заметить спящих нищих детей и взрослых. Да, это был город резких контрастов, но все же он производил впечатление огромного дружелюбного и мирного мегаполиса. Пропасть между богатыми и бедными была велика, но время диктовало свои правила развития общества. Другие провинциалы называли городом неограниченных возможностей. Но только не каждый мог признать, что его жизнь в столице удалась.


₪

В Лондон они прибыли поздней ночью, когда солнце уже давно опустилось за небосклон, а улицы города наполнились шумом и музыкой. Они сошли с поезда на вокзале Юстон, и не даже не знали куда ехать, Артур предложил сразу же ехать к Королевскому медицинской колледжу на Кеппел-стрит. Они прошлись по Веллингтон-стрит, заходя в первый попавший паб. Неподалеку сиял знаменитый Ковент-Гарден, гостиницы, Темза. Там была разношерстная публика, мужчины курили и пили пиво пинтами, что-то живо обсуждая, а хорошенькие официантки порхали между ними, крутя круглыми бедрами, и прижимая кружки пива к пышной груди. Артур и Виктор сели за свободный столик, вдыхая едкий аромат сигар, к ним подошла пышнотелая девушка с пшеничными волосами и личиком, как у крестьянской девчушки.

- Что желаете? – они холеные аристократы никогда не пили ничего кроме вина, и теперь, чтобы не выдать себя и им придется пить пиво, как всем.

- Две пинты ирландского пива, - ответил Виктор.

- А, - протянула она, - вы не местные.

- А что так заметно? – спросил Артур.

- Да, ваш выговор, он другой, - как бы их не учили, лондонцы все равно говорили по-другому, и сейчас им придется научиться говорить, как лондонцы, - вы ирландцы?

- Да, - прошептал Виктор.

- Тогда лучше закажите темное пиво, как в Англии, - предложила она, - вы ведь только приехали? – они кивнули, - могу предложить комнату на эту ночь.

- Мы бы хотели что-нибудь другое, - начал Артур.

- Эй, Тина, быстрей давай, хватит трепаться! Я не за это держу здесь твою жирную задницу! – кричал на нее толстый мужчина с красным потным лицом.

- Я скоро приду, - сказала она, и бросилась к барной стойке. Она принесла кружки с пивом и положила бумагу с адресом.

- «Аптека Лоренса», Тюдор-Стрит, - прочитал Виктор.

- Там живет старый мистер Лоренс, у него аптека, ему еще нужны помощники, но думаю, вас это не интересует, - Тина собралась уходить.

- Еще как нас это интересует и работа и жилье, - она снова покинула их, и когда они допивали пиво, Виктор улыбнулся Артуру, - да, мы везунчики.

Тина вернулась к ним, паб был уже полупустым, ее хозяин ее отпустил. Она открыла дверь, ведущую на второй этаж, где жила она и еще несколько девушек, и где сдавали комнаты, чаще всего влюбленным парочкам. Тина отворила две комнаты, Виктор дал ей несколько монет, и она весело засмеявшись, ушла. Это были маленькие комнатенки, но очень мило обставленные, маленькие окна выходили на улицы Лондона, которые стали уже замолкать. Постельное белье, надушенное фиалкой, совсем было не похоже на то, на чем он спал раньше, но чтобы добиться своего он должен отказаться от своих буржуазных привычек. Виктор лег на широкую кровать, почти не раздеваясь, и сразу же заснул глубоким сном от усталости.

Он проснулся, услышав, как скрипнула дверь. Кто-то бесшумно прошелся по комнате, он ощутил, как прогнулся матрас. Чьи-то нежные губы прижались к его рту, от чего он чуть не задохнулся, девушка засмеялась:

- Не думала, что аристократы не опытны в любви, - это была Тина, сквозь пелену сна он узнал ее голос.

- С чего ты взяла, что я аристократ? – злобно спросил он.

- Был у меня один такой, умею я отличать по манерам, - начала она, распуская косу. Он увидел ее босые ноги, Виктор и раньше видел женские ноги, только, правда, у Марии. Но сейчас это привело его в невероятное возбуждение.

- Выброси это из головы, - она обнажила плечо, и дальше он сам нетерпеливыми непослушными пальцами стал ласкать ее плечи. Он припал губами к ложбинке, вдыхая женский аромат.