— Вы позволите мне показать нашей английской гостье птичник? Я уверен, что ей будет интересно увидеть птиц, которых собрала там Ее Императорское Величество.

— Ну конечно же, Алексис! — ответила княгиня. — Но если вы думали заинтересовать этим и меня, то должна вам сказать, что я и так уже слишком много раз его видела.

Когда она говорила эти слова, ее глаза лукаво поблескивали. Князь с улыбкой сказал:

— Мне очень жаль, что вы не составите нам компанию, но было бы обидно, если бы мисс Тайвертон лишилась такого зрелища. Все, что связано с художественными способностями нашей августейшей хозяйки дома, стоит посмотреть.

— Конечно, — согласилась княгиня и повернулась, чтобы продолжить разговор со своей собеседницей.

Полине очень хотелось бы отказаться и не ходить с князем, но, пока она пыталась сообразить, как это можно было бы сделать, тот властно взял ее под руку и повел по мраморным коридорам, направляясь к противоположной части дворца.

Идти пришлось достаточно долго. По пути им встречалось множество слуг, благодаря чему Полина, несмотря на все свои опасения, все-таки не чувствовала, что осталась с князем наедине. В конце концов они дошли до оранжереи, которая была построена рядом с дворцом. Прямо за ней находилась хитроумная конструкция птичника.

Первая часть здания была отдана под закрытый сад: как Полина уже слышала, это была одна из достопримечательностей дворца. Именно тут могли совершать прогулки дамы, когда наступала суровая русская зима и на улице становилось нестерпимо холодно.

Полина даже представить себе не могла, до чего красивы апельсиновые деревья в цвету. По стенам вились всевозможные лианы, в установленных на земле ящиках с землей цвели самые разнообразные цветы, начиная с орхидей и кончая фиалками: все они выращивались искусственно, по особому сложному способу, как того требовал жесткий климат России.

Яркие краски цветов и их нежные ароматы, наполнявшие воздух, заставили Полину восторженно захлопать в ладоши.

— Ох, как красиво! Просто невероятно красиво! — воскликнула она в восхищении.

— Эти цветы уступают вам в своей красоте, — галантно ответил князь.

Полина мгновенно насторожилась и начала осматриваться, с ужасом обнаружив, что они оказались одни: кругом не видно было ни одного лакея или какой-нибудь другой прислуги.

— А где птицы? — нервно спросила она.

Князь указал вдаль, где между колоннами она могла видеть первые вольеры птичника.

— Через несколько минут мы пройдем туда. Торопиться нет нужды.

— Но я хочу на них посмотреть! — запротестовала девушка, надеясь застать там кого-нибудь, чтобы нарушить это чреватое опасностями уединение.

— А я хочу, чтобы вы меня выслушали.

— Вам нечего сказать мне, ваше сиятельство, что бы я хотела от вас услышать.

— Я заставлю вас изменить свое мнение.

С этими словами он подошел к ней чуть ближе.

— Я должен говорить с вами наедине, Полина, — в таком месте, где нам никто не помешал бы.

— Нет, этого делать не стоит! — быстро отозвалась она.

— Я настаиваю на том, чтобы вы выслушали то, что я хочу вам сказать.

Полина не знала, как ей убедить князя в том, что она не имеет ни малейшего желания оставаться с ним наедине. Но не успела она подобрать нужные слова, как он сказал:

— Моя комната находится недалеко от вашей спальни. Сегодня ночью я приду и поговорю с вами — после того, как все лягут спать.

— Нет… нет! Ни в коем случае! — воскликнула Полина, похолодев от ужаса.

Князь взял ее за локоть, и она ощутила силу его пальцев.

— Выслушайте меня, глупенькая вы девочка. Я не стану делать ничего, чего вы не пожелали бы. Я клянусь, что не сделаю вам ничего дурного, но мне надо с вами поговорить. Я должен объяснить вам, как много вы для меня значите и как сильно вы меня волнуете. Я еще никогда в жизни не испытывал такого чувства!

— Ваше сиятельство… женаты!

— Я докажу вам, что это не важно.

— Вы… даром потратите время. Вы… принадлежите вашей жене, и… больше никому!

Князь молча улыбнулся, и Полина поняла, что его только позабавили ее возмущенные протесты. Более того — само ее упорное сопротивление делало девушку только более привлекательной в глазах этого пресыщенного аристократа.

Полина была молода и неопытна — и в то же время она почувствовала, что настойчивые ухаживания князя грозят ей большими неприятностями. Ей казалось, что она ощущает, как он протягивает к ней руки, насильно привлекает к себе, мысленно приказывает подчиниться его желаниям, — и его сила воли была почти что гипнотической.

— Дверь моей спальни будет заперта, ваше сиятельство! — упрямо сказала она. — А если вы проявите настойчивость, я… закричу и позову на помощь. И… несомненно, это вызовет… настоящий скандал.

— Вряд ли вас кто-нибудь услышит, — насмешливо ответил князь. — А скандал, моя невинная Английская Розочка, повредит только вам самой — но никак не мне.

Полина с отчаянием поняла, что на этот раз князь сказал истинную правду. Она уже достаточно хорошо узнала русских, чтобы понять: никто не ожидает от князя ничего иного. Он считается человеком страстным, пылким и отчаянно смелым. И если его застанут у нее в спальне, то это на нее станут смотреть с презрением и даже с осуждением.

Пока эти мысли лихорадочно кружились у нее в голове, Полина видела, что князь внимательно наблюдает за выражением ее лица. Она с отчаянием поняла, что он ведет себя как человек, уверенный в том, что сможет добиться желаемого, и заранее торжествующий победу.

— Пожалуйста, ваше сиятельство… — взмолилась она, — не надо… так меня пугать!

Когда Полина перестала противиться князю, его поведение мгновенно переменилось.

— Моя дорогая! Моя любимая! Моя чудесная Английская Розочка! — пылко проговорил он. — Я вовсе не хочу тебя пугать. Я хочу обнимать тебя и осыпать поцелуями твое дивное личико. Я хочу прижать тебя к себе и почувствовать, как бьется твое сердечко. Мы оба забудем весь мир — одна только наша любовь останется с нами!

Говоря это, он подошел совсем близко к Полине, и ей показалось, что его взгляд парализует ее волю, что он гипнотически притягивает ее к себе и что как бы она ни рвалась, но высвободиться и спастись ей не удастся.

В следующую секунду, отчаянно вскрикнув, так что ее возглас разнесся по всей оранжерее, Полина стряхнула с себя это наваждение, и не успел князь даже попытаться ее остановить, как она выбежала из комнаты и стремительно бросилась по коридору в ту сторону, откуда они пришли. Она была уже недалеко от гостиной, в которой надеялась найти княгиню, когда прямо перед ней открылась дверь какой-то комнаты и оттуда вышел мужчина.

Полина двигалась так быстро, что не смогла вовремя остановиться, и налетела на него. И только замерев в смущении на месте, девушка поняла, что, на ее счастье, она встретилась с лордом Чарноком. Он вопросительно посмотрел на нее, заметив, что она тяжело дышит после быстрого бега, что щеки у нее пылают, а волосы немного растрепались. Довольно холодным тоном он осведомился:

— Что случилось? Куда это вы так спешили, мисс Полина?

— Это… это… князь! — с трудом выговорила она, чуть не плача. — Я… я его боюсь… очень боюсь!

Лорд Чарнок взглянул по сторонам, но в коридоре никого не заметил. Взяв Полину за руку, он ввел ее в ту комнату, откуда только что вышел.

В просторном светлом помещении вдоль стен стояло несколько книжных шкафов, в центре находился письменный стол, заваленный самыми разнообразными газетами. Тут можно было найти русские, шведские, польские и датские газеты, а также несколько французских и английских, правда, месячной давности.

В эту минуту Полину мало интересовал вопрос, что именно лорд Чарнок мог делать в этой комнате. Ей достаточно было знать, что он рядом, и от этого тот страх, который заставил ее так стремительно убегать от князя Строганова, стал немного ослабевать.

— Чем князь мог так напугать вас, мисс Полина? Что он вам сказал? — спросил лорд Чарнок, и девушке показалось, что его голос звучит очень сердито.

— Он… никак не хочет оставить меня… в покое, — ответила она. — Я… я говорила ему… что не стану его слушать… потому что он… человек женатый!

Лорд Чарнок молчал, и она продолжила:

— Очень нехорошо с его стороны… говорить мне… о любви… Ведь у него… есть жена! Но он так настойчив… что мне… никак не удается… от него отделаться.

Лорд Чарнок нахмурился.

— Чего-то в этом духе я и опасался, — сказал он. — Но почему вы все-таки остались с ним наедине — после всего, что я вам говорил?

— Я старалась избегать его общества как только можно, но он… попросил у княгини разрешения показать мне… птичник, — объяснила Полина. — И когда она согласилась… я не знала, как мне… отказаться.

Лорд Чарнок раздраженно подумал, что такой юной и невинной девушке, какой была Полина, почти невозможно объяснить, что на ее месте более опытная женщина сумела бы найти кого-то, кто пошел бы вместе с нею, или нашла какую-нибудь достаточно убедительную отговорку. Накануне, когда Полина так рано отправилась спать, он решил, что у нее были для этого основания — и что скорее всего они связаны с поведением князя. Теперь лорд Чарнок пытался сообразить, что можно ей посоветовать, как помочь девушке защититься от назойливого ухаживания опытного жуира.

Полина смотрела на него с мольбой.

— Пожалуйста, скажите мне… что мне делать! — сказала она. — Мне… он кажется… серьезной угрозой… и в то же время я пытаюсь убедить себя… что это не может быть правдой, что это… мои глупые фантазии!

— Я могу только повторить то, что уже говорил раньше, — ответил лорд Чарнок. — Вам ни в коем случае нельзя оставаться с ним наедине. Сейчас возвращайтесь к княгине и оставайтесь рядом с ней или еще с кем-нибудь из приглашенных дам. Некоторые из них примерно одного с вами возраста. Вы могли бы попробовать с ними подружиться.