— Что случилось? Что вас расстроило? — спросил он.

— Я… я думала… о том, что мы делаем, — ответила Полина. — И… вам надо принять во внимание одну вещь… прежде чем… увозить меня с собой.

— Какую именно?

— Вы всегда были ко мне очень добры — удивительно добры. Вот и сейчас вы пообещали, что увезете меня из России. Но вам надо думать прежде всего о себе… и о своей карьере. А если вы возьмете с собой меня… одну, без сопровождающих… то… как вы и сами знаете… это может вам сильно повредить.

— Неужели это вас волнует? — переспросил удивленный лорд Чарнок, и в его голосе прозвучали недоверчивые нотки.

— Да, конечно, — подтвердила Полина. — Ведь вы… такая важная персона… и все вас уважают. Я не могу допустить, чтобы о вас начали говорить плохие вещи — ведь хотя они и будут неправдой, но… могут испортить вам карьеру.

— Я понял, что вы хотите сказать, — отозвался лорд Чарнок, — и глубоко этим тронут. И в то же время должен сказать вам, что альтернативы нет.

— Я могу предложить выход… если только вы… согласитесь.

— Какой?

— Если вы будете так добры, что довезете меня до первого же порта за пределами России, я смогу самостоятельно добраться до дому. И если вы заранее переговорите с капитаном, то никто может и не узнать, что… я была с вами.

Говоря это, Полина не смотрела на лорда Чарнока: она боялась увидеть на его лице облегчение при мысли о том, что он сможет от нее избавиться. Наступило минутное молчание, а потом лорд Чарнок сказал:

— Вы серьезно хотите сказать, что ради сохранения моего доброго имени готовы рискнуть и подвергнуть себя опасности, связанной с плаванием в одиночестве?

— Мне… конечно… страшно, — призналась Полина. — Но теперь… я буду знать… что может случиться… и не стану выходить из каюты. Так что даже если на корабле окажутся люди… вроде того мистера Адамсона… они меня не увидят.

— Почему вам так важно, чтобы обо мне не пошли сплетни? — спросил лорд Чарнок.

— Потому что вы… такой выдающийся человек! — объяснила Полина. — Не знаю… почему вас послали в Россию… но мне совершенно очевидно, что и царь Николай, и граф Нессельроде, и, конечно же, лорд Пальмерстон… все они ставят вас очень высоко. Было бы несправедливо… просто преступно… если такая скромная личность, как я… станет причиной тому… что вас перестанут уважать.

— И вы искренне считаете, что мои отношения с вами могут привести к такому результату? — продолжал допытываться лорд Чарнок.

— Похоже, что с моей стороны… это звучит несколько… самонадеянно, — смущенно проговорила девушка. — Но я слышала, что говорили о вас дамы, навещавшие княгиню Ольгу, — и я уверена в том, что они ничуть не отличаются от тети Кэтлин и ее приятельниц. Они будут говорить и… говорить, и вы ничего не сможете с этим поделать.

— И чтобы спасти меня от пересудов этих сплетниц, — сказал лорд Чарнок, — вы готовы пойти на то, чтобы снова совершить путешествие в одиночестве, подвергая себя опасности? Вы что, уже забыли о наглом мистере Адамсоне или о таком поклоннике, как князь Алексис?

— Я… я думала… только о вас.

— И я глубоко тронут вашей заботой. Но все-таки я хотел понять, в чем ее причина, — настаивал лорд Чарнок.

Полина знала ответ на его вопрос, однако произнести его вслух она ни за что бы не решилась. Смущенно отведя взгляд, она сбивчиво прошептала:

— Вы были… так добры… ко мне.

— Я надеялся услышать от вас несколько другой ответ, — сказал лорд Чарнок. — Однако я все равно выскажу вам мое предложение. Вы ведь уже сказали мне, как именно предлагаете выйти из положения, которое представляется вам несколько затруднительным. А теперь выслушайте меня.

Полина вдруг решила, что лорд Чарнок предложит ей остаться на некоторое время в Копенгагене в семье сэра Генри Уоткина Уилльямса-Уинна. По крайней мере до тех пор, пока она найдет себе спутницу на оставшуюся часть пути в Англию — что будет гораздо лучше, чем ехать совершенно одной.

— Вот что я подумал, — негромко говорил тем временем лорд Чарнок. — Даже если вы просто отправитесь со мной на корабле, который уже дожидается в гавани, все равно после нас в санкт-петербургском обществе будет множество пересудов и сплетен. Как вы совершенно справедливо заметили, женщины любой национальности — неисправимые сплетницы и наверняка придумают подходящее объяснение вашему столь поспешному отъезду из Царского Села.

Полина так крепко сжала кулаки, что ее ногти впились в кожу ладоней. Она прошептала так тихо, что лорд Чарнок едва сумел разобрать ее слова:

— С моей стороны… было очень нехорошо… вам навязываться, милорд. Я… вернусь в Царское Село и… принесу свои извинения.

— Неужели вы действительно думаете, что я допущу, чтобы вы это сделали?

Он говорил резко — почти гневно, и Полина подняла на него взгляд, не в силах скрыть своего изумления. Лорд Чарнок смотрел на нее с таким странным выражением, что она замерла как завороженная.

— Вы ведь еще не слышали моего предложения, — мягко упрекнул он ее.

— Что же… вы предлагаете?

— Единственным логичным объяснением вашего отъезда со мной после того, как я попрощался с царем — и единственной возможностью для нас уехать вместе, не вызывая скандала, будет сообщение о нашей женитьбе! Вы должны выйти за меня замуж! Таким образом разрешатся все проблемы…

Секунду Полине казалось, что она ослышалась, что последние слова ей просто померещились!

— В-выйти за вас замуж?

— По правде говоря, я уже все устроил, — сказал лорд Чарнок. — Капеллан дожидается нас с храме при посольстве, который расположен поблизости.

Полине вдруг показалось, что она попала в мир грез, в котором сбываются самые смелые фантазии.

— Что… вы говорите? Я… не понимаю… — запинаясь, начала она.

— Я говорю, что хотел бы заботиться о вас, Полина. Защищать вас и охранять ваш покой, чтобы вы могли никогда больше не бояться. А это возможно только в том случае, если вы станете моей женой.

— Н-но… я же вам… не нужна! — растеряно сказала девушка.

Он улыбнулся, и Полине вдруг показалось, что гостиная осветилась тысячами свечей.

— Я скажу вам, как вы мне нужны, — пообещал лорд Чарнок, — но только после того, как мы поженимся. А сейчас не будем терять времени. Нас ждет корабль.

Полина прерывисто вздохнула, все еще боясь поверить в реальность происходящего. Потом, словно ей необходимо было прикоснуться к нему, чтобы удостовериться в том, что это происходит наяву, убедиться в том, что она не спит, девушка протянула к нему руки — и он взял их в свои.

Он поднес сначала одну, а потом другую ее руку к губам — и Полина почувствовала странный трепет. Лорд Чарнок снова поднял голову и посмотрел ей в глаза — и в эту минуту дверь гостиной открылась, впустив в нее графа Дэрема.

— Мне доложили, что вы вернулись, — проговорил он, обращаясь к лорду Чарноку, а потом повернулся к Полине со словами: — Мисс Тайвертон, я счастлив снова вас видеть!

Полина с трудом очнулась от своего сладостного забытья и вспомнила, что ей надо сделать реверанс. Граф Дэрем добавил:

— Все устроилось как нельзя удачнее. Мой капеллан уже дожидается. Надеюсь, мисс Тайвертон, вы не будете возражать, если я возьму на себя роль посаженого отца.

— С-спасибо, — пролепетала пораженная Полина.

— Если соблюдать свадебную церемонию, то вы должны появиться в церкви первым, Чарнок, — продолжил граф. — Первый секретарь посольства ждет вас в вестибюле. Он заверил меня, что будет счастлив взять на себя роль шафера.

Лорд Чарнок ободряюще улыбнулся Полине, и его взгляд подействовал на нее так же сильно, как и его прикосновение: казалось, она ощутила его физически. Потом он вышел из гостиной, и ей захотелось броситься следом за ним, чтобы убедиться в том, что он не передумает — что он действительно только что сказал ей, что они поженятся.

Граф подал ей руку.

— Ваш будущий супруг ждет, — сказал он. — Он устроил нам настоящий сюрприз, однако я надеюсь, что мы, британцы, вполне можем справиться с любым самым неожиданным поворотом событий — даже со свадьбой, которую необходимо устроить с беспрецедентной скоростью.

Похоже, он не ожидал получить ответа на свои слова — к счастью, потому что Полина была не в состоянии его дать.

Было невозможно сосредоточиться на пустых фразах, которые так напыщенно произносил граф Дэрем: сердце у нее колотилось так сильно, что трудно было дышать. Полине казалось, что весь мир вдруг встал с ног на голову — и больше никогда не вернется в нормальное положение. Она все еще не могла поверить тому, что вот-вот станет женой человека, которому уже отдала свое сердце! Ей казалось, что она всегда была для него лишь обузой и он относился к ней как к назойливой и беспомощной девочке.

«Я люблю его! — думала она, идя с графом по длинному коридору. — Я так сильно люблю его! Боже, сделай так… чтобы он любил меня… хоть немножко!»

Церковь при посольстве была небольшая, но очень красивая, алтарь оказался убран цветами. И даже когда Полина увидела облаченного в белое капеллана, дожидавшегося их, она все еще не поверила в то, что действительно выходит замуж. Однако лорд Чарнок тоже дожидался ее — и, словно догадавшись, насколько сильно ее смятение, он протянул руку и ласково сжал ее пальцы.

Священник произнес первые слова обряда бракосочетания, посол Британии объявил, что выдает Полину замуж, первый секретарь посольства протянул кольцо, которое лорд Чарнок надел на ее палец… И только когда кольцо оказалось у Полины на руке, она заметила, что это перстень с печаткой, который он обычно носил на мизинце и который тем не менее оказался ей велик.

Это кольцо символизировало собой все, чего она желала в жизни — и о чем не смела мечтать даже в те минуты, когда давала волю самому смелому полету фантазии. Она стала женой человека, который означал для нее безопасность и спокойствие — и которого она любила всей душой и всем сердцем!