— Мне нужно бежать, любовь моя.

Окольными путями Ганс вернулся домой, открыл дверь и вздрогнул от истошного мяуканья кошки.

Значит, мисс Барт ещё не вернулась. Он может заняться делами.

Клайв настоял, чтобы Саймон остался с ними выпить. Что бы его ни волновало, он быстро взял себя в руки и восхищался картиной. Впрочем, не столько картиной, которую он определил как бездарную мазню подражателя Рембрандту, сколько её рамой. Прекрасный экземпляр начала семнадцатого века, да ещё в приличном состоянии. Немного подреставрировать, и в неё можно будет вставить прекрасное старое полотно.

— Раз так, тогда по рукам, — согласился Саймон. — Я заплатил за неё всего пять фунтов.

— Друг мой, ты никогда не заработаешь, если будешь так честен. Я бы поверил, даже потребуй ты двадцать пять. Возьми с меня хорошие комиссионные. Выпей еще. Где вы встретились? Быстро нашли дорогу, Мэг?

— Да, спасибо, мистер Уилтон.

— Как там Ганс? Возится с красками и холстами?

— Он в самом деле хочет меня писать. Если не возражаете, мистер Уилтон.

— Не возражаю. Я этого ожидал. Если сочтете нужным ему позировать, пожалуйста. Вдруг он создаст шедевр? По крайней мере, модель этого достойна. — Клайв улыбнулся. — Согласен, Саймон?

— Она заслуживает лучшего мастера, чем Ганс Крамер, — буркнул тот.

— Возможно. Но на Ганса я все-таки надеюсь. Похоже, он страдает от творческого кризиса. Но когда-нибудь его преодолеет и увидит мир по-новому. Интуиция меня не подводит.

— Думаешь, Мэг сможет сотворить чудо?

— Я думаю, на это способен любой источник вдохновения. А Мэг особенно, потому что Ганс её обожает. Должно быть, она тебе про это рассказывала. Знаешь, сумей он создать шедевр, портрет Мэг можно было бы вставить в эту раму.

— Но я не так стара, как эта рама, — запротестовала девушка. — И не валялась забытая на протяжении двух веков.

Мэг шутила, но мужчины не улыбнулся. Лениво прищурившись, Саймон взглянул на Клайва. А тот удивился:

— Мэг, дорогая моя, какие ужасные вещи вы говорите!

Странно, что он не понял шутки. Или при всем его уме и утонченности, у Клайва не было чувства юмора? Или он не любил шуток о смерти?

— Жаль, что я не видела загадочной экономки Ганса, — Мэг решила сменить тему разговора. — Похоже, Ганс теперь нянчит её кошку.

— О, да, мисс Барт совсем выжила из ума. От неё давно пора избавиться. Не знаю, почему Ганс этого не сделает.

— Он собирается отправить её к сестре.

— С этим следует поторопиться, пока она окончательно не впала в маразм.

Клайв исчерпал эту тему и повернулся к Саймону.

— Мэг уже сообщила тебе нашу новость? Луиза дома, вернулась из больницы.

— Как она себя чувствует?

— Совсем неплохо, верно Мэг? Я говорил с врачом; он утверждает, что несколько дней дома перед операцией, — то, что ей больше всего нужно. Пора ей возвращаться к нормальной жизни. Пока она очень чувствительна, но этого следовало ожидать.

— Конечно.

— Боюсь, пока я не смогу уговорить её появляться на людях. Но она уже здорова и, слава Богу, следующая операция станет последней. Потом я надолго увезу её путешествовать. Луизе хочется в Италию, — туда мы и отправимся.

Он глубоко вздохнул.

— А там, как я надеюсь, жизнь пойдет своим чередом.

— Значит, ты здесь останешься недолго, — заключил Саймон.

— Все зависит от того, сколько времени займет операция. Вернувшись из Италии, Луиза может пожелать перебраться в другое место. Тогда я продам дом. Да я и сам не против. В этой деревне меня преследовали несчастья.

Клайв залпом осушил стакан и быстро произнес:

— Но это все впереди. Вполне хватит времени, чтобы написать портрет Мэг, например. Я уверен, она не пожалеет, если даст Гансу шанс.

За дверью послышался какой-то шорох, голос Луизы произнес:

— Клайв, ты считаешь, Мэг может позировать Гансу? С тех пор, как я это сделала, меня преследуют несчастья.

Раздался звон разбитого стекла. Клайв тихо чертыхнулся, достал носовой платок, чтобы перевязать порезанный палец, и ласково ответил:

— Луиза, ты меня напугала. Почему же ты не заходишь, дорогая, если все равно нас слушаешь? Здесь только Саймон, я тебе о нем рассказывал. Зайди и познакомься.

Луиза медленно вошла в гостиную. Черное платье подчеркивало её хрупкость. Легкая вуаль скрывала лицо.

— Вы друг моего мужа? — спросила она Саймона. — Я спрашиваю потому, что мало их встречала. Только Ганса и…

— Дорогая Луиза, мы же переехали сюда перед самой аварией. Как же ты успела бы познакомиться с людьми?

— Да, я знаю, — послушно кивнула Луиза. — А до этого я училась правильно говорить по-английски. Зато теперь я говорю вполне прилично. По крайней мере, так сказали сестры в больнице. И Мэг тоже.

Луиза покосилась на Мэг и весело добавила:

— Странно, что Мэг думала, будто встретила меня в Италии! Но нет, там был кто-то другой.

— Луиза, милая! Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться.

Луиза невинно похлопала ресницами.

— Я слишком много говорю? Наверно, да. Так замечательно чувствовать себя нормальной…

Клайв взял её за руку. Голос его был ласков и спокоен.

— Если хочешь остаться внизу, сиди тихонько.

Саймон поставил стакан.

— Ну, мне пора. Рад был познакомиться с вами, миссис Уилтон. Вы прекрасно выглядите. Честное слово, прекрасно.

— В самом деле? — деланная уверенность Луизы в себе вдруг исчезла, голос дрогнул.

Саймон взглянул ей в глаза.

— Не позволяйте никому утверждать противное.

— Но вы не видели меня до аварии, — Луиза погрустнела. — Никто не ценит своего счастья, пока не станет слишком поздно. Вам нужно пристально всмотреться в лицо мисс Берни, чтобы запомнить его на случай несчастья.

— Луиза! — воскликнул Клайв.

Спокойно и невозмутимо Саймон ответил:

— Я это уже сделал. И собираюсь продолжать. И Ганс, и Клайв теперь каждый день станут видеть меня у порога своего дома.

Казалось, он предупреждает.

Клайв холодно ответил:

— В свободное время мы будем тебе только рады. Уходите, Мэг? Скажите Лене, чтобы обед она подавала на полчаса раньше, если сможет. У меня на сегодняшний вечер много работы. Луиза, ты должна слушаться врачей; пора отдыхать. Ты ведь не хочешь вернуться в больницу раньше времени?

Клайв тоже ограничился предупреждением. Лицо его было напряженным и замкнутым, эмоции он держал под контролем. И ни разу не посмотрел Луизе в глаза. У Мэг возникло странное ощущение, что взгляд его пылал от гнева. Ему явно мешало, что Луиза дома, её присутствие оказалось некстати. Но почему?

Самым приятным дома для Луизы была неустанная забота Лены. Обычно мрачная экономка в такие минуты становилась по-матерински нежной и заботливой. Осторожно сняв с Луизы платье, она надела на неё черную ночную сорочку и нежно-розовый халат. Потом уложила хозяйку в постель и точно как Клайв принялась убеждать:

— Вам нужно отдохнуть, мадам. Вы слишком разнервничались. Спуститься вниз! При посторонних! Нужно вести себя спокойнее.

Луиза схватила Лену за руки, уставившись загадочными темными глазами.

— Я рада, что была там. Тот молодой человек влюблен в мисс Берни?

— Не знаю, но не удивилась бы. Мужчины вечно замечают только миленькое личико.

— Как хорошо, когда тебя любят! — с завистью заметила Луиза.

— Мадам, вам этого самой хватает, — грубовато заметила Лена.

— Ты думаешь? С таким лицом? Хотела бы я знать, как бы бы мисс Берни…

— Как бы что?

— Нет, ничего. Я полагаю, она счастлива. И с ней такого не случится. Лена, скажите пожалуйста мужу, что я хочу его видеть.

Немного погодя в комнату вошел Клайв. Луиза знала, он очень сердит на нее, но не волновалась. Она была дерзка, беспечна и довольна, что удалось отплатить мужу за утреннюю шутку с браслетом Мэг. Ведь это наверняка был обман.

А если нет?

Луиза потупила глаза, чтобы не видеть сурового лица Клайва.

Если бы он мог убедить её, что все ещё любит! Что не захочет любоваться другими прекрасными неизуродованными лицами, как у Мэг Берни или Дженни Хоуард…

— Прости, милый, — пробормотала она.

— Какого черта ты спуститься? С ума сошла? Несешь такие глупости, хотя бы про Ганса! Что, если он узнает?

Луиза обиженно показала на свое лицо.

— Но это правда. Несчастье случилось сразу после того, как он написал мой портрет. Ты знаешь, у меня тогда возникло странное чувство. Он пугал меня.

— Ты просто слишком впечатлительна, Луиза. Из-за своих фантазий ты склонна к истерии.

Под гневным взглядом Клайва вся смелость и чувство удовлетворения куда-то улетучились.

— Не смотри на меня так. Я ничего не сделала. Знал бы ты, чего мне стоило отважиться спуститься вниз при незнакомом человеке… — голос её все слабел. — Но ты не понимаешь, да? Ты вечно сдержан и никого не боишься.

Клайв тряхнул головой, словно хотел избавиться от раздражения, и нежно улыбнулся.

— Бедняжка. Я, конечно, понимаю. Но больше так не делай. Вовсе не смешно, когда люди считают, что ты подслушиваешь.

— Я это делала, — призналась Луиза. — Но ты прости меня, я больше никогда не буду.

— Отлично. Сейчас Лена принесет тебе поесть, потом поспи. Пускай тебе приснится наше путешествие в Италию.

Луиза тут же села на постели.

— Мы туда отправимся? В самом деле? Ты это обещаешь?

— Конечно. Поедем посмотреть твой старый дом.

— Ты думаешь, он все ещё стоит?

— Уверен, он все ещё на прежнем месте. Даже если живут в нем только ящерицы. На шесть недель мы сами станем ящерицами.

— Клайв! Если бы я могла в это поверить!

— Можешь поверить, если с тобой все будет в порядке. Обещаешь? И никаких выходок, вроде сегодняшнего вечера!

— Обещаю, Клайв. Честное слово.

Луиза должна была себе признаться, что верит мужу, который так нежен и заботлив. Без этой веры она жить не мыслила.