— Мой Бог! — прошептала Анжелика. — Тебе пришлось представить все так, что это ты убил жену, чтобы оградить от пересудов Эмили?

— Конечно. Представь, что бы стало с ее репутацией, если бы этот трагический случай стал достоянием молвы. А она и так настрадалась от пьянства моего брата и всей этой истории с его глупой внезапной смертью. Я был просто обязан позаботиться о ее будущем!

— О, Ролан, — обнимая мужа вскричала Анжелика. — Я так тебя люблю за то, что ты сделал это! Но как же перенесла все случившееся Эмили?

— Первое время крайне тяготилась происшедшим. И больше всего страдала от того, что я взял всю вину на себя. Но мне удалось убедить ее, что у нее нет выбора.

— Конечно, у нее не было выбора, — согласно кивнула Анжелика, — и я бы поступила так же, если бы кто-то посмел угрожать Жюстэну! — Она прижалась к мужу и добавила: — О дорогой, теперь мне все понятно. Вот почему тебя и Эмили связывают такие близкие отношения…

— Да. А ты думала?..

— Нет, конечно нет. Я доверяю и тебе, и ей, — через минуту Анжелика добавила: — Однако будешь ли ты доверять мне?

— Дорогая, клянусь, я сделаю все, чтобы побороть свою ревность, — для пущей убедительности Ролан поцеловал жену в щеку. — Но я навсегда останусь пылким креолом и буду требовать всего твоего внимания. Однако, если мне не удастся, — он улыбнулся и неожиданно взъерошил жене волосы, — можешь побить меня по голове своим ночным шлепанцем!

— Пожалуй, я так и поступлю, — рассмеялась Анжелика, сияя от счастья. — Но для этого я лучше использую свой стальной корсет. Надеюсь, голова у тебя достаточно крепкая, Ролан.

Засмеялся и Ролан, его глаза упивались божественной наготой Анжелики.

— Хорошо, котенок, ты полностью свободна сейчас, и мне кажется, я не имею права удерживать тебя. Кстати, тебе, наверное, пора на бал… Наверное, ты очень расстроена, что до сих пор не там… Может быть, нам следует отправиться туда?

— Нет, давай не поедем, — Анжелика поцеловала мужа. — В любом случае, мне ведь и так неплохо с тобой… Раздетой и изнасилованной!

— Изнасилованной!? — с невинным видом удивился Ролан.

— Изнасилованной по согласию! — смеясь отпарировала Анжелика.

Ролан усмехнулся и еще теснее прижал жену к себе.

— А ты уверена, что не станешь жалеть об упущенном шансе стать примадонной мирового класса? Овации… гастроли… ну, короче, все — как у Дженни Линд?

— Нет, не пожалею! Хотя я довольна, что мне посчастливилось испытать все это однажды. Все было так похоже на первую любовь. Но ведь ничто на свете не сравнится с твоей любовью, Ролан!

— О, дорогая, ты заставляешь меня терять рассудок! — воскликнул Ролан, усаживая жену себе на колени.

— Уж я позабочусь о тебе, дорогой… — проворковала Анжелика, приникая к его губам…

— А когда ты поняла, что любишь меня? — спросил Ролан, отрываясь от очередного поцелуя.

— Думаю, в тот день, когда увидела тебя с Каролиной… когда я хотела сбежать… — мечтательная улыбка вновь осветила прелестное лицо Анжелики, — я была так зла, что ты не хочешь меня!

— Желание обладать тобой сводило меня с ума! — Ролан зашелся смехом, покрывая тело жену поцелуями. — Думаю, я влюбился в тебя в тот же миг, как увидел на рынке…

— Неужели? О, Ролан! — затем с капризным выражением Анжелика добавила: — Ведь ты был так груб в тот день… Такой чужой и далекий…

— Конечно, но знаешь, я разрывался от желания… — и Ролан снова принялся осыпать жену поцелуями.

— Ты уверена, что однажды не захочешь снова выйти на сцену? — спросил он, чтобы лишний раз убедиться в своем счастье, отрываясь на миг от своего упоительного занятия.

— О… может быть, годы спустя, когда наши дети подрастут… — но в этот момент его губы добрались снова до ее соска и она томно закончила: — Но и тогда, наверное, — нет.

— И ты уверена, что не хочешь сейчас отправиться на прием, где тебя ждет триумф?

— Весь мой триумф сейчас — здесь, — прижимаясь еще теснее к мужу, прошептала Анжелика. — А сейчас, милый супруг, ответьте, чего вы желаете?

Бросив на жену взгляд, от которого у нее сильнее забилось сердце, Ролан произнес:

— Желаю, чтобы наш ребенок был рядом и разделил нашу радость. Наша семья слишком долго жила порознь…

— О, Ролан…

С дьявольским блеском в глазах он добавил:

— Однако прежде чем мы отправимся за ним…

Анжелика застонала от предвкушения удовольствия, и Ролан вновь и вновь убеждал ее делом в монолитной крепости своего чувства.

Часа два спустя им все же удалось вернуться в отель с Жюстэном, избавленным в эту ночь от забот семейства Миро. Они облачились в ночные сорочки и уложили ребенка в постель.

Ролан наблюдал, как Анжелика, обнажив грудь, кормит его сына, напевая Жюстэну колыбельную. Никогда прежде он не был так переполнен чувством, как сейчас.

А потом супруги сидели рядом и умилялись, глядя, как изучает их голубыми отцовскими глазками Жюстэн.

— Знаешь, у тебя действительно ангельский голос, — прошептал Ролан.