Поэтому Дженни решила пойти с Холли по магазинам.  Она завела ее в один магазинчик с шикарным дорогим нижнем бельем:

- Что мы здесь делаем? – недоумевая спросила Холли.

- Решаем ваши проблемы, - ответила Дженни, - много лет тому назад Бетти научила меня быть загадкой для мужчины.

- Какая загадка, мы столько лет прожили вместе, - возразила Холли, но все же послушалась ее.

Она ждала его дома, дом который наполнился ароматами роз и воска. Гарри вошел в спальню, где они всегда были счастливы, но не сейчас. Гарри замер, когда с ее плеч соскользнул шелковый халат, она подошла к нему, жадно целуя его в губы. Он вздрогнул, когда ее губы скользнули ниже, когда она стало интимно целовать ее. Он смутно вспоминал другие объятья и ту ужасную пьяную ночь. И теперь впервые за столько лет его сомненья развеялись, он обнял Холли, притягивая к себе. Он не хотел испепеляющей страсти, сегодня пусть это будет нежность. В эту ночь все было другим, они были уже другими. Он не сомневался в том, что все у них и дальше будет хорошо, а Холли в глубине души смеялась над своими глупыми мыслями. Они многое пережили и их жизнь была сплошным ураганом страстей и неожиданностей. Они оба поднимались по карьерной лестнице, оба переживали свои неудачи вместе, и сейчас Гарри ощущал себя таким же юнцом, как когда-то.

Позже, когда Гарри уснул, Холли позвонила Дженни, рассказав обо всем. Сама же Дженни ждала возвращение Дилана, он уже задерживался и она начала бояться, что он не смог удержать крепость и сдался этой богатенькой избалованной девчонке, что решила поиграть в великого ученого. Еще два месяца назад, когда они с Диланом были на одном из приемом, эта нахальная девица пыталась у нему поступиться. Дженни все это выводило из себя, Дилан делился с ней всем, и даже рассказал про эту девицу. Она была дочерью профессора, начальника Дилана, и свою единственную дочку он решил доверить именно ему. Поэтому Дженни восприняла это, как слабые попытки завоевания ее мужа. Она не боялась ее, но в последние время она усилила свои попытки, и Дженни насторожилась. Больше всего она боялась, что он соблазниться ею, и вынудит уйти его от нее, она боялась одиночества, боялась, что все рухнет. Она даже позвонила этой девице и высказала все что она о ней думает. Та только смеялась: «Это все ваши страхи, стареющей тетки, а я молода и красива, а мужчины в его возрасте ищут молодых». Дженнифер повесила трубку, так хотелось поехать к ней и отхлестать ее по щекам.

Кто-то хлопнул дверью, Дженни подпрыгнула, это был Дилан. Она сбежала по лестнице к нему:

- Чертова стерва, - выругался он.

- Что случилось? – спросила она, обнимая его.

- Я отказал ей, и самое главное плакала моя работа, - он скинул пальто, - чертова стерва!

- Но, а что нет других университетов? – с некой тенью сомненья сказала она.

- Есть, только наука одна, а ее папаша профессор. Черт, меня дернул ехать в Дрезден, - она мягко сжала его ладонь, - моя жена настоявшая леди, я не могу не работать.

- Дилан, успокойся, ты ученый, а потом есть много способов уйти в бизнес, - он заглянул в ее темные глаза.

- Может ты и права. Как ты тут? – Дилан заметил на ее лице шаловливую улыбку.

- Я скучала без тебя, - Дженни потянулась к нему, - девочки еще спят, поэтому пойдем в спальню тихо.

- Мне надо чаще уезжать, - прошептал он, подхватывая ее на руки.

- Я тебя люблю, - но как-то тяжело ей дались эти слова, конечно она боялась, что ее мужа уведут из семьи, но скорее всего она была с ним лишь из чувства долга, нежели из-за любви. Ее гордость тревожило, что он может ей изменять, ее сердце уже давно принадлежало другому, и быть с ним она боялась больше, чем уход мужа из дома.

- Я тоже люблю тебя, я не променяю тебя ни на кого, - но почему она не верит его словам?


₪

Так началась жизнь в Мюнхене. Осень была необыкновенно теплая, тихая и яркая. Это напоминало покой перед трудной зимой. Осень всегда в них жизни не отличалась большими переменами, чего не скажешь о весне. Город, который Бетти ненавидела, стал для нее чем-то другим. Там, где был Фредди, там и был ее дом. Но тогда она не знала, как и все, что этот город Бетти возненавидит навсегда за то, что отнял у нее, то, что по праву принадлежало ей всегда.

Фредди любил приводить с собой Элизабет и Аллегру на записи. Они все смеялись, подтрунивали над отцом и девятимесячными дочками. Фредди говорил, что растит музыкантов. У него всегда было к ним особое отношение, Бэсс смогла взять все самое лучшее от обоих родителей: глаза-хамелеоны, которые на свету играли, и все гадали, то матери, то отца, смуглую кожу Фредди,  которая, как кофе, в которое влили молоко, темные черные волосы, с янтарными отливами и обворожительную улыбку, похожая то на одного, то на другого. Аллегра же была полной копией матери, а Бетти в свое время была похожа на Диану. Бетти дулась на него, конечно, она не хотела, чтобы ее дети решили встать на тот же путь, что и она сама. Позже она окажется права, ни Рэй, ни Элен, ни Элизабет, ни Аллегра не захотят оказаться на сцене.

Каждый вечер Бетти и Фредди звонили в Лондон. Бетти остро переживала расставанье с сыном и дочерью, но Рэй уже тогда понял, что когда нет родителей, то он старший в этой семье. В первые же выходные Фредди повез Бетти домой. Их отношения стали напоминать не постоянное противоборство, а семью с сильным лидером. Он стал главой, он смог обуздать ее характер, что, наверное, и послужило впоследствии одной из причин трагедии в дальнейшем. Фредди была нужна борьба, а не ее покорность, но Бетти была по-своему счастлива, довершившись ему полностью. Спокойствие, мир, радость, любовь – все это поселилось вместе с нашими героями в Мюнхене. А вальс листьев кружил, сменяя лето на долгую осень, перед тяжелой холодной зимой, перед долгим холодным сном…


₪

Утром Флора проснулась совсем разбитой. Как же она устала. Устала от вечно гнета, давления отца, поэтому она впервые пошла против него, в свои девятнадцать она оставалась не испорченной девушкой, которая вкусив любви больше не думала о чем-то другом. Но вчера вечером она сделала безумство. Уже сегодня вечером отец будет знать об этом, и уже сегодня вечером будет ей читать наставления, но ночью ей было все равно, что ей скажут. Прошло уже достаточно времени, да и злость и гнев ей двигали куда сильнее. Ей хотелось забыть Ричарда, так хотелось стереть из памяти все, то что было связано с ним. И Лео Мур мог ей в этом помочь.

Они пришли к ней. Он нетерпеливо срывал с нее одежду, опуская на постель. Тело еще не забыло пьянящих объятий Ричарда, его крепких поцелуев, его нежных рук. Лео умело возбуждал ее, доводя тихо до безумства. Она блажено закрыв глаза, отдалась на волю его пальцев, блуждавших по ее коже. Но вдруг в памяти, словно яркая вспышка, появился образ Ричарда. Флора тряхнула рыжей копной волос, приникая к Лео. Она тянулась к его губам, постоянно мысленно сравнивая его с Ричардом. Завтра она будет сожалеть, а сейчас она знает, что доставит не приятностей своему отцу, пусть кипит, пусть бесится, как бык.

Утром Лео ушел, он понимал, что это просто секс. Все то что происходило между ними было по взаимному согласию. Он хотел ее, она жаждала мести. Флора налив себе вина, чувствовала себя предательницей по отношению к Ричарду. Боже, в кого она превращалась? Неужели это все она? Кем она становилась? Она так боялась стать мелочной черствой и жесткой, и сама становилась такой. Это было ужасно. Отец так и не приехал, но так было лучше. Может он понял, что пора отпустить ее, пора дать ей спокойно жить. Как оказалось, он был в другом городе, и вернувшись в Лондон он устроил ей скандал. Впервые смотря на отца и на мать, которая не гласно пыталась ее поддержать, ее лицо не выдало не одной эмоции, она холодно посмотрела на него:

- Я сама решаю, как мне жить!

Ей нравилась учеба и работа, но в глубине души она оставалась все той же трепетной девчонкой, что смогла полюбить бедного селекционера, а сверху это была жестокая и циничная женщина. С Лео она больше не встречалась, как и с другими мужчинами. Все больше и больше она убеждалась в словах Бетти, что вкусив один раз любви, без любви будет не так. Флора умела парить, умела и любить, только ей пришлось одеть на сердце броню, чтобы скрыть все самое ей дорогое. Ведь нет ничего страшнее жить без любви, дышать без своей половинки. Хотя может любовь Ричарда это все фантазия девчонки? Или же вправду великая любовь? Стоит жить дальше, чтобы все узнать.


₪

Декабрь 1983 - январь 1984.

Антонио проснулся ночью, Мери-Джейн спала рядом, свернувшись калачиком. Он достал плед, накрывая ее. За окном падал снег, и в тусклом свете уличных фонарей, он сверкал, как драгоценные камни в дорогом колье. Антонио сел за мольберт, М-Джейн была абсолютно равнодушна к его ночной работе. Она пошевелилась. Антонио питал к ней в последние время нежные чувства. Ему хотелось о ней заботиться, защищать ее, но иногда, когда Мери-Джейн проявляла своей характер, то он проявлял по отношению к ней необузданную страсть. Антонио аккуратно положил кисти на столик, возвращаясь в постель:

- Ты вся замерзла, - прошептал он на ухо М-Джейн, - Ты ведь не спишь.

- Мне так одиноко без тебя, - она перевернулась на спину. Мери-Джейн затеяла игру обольщения. Она положила ладонь на его шею, притягивая к себе, - но ты поможешь мне, избавится от моего одиночества, -  Ее губы сомкнулись на его губах, он откинул одеяло, погружая пальцы в ее волосы. М-Джейн тихо засмеялась, и с видом настоящей соблазнительницей, убрала его пальцы со своих бедер.

- Ох, нет, мистер Серж, эта игра вам не по зубам, - она с силой оттолкнула его от себя, кладя на лопатки. Ему показалось, что ее губы везде по всему телу, она искушала его. Это было изумительно. Антонио чувствовал ее интимные прикосновения.