На лице Морейя отразилось недоверие, даже неприятие этого события как возможного, потом все это сменил ужас, от осознания правдивости слов девушки.

– Но он же не сможет удержать замок, – произнес он.

– Думаю, это ему и не требуется, он хочет только опозорить наш клан, показать, как он силен. Сам он не будет воевать и не войдет в захваченный замок, но будет поблизости, чтобы насладиться зрелищем и еще больше унизить моего мужа.

– Если это правда, то нам нужно будет подготовиться. Давайте сделаем так – вы и ваши спутники пойдете отдыхать, а утром мы решим, что делать дальше. Как вам план?

– Вы очень добры к нам, хотя мы этого никак не заслужили, так что примите нашу благодарность и заверение, что отныне в нашем лице вы получаете друзей и союзников.

– Что ж, это хорошие слова, но не надо ими разбрасываться. Ваш муж может быть очень мне благодарен, но все же не настолько.

– Поверьте, мой муж, очень мудрый человек и он как никто другой хочет мира. В прошлую вашу встречу горе заставило его совершить ошибку, но сейчас и впредь, он больше не позволит себе такого.

Морей рассмеялся: – я понимаю причину, по которой Йен выбрал вас. Кроме красоты, в этой головке есть и еще кое-что, – он предложил ей руку и Натали с радостью согласилась, старый воин поцеловал ее и поклонился.

– Думаю, вам обеим, миледи не мешает поесть, – заговорщицки прошептал он и подмигнул зардевшейся девушке.

– Мы с радостью примем ваше предложение по поводу еды и крова и видимо останемся в большом долгу перед вашим кланом, – но сказав это, ее глаза сверкнули. Будь рядом Мод, она бы безошибочно определила, что воспитанница приняла новый вызов и теперь будет думать, как бы получше решить очередную головоломку. Морей не знал ее так хорошо, но и он, распознав в синих глазах бесят догадался, что Натали уже придумала, чем отплатить его клану и не смог удержать ответную улыбку.

– Камерон, помоги устроить наших гостей на ночлег и прошу тебя позаботиться лично, чтобы их накормили. Остальные проблемы мы решим завтра, когда они наберутся сил и попробуют сдвинуть со своего пути еще одну гору.

Когда все вышли, Морей снова устроился в своем кресле около огня, рядом теперь стояло еще одно, для его друга. Лэрд Броукин махнул рукой в пригласительном жесте, и Уоллес занял соседнее кресло, потом поднял с полки у огня курдюк с вином и разлил по кубкам, подав один своему господину.

– Что ты думаешь об этом? – Спросил Морей и щедро отхлебнул.

– Думаю, что мне очень жаль, что моему сыну не досталось такой жены.

– Ну, это из очевидного, а дальше?

– Дальше, думаю, что нам надо быть очень осторожными. Если этот сэр Генри действительно такой, каким его описывала племянница, то лучше бы мы сунули голову к медведю в пасть.

– И это, мой старый друг, я тоже понимаю.

– Тогда, наверное, тебя тревожит вот какой вопрос – кто втянул нас в это и с какой целью?

– Ты как всегда прав.

– Я предлагаю устроить небольшой спектакль, но не предупреждать актеров. Что скажешь на это?

– И что же за спектакль ты намерен разыграть, мой хитрый друг Уоллес?

– Завтра утром ты сам все увидишь. Главное, мне нужно сегодня распорядиться, чтобы завтрак был посытнее, зрелище нам обеспечено.


Глава 17


За ночь волнение не покинуло Натали, Камерон устроил их с Давиной в соседних комнатах, а Рэфа и Роя разместил вместе, перед комнатами девушек, чтобы те могли нести свою вахту. Но несмотря на то, что лэрд Морей согласился на все просьбы Натали, девушку терзали сомнения и не выдержав одиночества, она тихонько прокралась в соседнюю комнату, заработав по дороге недовольный взгляд Рэфа. Тихонько постучав, Натали вошла в комнату. Видимо плохие манеры заразительны, теперь она, как и все шотландцы считает, что если постучать, то ты уже не врываешься к человеку в личное пространство, даже если он не дал тебе разрешения войти.

– Это я, не пугайся, – сказала девушка и подошла к кровати подруги. – Можно к тебе? Я замерзла, а Пегас в конюшне и идти до него далеко.

Давина мягко рассмеялась и отбросила край одеяла, Натали сразу залезла внутрь. Какое-то время они молча лежали вместе и слушали как в камине потрескивают дрова, а ветер за окном поет свою заунывную песню.

– Мне страшно, – сказала Натали.

– Мне тоже, – ответила Давина, – но он честный человек, это ты правду сказала и если дал слово, то сдержит его.

– Я говорила сегодня только правду, ну или то, во что я верю и рада, что он тоже поверил нам.

Обе девушки знали кто этот Он, как будто других мужчин в мире не было, но был один, на которого они возлагали надежны и свое благополучие.

– Нам надо поспать. Думаю, что это еще не конец и завтрашний день готовит нам новое испытание, а тебе нужны силы, чтобы с ним справиться. Я в тебя верю, ты молодец.

Сказав это, Давина повернулась к Натали и обняла ее. После этого обе немного расслабились и так и уснули в объятиях друг друга, как сиамские близнецы.

Утром волнение девушек только усилилось. Что если лэрд передумал, что если все это было зря? Натали быстро оделась и поспешила в комнату к Давине, которая, как и вчера вечером меряла помещение шагами. Разница заключалась только в том, что пол был каменный, вонь отсутствовала и сделав очередной круг, Давина останавливалась около окна, с тоской глядя в него. Натали молча подошла к ней и тоже выглянула в окно. Надо признать, посмотреть там было на что. Ниже крепостной стены простирался пологий склон, все еще хранящий зеленую траву, местами посеребренную снегом, мерцающим в лучах еще низкого солнца, как россыпь алмазов. Выше по склону пастухи гнали отару овец и эти меховые клубки быстро перебирали своими ножками и громко блеяли, а эхо разносило звуки далеко вниз, возможно до самого плато, где вчера их встретил Камерон. С другой же стороны этого великолепия раскинулся лес. Казалось, дубы были настолько стары и огромны, что замок пытался немного отступить, чтобы не мешать им расти на этой прекрасной земле. И там, за кронами вековых деревьев, низко висело еще только всходящее в свои права, но холодное солнце, лаская своими лучами не совсем облетевшую листву. Оно подсвечивало красные и желтые листья, делая их похожими на россыпи рубинов и гранатов, с яркими прожилками янтаря. Натали пожалела, что не выглянула утром из своего окна, возможно столь прекрасная картина смогла бы отвлечь ее от грустных мыслей, и утро началось бы приятнее. Однако, как следует обдумать это она не успела, дверь в комнату отворилась и обе девушки, обернувшись, увидели в дверях одного из тех воинов, что были с ними вчера.

– Доброе утро, лэрд зовет вас позавтракать и обсудить дальнейшие планы.

– Спасибо, мы готовы спуститься, – сказала Давина и взяла Натали за руку, чуть сжав ее в знак поддержки.

Они вошли в большой зал, почти полностью заполненный людьми, шумно что-то обсуждающими, так что их прихода даже не заметили. Воин проводил их к местам, специально оставленным для них рядом с Морейем. Девушки поприветствовали лэрда, и он подал им знак, что все разговоры будут после еды. Они не были сильно голодны, а нервное напряжение и вовсе не давало насладиться предложенными блюдами и девушки слегка перекусив, начали искать взглядом своих воинов. Но то, что заметила Давина, отбило у нее остатки аппетита. В самом конце стола напротив них сидела уже не молодая, но все еще очень красивая женщина, она открыто кокетничала с несколькими сидящими рядом мужчинами, явно предоставляя им больше свободы действий, чем было бы прилично. Их руки периодически приобнимали ее, а некоторые, особо смелые, даже пытались поцеловать. Длинные, черные как смоль и прямые как палки волосы ее были распущены по плечам, карие глаза в обрамлении густых ресниц были призывно прикрыты, а пухлые губы ярко алого цвета посылали недвусмысленные намеки. Но не вид женщины и не явно распущенное поведение так взбудоражило Давину, она узнала ее и повернувшись к Морею, напрочь игнорируя сидящую между ними Натали, спросила.

– Лэрд, скажите, можем ли мы попросить вас запереть двери?

– А что случилось, моя дорогая?

– Среди нас предатель и мой долг передать его в ваши руки для немедленного суда и самого сурового наказания. – Произнесла она ровным и спокойным голосом, за которым чувствовалась злоба и ненависть.

– Конечно, они и так закрыты, если ты посмотришь, то убедишься в этом, – и действительно, когда девушки повернули головы, увидели, что перед закрытыми дверями стоит несколько воинов, как будто беседующих, – но скажи, какого предателя ты заметила среди моих людей? Ты должна быть в этом полностью уверена, чтобы выдвигать подобные обвинения, иначе та кара, которой ты требуешь для него, может пасть и на твою голову. Готова ли ты к этому?

– Да, я готова, я полностью уверена. Я вижу этого человека своими глазами и это не член вашего клана.

– О ком ты ведешь речь?

– О Катрионе, она была МакАрок, теперь же у нее нет имени, лэрда и клана. Она должна была быть изгнана, но к тому моменту, как мы узнали о ее причастности к похищению Натали, она сбежала, самым гнусным и позорным образом.

– Тогда ты, наверное, хочешь предъявить ей обвинение?

– Если позволите.

– Я позволяю, – сказал он и откинулся на спинку кресла.

Давина встала, и громко произнесла:

– Катриона, бывшая МакАрок, ты предала свой клан и своего лэрда. Ты виновна в похищении его жены, у тебя нет достоинства, а теперь нет ни имени, ни семьи, ни дома. – На середине этих слов, все разговоры затихли, а взгляды обратились к стоящей девушке.

– Я, Давина МакАрок, сестра лэрда Йена, в его отсутствие предъявляю тебе обвинение в измене, также в похищении жены лэрда, также в неоднократных попытках убить жену лэрда. На совете клана было решено изгнать тебя, но воины, отправленные сообщить тебе об этом, узнали, что ты трусливо сбежала. Ты не известила о своих грехах лэрда, в чьем клане сейчас живешь, за чьим столом сидишь. Эти честные и добрые люди, приняли тебя, не зная, что ты лгунья и предательница. Я, Давина МакАрок, прошу лэрда Морейя Броукина, покарать тебя самым жестоким образом.