– Я хотел подчеркнуть мужество наших мужчин и лэрда Йена в особенности, ему пришлось скрывать кто он такой, чтобы не убили его друга. Даже под пытками, они все равно отказывались называть англичанам свои имена, – юноша действительно был рад тому, что говорил, даже гордо поднял голову выше, видимо пример стойкости их недавних врагов вдохновил и Броукинов. Но Натали еще сильнее побледнела и начала оседать на пол, Давине пришлось почти ловить сестру, чтобы усадить на стул.

– Пытки, – бесцветным голосом вымолвила она.

– Да, – с той же гордостью произнес воин, – но они ничего не сказали.

Давина начала осматриваться в комнате и заметила полотенце, лежавшее на кровати. Недолго думая, она взяла его и начала скручивать, подходя к ничего не подозревающему воину.

– Я сказала, чтобы не пугал ее, – спросила она и стеганула молодого человека полотенцем, – сказала?

От неожиданности он даже подпрыгнул.

– Что ты делаешь, женщина? – спросил он в полном изумлении.

– Ей нельзя нервничать, а ты ей рассказываешь про гадости, которыми промышляет этот мерзавец Чатворт, – и снова полетело полотенце, на этот раз воин успел закрыться от удара, но стал пятиться к выходу из комнаты.

– Но она должна знать, чтобы гордиться своим мужем, – снова попытался оправдаться он.

– Она и так гордится своим мужем, – сквозь сжатые зубы произнесла Давина и нанесла еще один удар, за которым последовал новый, чем ясно дала понять, что на этом их разговор можно считать оконченным. Парень продолжал отступать, а беспощадная воительница его настигала, продолжая отчитывать в те немногие моменты, когда переводила дух. Так она и гналась за ним по всему замку, до самого выхода и уже на ступенях, выходящих во двор, где на их крики собралось довольно много народу, остановилась.

– Люди клана Броукинов, – начала она, – ваш лэрд разбил английских предателей, освободил нашего лэрда и моего любимого брата, Йена МакАрок, а также сына лэрда Лохлана МакГейри, моего будущего супруга. От лица наших кланов хочу вознести хвалу вашему лэрду, храброму и бесстрашному воину, чья мудрость и великодушие не знают границ.

Когда она закончила свою пламенную речь, толпа взорвалась радостными криками, а пострадавший от излишнего усердия воин поспешил ретироваться. Несмотря на уязвленную гордость, до него постепенно начал доходить весь смысл допущенной им ошибки и опасаясь более серьезной кары, он принял решение держаться от этих женщин подальше. У него были и другие поручения от лэрда, с которыми он надеялся справиться лучше. К Давине же подошли воины ее клана и Рэф, не сдерживая ликования, обнял девушку и прижал к себе.

– Это лучшие вести, которых только можно было ждать. Натали счастлива?

– Да, она безусловно счастлива, так что мы можем собираться в дорогу и утром выдвигаться домой.

– И снова ты меня осчастливила, – произнес старый шотландец, – а где тот парнишка, что прибыл от Морейя? Я хочу с ним обговорить еще кое-какие вопросы.

– Кажется, сбежал. Он выложил Натали, что Йена пытали и что он жив, но в плохом состоянии.

– Теперь мне ясно, почему он вылетел из дома с криками, как ошпаренный, ты гнала его от комнаты вот этим? – спросил он, указывая на полотенце, которое девушка все еще держала в руках.

– Пришлось, чтобы не сморозил еще какую-нибудь глупость, – призналась она.

– Понятно, а мне придется искать и успокаивать паренька, обещая, что впредь ты будешь вести себя прилично, – усмехнулся он, потрепал девушку по руке и махнув Рою направился искать гонца.

Когда Давина вернулась в комнату, она увидела, что Натали стоя на коленях возносит молитву и осенив себя крестным знамением, присоединилась к ней. Вознеся хвалу, они начали собираться в обратный путь.

– Я выполнила твою просьбу, – как бы невзначай сказала Давина.

– Какую просьбу? – Не поняла Натали.

– Помнишь, ты хотела узнать, почему мы так и не познакомились с дочерью Морейя Броукина, так вот, я узнала причину.

– И в чем же она заключается? – с явным интересом включилась в игру подруга.

– Ее нет в замке. Более того, как только они вернулись с несостоявшейся свадьбы, она собрала вещи и уехала в гости к родственникам матери, на равнину.

– Очень интересно, так она не игнорирует нас? Но подожди, ей видимо неизвестно ни про войну, ни про союз с англичанами?

– Скорее всего нет, – задумалась Давина, – одна из кухарок, рассказавшая мне об этом, также упомянула, что она достаточно часто гостит у родственников и за последний год ездила к ним не меньше семи раз и на достаточно длительные сроки, – доверительно прошептала девушка, явно изображая кухарку, отчего Натали чуть не прыснула от смеха.

– Ну что ж, надеюсь, она появится у нас в гостях, на чествовании своего отца.

– Будем надеяться, но она не очень жалует наши обычаи и больше старается примкнуть к двору Якова, нежели гнуть спину в поле.

– Ты хочешь сказать, что она из знатного рода, я имею в виду по матери?

– Да, что-то в этом роде. Кухарка не знает точно, но ходят слухи что Лорна, это жена Морейя, всеми силами пытается отправить дочь ко двору.

От одной этой новости Натали похолодела. Слишком хорошо она помнила свои визиты к французскому двору и после жизни в горной Шотландии, ни за что не вернется к развращенным, алчным и злым людям.

– Я могу только посочувствовать Морею. Не хотелось бы мне на место его дочери, надеюсь у нее нервы крепче, чем были у меня.

– Ты хочешь сказать, что при дворе короля хуже, чем то, что с нами случилось? Я говорю о том, что на тебя несколько раз покушались, тебя украли из собственного дома, началась война, мы предприняли невероятно опасное путешествие, нас чуть не убили, да и живы мы только милостью лэрда Броукина. Что может быть хуже этого? – саркастично улыбнулась Давина.

– Двор. – Произнесла девушка без интонаций. – Представь себе постоянную череду предательств людей, которых ты считаешь друзьями. Ты не можешь никому доверять, все одинаково радушно и искренне будут тебе улыбаться, а потом не задумываясь воткнут нож в спину. Ты не можешь показать ни страха, ни каких– либо привязанностей, и то и другое с легкостью используют против тебя, не моргнув и глазом. Я не смогла так жить. Здесь в горах я по-настоящему счастлива, у меня есть муж и семья, а чего еще может желать женщина?

Натали улыбнулась подруге, и они продолжили собираться домой. Радостное предвкушение встречи с любимыми не давало им успокоиться, да и ночь перед дорогой выдалась тревожной, хотя девушки так и спали вместе. Натали не смогла бы уснуть в пустой комнате. А утром обеим не терпелось забраться на лошадей и отправиться в путь. Рэф нашел девушек полностью готовых к отъезду, а кухарка собрала большой куль с едой. Поблагодарив всех за радушный прием, девушки пообещали, что теперь, когда их вражда закончилась и настали мирные дни, смогут приезжать в гости. За столь короткий срок они успели всем очень полюбиться и простые люди были благодарны, что теперь их сыновья вместо войны смогут заниматься мирными делами на благо процветания клана. Их караван провожали до самых ворот. Натали по обыкновению взобралась на любимого коня, который немного застоялся и не сразу заметила, что позади них едет телега и еще несколько воинов охраны. В телеге была установлена клетка, в которой везли Катриону. Было решено привезти ее к Йену, чтобы он сам смог придать ее суду и, если бы она не начала кричать при виде Натали, возможно, девушка и не заметила бы ее.

– Господи милостивый, – промолвила она, – зачем мы везем ее с собой?

– Йен должен судить ее за предательство, попытку убить тебя и убийство своей первой жены и дочери. Это очень серьезно, ее ждет смерть, но казнь должен выбрать лэрд и казнить ее нужно на той земле, которую она предала, – объяснил Рэф.

– А без казни никак нельзя? – С надеждой спросила девушка.

– Боюсь, что никак. Ты же видишь, что она помешалась и теперь отпускать ее нельзя, мы не знаем, что она может сделать.

– Но можно же что-нибудь придумать, – не сдавалась девушка.

– Не думаю.

– Может быть мы просто посадим ее в башню?

– И тогда она потеряет остатки разума.

Натали должна была признать, что он прав, что в заключении ей станет только хуже, а отпускать на свободу или предавать ее изгнанию очень опасно и единственный выход, который оставался – это смерть. Клетку с девушкой накрыли мешковиной, чтобы заглушить крики безумной, но скоро силы оставили ее и крики сменились всхлипываниями, а к середине пути и они прекратились. Обратная дорога заняла меньше времени, они ехали напрямик, почти не останавливаясь.

Натали очень хотела увидеть мужа, заключить его в объятия, рассказать, как сильно за него боялась и как надеялась, что все образуется. Но вместе с тем боялась найти его тело, истерзанное пытками, боялась узнать, что сделал с ним ее дядя. Это жгло ее изнутри, нервы были натянуты как струны и чем ближе был дом, тем сильнее ее одолевали страхи. Будет ли он ее прежним мужем, смелым воином, которого она так любила, не озлобится ли он на нее, не сочтет ли родственные связи с Генри достаточным доказательством и ее вины. Эти мысли словно осы жалили ее, не давая думать больше ни о чем. Давина, ехавшая рядом, заметила, что еще чуть-чуть и Натали вывалится из седла, потому что ерзала на коне как на стуле и совершенно не следила за дорогой.

– Что с тобой? – не выдержала девушка.

От звука ее голоса подруга подпрыгнула и действительно чуть было не свалилась на землю.

– Со мной все хорошо, – крайне неубедительно соврала Натали.

– Можешь даже не пытаться, я вижу тебя насквозь!

– О Боже мой, я не могу туда вернуться.

– Как это не можешь? Ты сошла с ума или сумасшествие Катрионы передалось и тебе, может быть оно заразно? Конечно, ты можешь и должна вернуться! Какая муха тебя укусила?

– Ты не понимаешь, во всех наших несчастьях виновата я и Йен должен меня изгнать, так всем вам будет лучше.