Бланш продолжала было протестовать, хотя знала, что он и слушать не станет. Она просто сияла от удовольствия, когда Жак с довольным видом рассматривал камень, прекрасно смотревшийся у нее на руке.

— Спасибо, Жак. Вы всегда так внимательны.

Генри подал чай. Разлив освежающий напиток себе и гостю, Бланш спросила:

— Значит, вы сейчас из Нового Орлеана?

— Да.

— Тогда вы, должно быть, видели Ролана и его новую жену.

— Да, конечно. Мой племянник — сущее олицетворение семейного счастья, а Анжелика просто прелестна. — Поставив чашку на стол, он добавил: — Дорогая, я приехал сюда, чтобы настоятельно пригласить тебя на концерт Дженни Линд. Он будет через два дня в театре Святого Чарльза.

— О, Жак! — Сначала глаза ее загорелись, затем по лицу пробежала тень, и она повернула голову так, чтобы на обезображенную часть лица не падал свет. — Я с удовольствием послушала бы мисс Линд… Я читала все о ее турне в газетах. Но, думаю, сейчас слишком поздно надеяться на то, что еще достанется билет.

— Моя ложа забронирована для меня и для тебя, но и для всех остальных вполне хватит места, — Жак поднял руку. — С нами будут Ролан, Анжелика и все Миро. Ты просто должна присутствовать…

— Ну, я…

— А я даже не успел сообщить тебе самые приятные новости, — продолжал он. — Антрепренер мисс Линд любезно ответил на мою последнюю телеграмму и сообщил, что он и его подопечная будут счастливы присутствовать на приеме, который я и Жан-Пьер устраиваем после концерта.

— О Боже! — щеки Бланш еще больше покраснели. — Все верно, ведь вы друг господина Барнума, не так ли?

— Да, это так. Дорогая, такая возможность представляется раз в жизни. Я знаю, как ты любишь оперу, и не понимаю — как ты можешь отказываться.

Бланш потупила взор и, отпивая глоток чая, старалась скрыть свое смущение.

— Жак, я знаю, что Ролан рассчитывает на меня, чтобы я присмотрела за плантацией, пока он и Анжелика в отъезде.

— Чепуха. Ролан сказал, что он сам бы привез тебя в Новый Орлеан, но он знал, что ты не согласишься. А потом, этот управляющий, э… э… э… Джексон…

— …Юрген, — поправила с улыбкой Бланш.

— Неважно. Он прекрасно может справиться со всем сам — особенно учитывая, что урожай тростника уже собран.

Бланш продолжала кусать губы.

— Я сожалею, Жак, но это просто невозможно.

С проклятьями он вскочил и заметался взад и вперед по комнате.

— Опять этот бред по поводу твоего лица, не так ли?

Чашка в ее руке задрожала.

— Жак, пожалуйста.

Он резко повернулся к ней и страстно заговорил:

— Никто об этом не думает, за исключением тебя.

— Я… это неправда.

— Нет, это правда. Когда ты прекратишь воображать из себя уродку и начнешь понимать, до чего ты красива на самом деле?

— Я вовсе не такая, — она безнадежно покачала головой.

Он приблизился к Бланш и ласково полуобнял.

— Нет, ты такая и даже больше того… И ты поедешь со мной в Новый Орлеан. А теперь иди наверх и собирайся.

— Я не могу, Жак.

— В этом случае я остаюсь здесь.

— Простите, не поняла.

Жак уселся на кушетку, закинул ногу за ногу, в глазах у него сверкнула хитринка.

— Я сказал, что остаюсь. Только подумай — мы вдвоем здесь, никого больше, не состоим в браке и никакого надзора…

— Но почему?

— Я останусь здесь с тобой до тех пор, пока в глазах всей округи твоя добродетель не потускнеет. Затем тебе придется выйти за меня замуж — и после этого повиноваться любому моему приказу.

Бланш была ошеломлена таким натиском.

— Жак… Конечно, вы… Конечно, нет.

— Эмили Миро ожидает тебя к обеду сегодня, — добавил он, поглаживая усы. — И будет большой скандал, если ты не появишься в ее доме к назначенному времени.

— Жак, это шантаж. — Бланш пожала плечами.

— Безусловно. А теперь выбирай: собираться — или быть скомпрометированной.

Бланш нахмурилась, потом вздохнула.

— Я буду собираться, — видя, как его лицо осветила удовлетворенная улыбка, она не смогла не улыбнуться в ответ. — Вы просто мошенник.

— Что я могу сказать? Я креол, моя дорогая.

Но когда она направилась к выходу из гостиной, он последовал за ней и взял за руку.

— Бланш, я хотел бы сделать тебе предложение, — внезапно ее глаза заполнились болью.

— Жак, мы через это уже проходили.

— И в скором времени ты сдашься, — он протянул руку и нежно дотронулся до родимого пятна.

— Нет, — закричала она, пытаясь вырваться.

— Не дергайся, Бланш, — произнес он со злостью в голосе.

Жак притянул ее к себе и опять поцеловал — на этот раз более страстно, и она сдалась, с рыданиями обвивая его шею руками. Когда он прижался губами к ее родимому пятну, то ощутил вкус слез. Он почувствовал, как по телу Бланш пробежала дрожь, на сей раз она не пыталась отстраниться.

— Иди, собирайся, дорогая, — сказал он более мягко. — Мы поговорим в Новом Орлеане, а у нас есть о чем поговорить.


Укладывая вещи у себя в комнате, Бланш ощущала одновременно и подъем и страх. Она была удивлена и рада неожиданному визиту Жака, но настойчивость его предложений застала ее врасплох. О, как бы она хотела, чтобы Ролан с женой были еще здесь, и Жак гостил в Бель Элиз! Ей так не хватало его все последнее время. Всех этих занимательных рассказов о дальних странствиях.

Теперь, когда Ролан и Анжелика уехала в Новый Орлеан, ей придется присоединиться к ним или оказаться ошельмованной за неприличное поведение в глазах округи. Она улыбнулась. Несмотря на все опасения, она восхищалась настойчивостью Жака и, конечно, ей очень хотелось послушать Дженни Линд.

Да, но появиться на людях с Жаком в Новом Орлеане! Окружающие привыкли к ней, но в Новом Орлеане Жак вскоре обнаружит, как плохо к ней все относятся.

Бланш знала, что любит Жака. Она мечтала о нем на протяжении многих лет. В глубине души жила только жадной мыслью о невозможной близости с ним. Когда он заговорил о браке, сердце ее радостно забилось. Однако она знала, что, несмотря на все уверения, он в действительности испытывал к ней не более чем жалость. Она в этом не сомневалась. Когда Жак увидит, какой жалкой она выглядит в глазах остального мира, у него возникнут противоречия в чувствах и он поймет, раз и навсегда, что они обречены…

И все-таки… быть с ним — это что-то божественное, несмотря на грядущий трагичный исход. Она всегда будет его любить, даже в том случае, если он перестанет смотреть на нее с таким обожанием.

26

Спустя два дня, холодным январским вечером Анжелика в приподнятом настроении подъезжала к театру, где должен состояться концерт Дженни Линд.

Она читала газетные заметки о «шведской малиновке», как называли Линд щелкоперы, и ее сенсационном турне по Соединенным Штатам. Ее гонорар за поездку в Америку поражал воображение — 187 500 долларов авансом. И она пользовалась сногсшибательным успехом с момента ее дебюта в Нью-Йорке.

Приезд Линд в Новый Орлеан всколыхнул местных театралов и любителей оперы. Похоже, галантерейщики сколотили состояние только на продаже манишек и галстуков. С момента, когда пароход с Линд на борту пришвартовался у причала, толпа поклонников следовала за ней повсюду. Даже когда она уединялась в апартаментах отеля, под дверью дежурили самые восторженные обожатели.

Ролан настоял на том, чтобы они не смешивались с толпой из-за боязни, что Анжелику могут толкнуть. Он напомнил жене, что они встретятся с Линд и Барнумом на приеме. Хотя вчера Анжелика дулась за то, что Ролан не дал ей возможности взглянуть на заморское чудо, сегодня, прочитав в газетах о том, что пару горячих голов задавили в момент истерически восторженной встречи, она поняла, что муж был прав.

Карета тем временем остановилась под газовым фонарем, кучер слез с козел и помог господам выбраться. Галантно предложив жене руку, Ролан повел ее по мраморным ступеням портала. Внутри роскошного фойе взгляду Анжелики предстало море блестяще разодетой, оживленной в ожидании зрелища изысканной публики.

— Мы договорились обождать Жака здесь, — напомнил Ролан жене.

Она кивнула.

К ним приблизился служитель, чтобы принять у вновь прибывших пальто. Ролан помог Анжелике, затем снял свое и вместе со шляпой передал негру. Анжелика нашла, что сегодня ее муж выглядит весьма импозантно в этом черном фраке, белой кружевной сорочке, отороченной кружевами, с белым же шелковым галстуком. Сама она блистала в золотистого цвета платье с выразительным декольте, начинающемся от плеч. Наряд дополнял рубиновый гарнитур, подаренный Роланом на Новый год. Прическа изящно оттеняла свежесть кожи. Украсив локоны вплетенными белыми камелиями, она не надела шляпы. Ролан, придирчиво осмотрев жену, одобрительно покачал головой.

— Полагаю, мы пришли раньше назначенного, — отметил он. — Хотя, наверное, Жак и Жан-Пьер отправились к Миро за дамами.

— Ну разве не прекрасно, что Жаку удалось уговорить Бланш приехать в Новый Орлеан?

— О да. Я знал об этом от него вчера, когда мы столкнулись на бирже. Интересно, как он добился такого успеха?

— Я просто поражена, как ему удалось вытащить твою сестру с плантации? — призналась Анжелика. — Я много раз пыталась убедить Бланш приехать сюда, но — безрезультатно.

— Мужская половина рода Делакруа умеет убеждать, — засмеялся Ролан.

— Да, это не вызывает сомнения, — начала было она, но, услышав знакомый голос, обернулась.

— Дорогая! Кого я вижу?

Глаза Анжелики засветились радостью. Она была удивлена, когда стройная, красивая женщина направилась в ее сторону. И вдруг она узнала черты этого прекрасного классического, любимого ею лица.