Позже, когда она сдала экзамены, то ходила с подружками в парк, они учили на свежем воздухе биологию. Она бросила идею стать балериной и решила, стать врачом, как отец. Одна из таких же группок-студентов громко засмеялась, там были одни парни. Кэрри раздраженная этим, подошла к ним:

- Эй, можно не смеяться!

- Конечно, красавица, - ответил один из них. Кэрри это вывело из себя, ей хотелось ударить его по плечу, как это она делала, когда ее злил Рэй. Но вместо из этого она просто смотрела на него, - Красавица, а может вы уйдете в другое место! – она сделала шаг к нему, и налетела на него, присев рядом с ним на колени, ей настолько владела злость, что Кэрри потеряла равновесие. Он поймал ее, и она зарделась, но тут же стукнула его кулаком в грудь, его компания засмеялась, и ей хотелось провалиться сквозь землю лишь бы не видеть своего позора, - Ух, ты буйный нрав.

- Не твое дело! – огрызнулась она, готовая его прибить на месте, лишь бы он только не улыбался своей милой улыбкой, лишь бы только не видеть его красивых раскосых темных глаз.

- Мисс очень невоспитанна, - и снова взрыв смеха, она поджала губу, вырываясь из его рук, и бросаясь к своим подружкам. Ее настроение было испорчено, и Кэрри склонная к переменам настроения, больше не могла учить, ей казалось, что все без исключения смеются над ней.

 Экзамен она сдала, по-другому и не могло быть. Кэрри вступала в полосу взрослой жизни. Полли ей присмотрела дешевую квартирку, она будет снимать вместе со своей подружкой Ким. Она была готова к новым поворотам, того парня она больше не видела, и больше о нем и не вспоминала, в жизни много было прекрасного, и не обязательно думать о мужчинах, даже Айк Руммерс ее не волновал больше, похоже она повзрослела по-настоящему. Гарри радовался переменам в дочери, но почему-то ему показалось, что он вырастил вторую Бетти, и если он будет вести себя, как его дядька, то получит тот же результат – почти двадцать лет молчания, холодной войны, где одинаково все друг друга ненавидят.


₪

Под нажимом своей матери Бланка захотела много, и Джозеф был просто не намерен ей это дать, не хотел делиться всем с ней, тем, что он заработал честным путем.  Он не ожидал, что борьба примет такой характер, Джозеф думал, что мог бы дать ей отступные и она вместе со своей мамашей уехала бы обратно, но ей зачем-то потребовалась его собственность, и часть акций. А потом время не ждало, Эсме уже была на четвертом месяце беременности, и ее отец, старый лорд Сегер, хотел быстрого заключения брака, пока в обществе не пошли пересуды. Самого Джозефа это мало волновало, он привык к слухам о себе, и привык к тому как относиться все к их семье. Но еще Бланка решила вынести сор из избы, и теперь пресса мыла им кости, обсасывая подробности их семейных жизней. Он был зол, что она рассказала о тайне Гарри и Бетти. Зачем все усложнять, и так все не просто, тем более Бетти и так живет отдельно от мужа, а он живет в открытую с другой, итак все обсуждают ту давнюю историю с их разводом, а тут еще это. Но Гарри… Гарри порядочный человек, никто не видел его с другими женщинами, и эта история.

К Хомсам и до этого прохладно относились, а теперь почти презирали. Зачем она вынесла это все на всеобщее обозрение? Чтобы насолить ему, конечно. Сегодня на очередном заседание суда, он много думал. Почему он повторяет судьбу родителей? Но в тоже врем у него хватило ума все исправить. Его адвокат посмотрел на него, записывая на листке новую сумму отступных, Джозеф молча кивнул, смотря на Бланку. Как он мог этой дряни, похожей на ангела, позволил, так нагадить в своей жизни. У его брата и сестер давно были уже дети, но не у него. После того, как Банка убила их ребенка он хотел уйти в запой, но лишь его выработанное самообладание с годами не позволили ему это сделать. Для него это было шоком, он ожидал, что с рождением ребенка у них все наладиться, но как оказалось даже осознание, что у них будет ребенок не смогло им помочь, и теперь они сидят на разных скамьях, готовые кинуться друг на друга. Он ненавидел ее, она ненавидела его, и каждый винил друг друга.

Адвокат озвучил сумму для Бланки, и мать стала ей что-то нашептывать, и она сказала, что хочет больше. Черт! Ну сколько еще ей надо будет выпить его крови, чтобы она от него отстала и дала ему жить спокойно с Эсме, тем более, что через полгода у них будет ребенок. Он назначил еще большую сумму, она, что решила его разорить таким образом, но ее никто не просил приезжать сюда, никто не просил ее соглашаться стать его женой. Он даже ее не любил, когда они женились, чего она тогда хочет от него?

Бланка согласилась, через месяц будут подписаны все документы и он будет свободен, это уже радовало. Он давно подумывал продать свою квартирку и купить нечто побольше, но сейчас было не до этого, он и так потерял много денег.

Дома его встретили тепло, Эсме приготовила ужин, его любимое домашнее рагу, и салат с козьим сыром. Он любил ее за ту домашнюю обстановку, то что она не изводила его ревностью, и не одевала на него поводок. Эсме просто любила его, не видя за его действиями ничего кроме любви и нежности. С ним ей было всегда хорошо, он часто смешил ее, водил ее на мероприятия, не скрывая ее ни от кого, ее не терзало то, что она изначально была любовницей, а теперь на обломках его брака она станет его женой.

- Спасибо, дорогая, все было вкусно, а то я боялся, что начнешь ревновать меня к Бетти и то, что я ужинаю у нее, - она засмеялась прикрывая рот ладошкой.

- К кому!? К ней!? – она приподняла брови вверх, - да я знаю ее сто лет, а потом не забывай наши поместья располагаются по соседству. Все это выдумки и неуверенность в себе, - заключила она.

- Просто все почему-то нас с Гарри ревнуют к ней, - он сжал ее маленькую ладонь.

- Глупо, - ответила Эсме, - они все идиотки, но я-то не такая.

- Хорошо, что ты меня понимаешь. Для меня все сложно, потому мне необходимо быть со своей семьей, - она села к нему на колени, сжимая его лицо в ладонях.

- Я знаю, знаю, как это тебе необходимо, - она поцеловала его в губы.

- Ого, я попал, - она скинула лямки платья, зарывшись лицом в его грудь, от него пахло табаком и травами, она любила его, и хотела просто быть рядом с ним, - прекрати ночные эфиры.

- Ты ревнуешь? – спросила она.

- Мне не нравиться, что всякие извращенцы звонят в эфире и болтают с тобой о всяких не пристойностях, - она сжала губы в тонкую нить.

- Я дитя восьмидесятых, а потом сексом мы там в эфире не занимаемся, - она встала, надевая платье.

- Ну прости меня, я осел, - Джозеф притянул ее к себе.

- Это точно, дорогой, - как же ему нравился ее мелодичный смех, - мне пора. Пока мое положение еще не так заметно, и поэтому я буду работать, и ты меня не остановишь.

- Ты говоришь, как моя сестра, - она вырвалась из его объятий.

- Я училась у нее, и потом я свободна, - Эсме надела плащ с туфлями, - не переживай все будет великолепно.

- Я знаю, кстати через месяц мы поженимся, - она уже стояла в дверях.

- Мне все равно, будет у нас эта бумажка или нет, - она ушла, оставляя его одного со своими мыслями. Джозеф опустился в кресло ожидая раннего утра, когда прейдет Эсме и они займутся любовью, а потом он отправиться в офис, а она будет спать. Ему нравилась такая свобода, нравилось, что они контролировали всю ситуацию, но в тоже время страсть ими владела безраздельно. Это было волнующе прекрасно и пугающе хорошо. Главное, что у них была любовь, и они нашли друг друга в этом большом мире. Они хотели любви и получили друг друга, у него не было повода сомневаться в ней, потому что он знал, что в ее жизни был только он, и никого прошлого, и никакого сомненья.


₪

Все менялось, все становилось другим. После возвращения Беатрис все изменилось. Анна все-таки померилась с Джеймсом, ему было лучше с ней, чем без нее, он чувствовал себя без нее плохо, и когда одиночество стало не выносимым он вернулся домой, и Анна благодарно его приняла. Но все сложнее было для Бетти и Фредди. Когда она как-то вернулась от Брайана, Рэй посмотрел на нее, догадываясь в чем дело:

- Мам, можно с тобой поговорить? – спросил он, Бетти вздрогнула. Ее сын был уже мужчина, ему было пятнадцать, он так был похож на Фредди, только глаза, в них она видела себя.

- Да, конечно, - тихо сказала она.

- Я счастлив за тебя, ты же его любишь, - нет было не то, чувство, что она испытывала к Фредди, совсем не то, нечто другое: волнующее и ужасающие.

- Нет, Рэй, это совсем не то чувство, что я испытываю к твоему отцу. Я люблю его, и ненавижу его. Но помни, чтобы не случилось он твой отец, - она поцеловала его в макушку и ушла, оставив лишь шлейф духов.

Сам Рэй понимал ее, как никогда Бетти, он считал себя взрослым, и имел уже определение измены. Как-то его подружка Сэм Браун целовалась на заднем дворе с каким-то хлыщем, он не простил, он не смог этого сделать. Конечно, он хотел верить в любовь, хотел чтобы его любили, как его мать любила отца. Он видел их взгляды, однажды видел, как они обнимались, и она шептала ему, что всегда будет с ним. Он корил себя за ту ревность, когда они вернулись с Ибицы, такие счастливые, нуждающиеся друг в друге. Даже болезнь отца, болезнь матери не смогли их разлучить, их ни что не смогло. Только самодовольная, самовлюбленная, эгоистичная дрянь Беатрис смогла это сделать, легко смогла это сделать. Бетти не бросала своих детей, просто тайно встречаясь со своим возлюбленным.

Для Грэя все это тоже не было трагедией. В ту пору ему было тринадцать, страшный возраст для родителей. Он вырос из забитого мальчика в юношу, чем-то похожим на Бетти, с такими же каштановыми волосами с янтарными глазами, высокий, умный. Он поддержал мать, но не злился на отца. Их сестре Элен было одиннадцать, она уже превращалась в прекрасную девушку. Для нее, как для будущей женщины состояние брака родителей было чем-то непонятным, но в жизни было главное счастье, их счастье. Самая маленькая Элизабет, девятилетняя девочка, подошла к Брайану обняла его и прошептала ему: «Будьте счастливы». Аллегра во всем была согласна с сестрой.