Луи не был сыном патрона, но тот был его духовным отцом. Если планы молодого вора сбудутся, патрон установит связь с городскими властями. Это принесет большую выгоду. Тот, кто не заплатит дань патрону, будет пойман, предан суду и наказан. Городские жандармы будут защитниками патрона. С другой стороны, если злодеяния вызовут протест горожан, патрон должен выдать «уголовников», даже вменить им чужую вину, так что горожане будут чувствовать себя в безопасности под крылом такого вождя.

Итак, агитаторы не пытались вызвать истинную горечь у слушателей. Они стремились вдохновить их на захват городской сокровищницы и грабеж всего, якобы им принадлежащего. Действительно, в «Отеле де Виль» имелась крупная сумма денег. Маро собирал деньги для таких благородных целей, как постройка больницы для бедных, покупка новых мушкетов для гвардии.

Подстрекательство подействовало к полуночи. Одна группа выскочила из винного погребка, хохоча и валясь с ног от выпитого.

— К «Отелю де Виль»! Мы заберем то, что нам обещали.

Это подхватили остальные. Толпа росла, набирая силу. Возможно, те, кто первыми рванул в темноту, уже остыли, но к ним присоединились другие и поддержали их.

Вскоре толпа заполнила узкие извилистые улочки нижнего города и стала рваться на широкие улицы и центральную площадь «Отеля де Виль». Люди патрона подтягивали фланги, вдохновляя тех, кто собрался грабить частные дома, пока городская гвардия и жандармы заняты в «Отеле де Виль».

По пути к ним присоединилась фигура в темном одеянии. Лицо было вымазано грязью, сияли только два ярких голубых глаза. Роджер был потрясен старательностью патрона и с удовольствием присоединился к толпе. Он опасался, что стремление просто грабить расколет толпу на части, по всему городу пойдут погромы, и его главная цель не будет достигнута. Однако все обернулось удачно, патрон обладал огромной силой и умением руководить. На всякий случай Роджер продолжал громко орать:

— Отель де Виль! Отель де Виль! Протискиваться в толпе и кричать было чудесно. Он освободился от долгих лет строгой благопристойности. Последние несколько дней напряжение в его душе росло. Он радостно вопил, давая волю вулканическим эмоциям.

К тому времени, когда толпа достигла «Отеля де Виль», Роджер был на короткой ноге со всеми лидерами. Он был уверен, что патрон никогда не подвергнет себя опасности быть среди обезумевшей толпы. Патрон был единственным человеком, который мог опознать его. Была небольшая вероятность того, что его узнает кто-нибудь из завсегдатаев винных погребков, но Роджер не верил в это.

Он должен быть на месте, когда Генри де Коньер и его дочь освободят из тюрьмы. У него не было никаких сомнений, что Луи или патрон потребуют огромный выкуп за эту драгоценную парочку.

Когда толпа достигла огромных, обитых медью дверей «Отеля де Виль», Роджер снова заволновался. Мужчины и женщины были отбросами общества — мелкие уголовники, шлюхи, прихлебатели всех мастей. Для них «Отель де Виль» всегда был окутан аурой ужаса и страха. Все знали, что это место, где преступники отбывают наказание за совершенные преступления. Они заколебались. Роджер бросился вперед и прижался к двери, чтобы прервать паузу: толпа задумалась, не повернуть ли назад. Однако он недооценил патрона. Прежде чем он обратил на себя внимание, один из агитаторов указал на скамью, стоящую у дверей. — Вот! — закричал он, смеясь. — Вот ваш ключ в рай! Полдюжины людей, среди них и Роджер, схватили скамью и ринулись вперед, надеясь протаранить дверь. Роджер думал, что тяжеленные двери даже не дрогнут, но ошибся. Огромные, богато украшенные замками двери «Отеля де Виль» не годились для обороны. Строение не было старой городской башней, оно было заброшено более ста лет назад, так как было темным, сырым, неудобным. Когда его построили, никто не думал, что оно подвергнется такому натиску. После первых ударов дверь задрожала, после следующего замки застонали. Еще три сильных толчка — и путь свободен.

Двери распахнулись, и толпа ринулась внутрь. Зажгли факелы. Роджер мысленно похвалил патрона. Все было запланировано очень удачно. Однако Роджер хотел знать, как ему найти Генри и его дочь. Он огляделся, и прежде чем был поглощен толпой, заметил маленькую фигуру, стоящую далеко от входа. Человек, который предложил использовать скамью как таран, издал вопль радости и позвал всех отпереть богато украшенные двери кабинетов.

— Там мы найдем то, что ищем, — уверял он. — И помните, мы все разделим поровну. Мы братья и сестры по несчастью.

Он разглагольствовал дальше, толпа затихла, слушая его, но Роджер уже не обращал внимания. Два человека тихо стали продвигаться к молчаливо стоящей фигуре, спрятанной в тени дверного проема. Роджер незаметно направился туда. Он увидел, что фигура в дверном проеме — Луи, странный бесформенный Луи. Его лицо и волосы были запачканы кровью, одежда грязная, а рубашка разорвана в клочья.

Не было времени размышлять над этим. Роджер увидел, как Луи передал связку ключей одному из мужчин и растворился в темноте. Дверь открылась, и мужчины начали спускаться по крутым ступеням. Роджер последовал за ними на некотором отдалении, держа в руке пистолет со взведенным курком. Спустившись ниже, один из людей зажег факел. Роджер остановился и прижался к стене, боясь быть обнаруженным, но никто из людей не оглядывался.

Они спустились до конца лестницы, Роджер остановился на пару ступенек выше. Рядом была дверь с тяжелым замком. Один из мужчин повозился с ней и, в конце концов, открыл. Роджер не слышал щелканья задвижки из-за шума в крепости, но он услышал чистый девичий голос, испуганно вскрикнувший:

— Папа!

— Смелее, Леония, смелее, — ответил мужской голос. Сердце Роджера забилось чаще. Человек говорил по-английски! Это де Коньер.

— Идите быстрее! — приказал один из людей патрона.

— Помни, что я говорил тебе, Леония, — сказал Генри по-английски. — Мы предупреждены.

Мужчина, стоявший перед дверью в подвал, посторонился, другой поднял фонарь повыше, чтобы осветить помещение. Роджер увидел мужчину, изможденного, бородатого. За ним стояла девушка, одной рукой она тянулась к отцу, как бы боясь разлучиться с ним. Ее одежда была немного чище. Роджер различал ее черты, и ее лицо надолго приковало его внимание.

Как она прекрасна! Нет, нет, не просто прекрасна, говорил себе Роджер, спрятавшись в тень. Не просто прекрасна, но… О чем я думаю, разозлился он на себя.

Когда люди патрона отошли от двери в подвал, зазвучал колокол на башне. Толпа, весело гудевшая в здании, застыла на мгновение. Моментально возникла ужасная неразбериха. Хватая все ценное, толпа рванула к дверям. Колокол вызовет гражданскую гвардию.

Роджер побледнел, он понял, почему Луи появился в таком виде. Маленький дьявол спасал свою шкуру. Было ясно с самого начала, что Луи нужно прикрытие. Он был ночным сторожем. Если он не собирался покинуть Салю навсегда, ему нужно объяснить, почему он не позвал на помощь, когда чернь ворвалась в «Отель де Виль». Роджер не нашел бы этому оправдания, но, без сомнения, окровавленный и оборванный вид Луи вызовет снисхождение у тех, кто будет разбираться в этой неприятной истории.

Эти мысли только промелькнули в мозгу Роджера. Самым важным для него было спасти Леонию. В этот момент он забыл, что необходимо спасти Генри, ее имя первым пришло на ум.

Он выглянул из дверного проема, колокол звонил, толпа начала волноваться. Взгляд Роджера запечатлел одного из людей патрона, рвущегося вперед, в то время как Генри схватил его сзади. Одновременно погас свет на лестнице и раздался грохот, Леония столкнула стоявшего рядом мужчину с лестницы. Тем временем Генри ударил головой свою жертву, достаточно сильно, чтобы ошеломить его, и бросился на помощь дочери. Она не нуждалась в помощи, взбежала по ступенькам и захлопнула за собой дверь. Страшная масса людей теснилась в узком проходе. Леония схватили отца за руку и потащила через бесновавшуюся толпу.

— Смешаемся с ними! — сказала она. — Им будет труднее найти нас.

— Нет! — закричал Роджер. — Постойте!

Он опоздал и мог лишь пробиваться следом, пытаясь не потерять их из виду. У него было единственное преимущество — хотя Леония и ее отец были грязными и оборванными, светло-русые волосы Генри и золотые как мед волосы Леонии давали ему возможность не потерять их в толпе. Он рванулся к ним, но не пытался их звать, боясь, что его услышат, несмотря на шум и неразбериху.

Нетрудно было следовать за Генри и Леонией, так как движение толпы замедлилось. Паника и стремление спастись, как всегда, превратили толпу в бестолковую массу, которая толкалась и двигалась, сдвигаясь вместе, пока пробка из пойманных в ловушку людей не заблокировала дверь. Некоторых зажало дверью, и они пытались распахнуть ее, чтобы освободиться.

Давление сзади так усилилось, что те, кто стоял ближе к выходу, попадали вперед. Людей в центре спихнули с лестницы, женщина сломала руку, зажав плечо в дверном проеме. Завопив, она отступила назад и упала с лестницы, потащив за собой всех, кто стоял за ней. Десять-пятнадцать человек пробивались вперед, отталкивая и давя упавших, опасаясь, что давка образует вторую пробку. Толпа подалась вперед, и движение стало менее затруднительным. Так, шаг за шагом, толпа, заполонившая «Отель де Виль», покинула его.

Генри, Леония и Роджер двигались в конце группы. Здесь не так опасно быть сбитым с ног и раздавленным, но когда они достигли улицы, гражданская гвардия уже выбегала, беспорядочно стреляя в толпу. Вряд ли они могли окружить ее или разбить на части: толпа быстро рассеивалась. Гвардия получила приказ убить как можно больше людей в назидание тем, кто в будущем пожелает протестовать. Роджер бросился вперед, хватая Леонию за руку и заслоняя своим телом от наступающей гвардии.

Она вскрикнула, а затем обрушила на него злобный удар, от которого Роджер еле увернулся.

Он покачнулся и поднял руки.

— Я пытаюсь вам помочь.