Я поискала его глазами в толпе и увидела беседующим с тетушкой Дороти. Точнее, это она с ним беседовала. Гарри стоял молча, со своим обычным выражением лица — слегка надменным и безразличным.

Я еще раз отметила про себя привлекательность Гарри. Удивляюсь только, зачем тетушка Дороти вечно заставляет его делать то, чего ему явно не хочется.

Наконец, не в силах более вынести общество лорда Росдина, я предложила пойти выпить чего-нибудь в баре. Там я встретила Бейбу с Дереком.

— О, леди Ярдли… ваша бывшая горничная теперь работает у меня!

— Кто? Элинор Дентон? — уточнила Бейба.

— Да, — подтвердила я.

— Моя дорогая, это ужасное страдание! — всплеснула руками Бейба. — Полностью погубила мне платье, и я ее выгнала. Советую вам с ней не связываться.

— Спасибо, — сказала я, — но я ее уже взяла. Вы отказали ей в рекомендации, и она не могла найти себе работу. Она была в отчаянии!

— Ах, дорогая, вы слишком сентиментальны! — провозгласила Бейба. — На мой взгляд, просто нечестно давать рекомендации прислуге, которая этого не заслуживает. Вы согласны со мной, Дерек?

Дерек пробурчал что-то невразумительное, и она продолжала:

— Дороти знает, что вы наняли эту женщину, Максина?

Я сказала, что дядюшка Лайонел дал свое согласие.

— Ну, пожалуй, мне стоит потолковать со стариком, — вставила Бейба.

— Можете не трудиться, — проговорила я, — ему уже известно все в подробностях.

— Что ж, — заключила Бейба, — держите ее на здоровье, но, когда она спалит ваши платья, пеняйте только на себя!

В этот миг заиграл оркестр, и гости направились в зал — там начиналось эстрадное представление.

На сцене некий забавный джентльмен в парике и пестрой шали распевал куплеты. Публика покатывалась со смеху, а я, признаться, не понимала их смысла и с нетерпением ждала конца представления. Исполнителя все еще вызывали на «бис», когда ко мне подошел Гарри и спросил:

— Могу я рассчитывать на следующий танец?

Я, конечно, сказала «да», но тут вмешался этот несносный норд Рос-дин:

— О, но ведь этот танец вы обещали мне!

Откуда ни возьмись появилась тетушка Дороти и тоже напустилась на меня:

— Ах, Максина, ты ведешь себя возмутительно! Отказать лорду Росдину! Это недопустимо. Гарри может потанцевать и со мной.

— Ох, не стоит так обо мне беспокоиться, — сказал Гарри. — Пойду лучше выкурю сигарету.

Тетушка Дороти сильно порозовела, но продолжала настаивать:

— Я хочу потанцевать с вами, Гарри.

— Ах вот как?! — Его рот скривился в насмешке, и он небрежно положил ей руку на талию.

Лорд Росдин повернулся ко мне с идиотской ухмылкой на лице:

— Похоже, вы вносите в лагерь раздор!

— Что вы имеете в виду? — спросила я холодным тоном. Этот юнец начинал мне действовать на нервы. Бывают же на свете такие ужасающие типы!

— Вам придется усвоить простое правило. — Его голос звучал снисходительно. — Не посягайте на чужую собственность, иначе у вас будет много неприятностей.

Я объявила, что в самом деле не понимаю, о чем он толкует, и предложила изъясниться на простом английском языке.

— Ну ладно, — сказал лорд Росдин, — если хотите. Гарри Стэндиш принадлежит Долли, так что вам не стоит вставать между ними.

Я спросила, как Гарри может принадлежать тетушке Дороти, если та замужем. Он так и покатился со смеху.

Ну что ж, теперь я разобралась во всем. Сомнений нет, тетушка Дороти влюблена в Гарри, и мне страшно жалко дядюшку Лайонела, такого душку.

Я считаю, со стороны Гарри это довольно гнусно, впрочем, надо признать, по нему не заметно, чтоб он так уж был влюблен в тетушку Дороти.

Может, действительно он в нее не влюблен? Может, только она в него влюблена, да еще будучи на много лет старше?

Так или иначе, я всех их возненавидела и пришла к выводу, что все это плохо кончится. Нет… неправда! На самом деле я не испытываю ненависти к Гарри. Он очаровательнейшая личность из всех, с кем я только встречалась в Лондоне! И вообще все складывается самым счастливым образом, так что грех жаловаться.

* * *

Я люблю Гарри… Ужасно люблю.

И мне кажется — не уверена, но кажется, — что и он меня любит!

Вечеринка все продолжалась и продолжалась. Было уже очень поздно, но домой еще никто не собирался.

Лорд Росдин буквально преследовал меня, и я никак не могла от него отвязаться. Он не отступал от меня ни на шаг, выпрашивая танец за танцем, так что я не выдержала и вспылила:

— Ох, дайте же мне потанцевать еще с кем-нибудь!

Он сильно насупился, но все же отошел от меня. Сначала он танцевал с Моной, потом еще с несколькими девицами, которые были явно польщены его вниманием.

Почувствовав себя свободной, я принялась оглядываться вокруг — скажу честно, я высматривала Гарри, — как вдруг чьи-то руки крепко обхватили меня за талию. Это был не кто иной, как лорд Хьюго.

Не говоря ни слова, он стремительно закружил меня в танце, увлекая на середину зала.

— Наконец-то мы снова вместе и танцуем, красавица! — промурлыкал он.

— Да, но сначала обычно заручаются согласием дамы, — заметила я.

— О нет, — заявил лорд Хьюго, — я уже научен горьким опытом — вы можете сказать «нет».

— Вы очень миленькая, — прошептал он через секунду. — Знаете, что мне хочется сделать?

Я довольно-таки холодно ответила «нет», всеми силами стараясь освободиться от его цепких рук. Мне были противны прикосновения лорда, кроме того, я беспокоилась за свое новое платьице из зеленого тюля — его так легко было помять!

— Мне хочется поцеловать вас!

— Этого еще не хватало! — воскликнула я.

— Не будьте такой жестокой!

— Я не хочу, чтобы меня насильно целовали — разве это жестокость? — спросила я.

Он сказал, что да, на его взгляд, жестокость.

Какое-то время мы танцевали молча, а потом он предложил:

— Пойдемте вниз ужинать.

Я обрадовалась возможности выскользнуть из его объятий, и мы спустились вниз.

В столовой было так много народу, что нам ничего не оставалось, как вернуться назад.

— Здесь так душно, дорогая, я предлагаю подышать свежим воздухом, — вкрадчиво проговорил лорд Хьюго.

Сад освещался разноцветными фонариками, кругом были расставлены маленькие скамеечки, на которых отдыхали гости в перерывах между танцами. Я подумала, ничего страшного не случится, если мы прогуляемся немного.

В конце сада возле огромного боскета нашлась незанятая скамейка, на которую и уселся лорд Хьюго, сказав:

— Отдохнем немного, а потом вернемся в дом.

Я села рядом. У нас завязалась беседа, поначалу довольно милая, если не считать, что он то и дело отвешивал мне дурацкие комплименты. Постепенно разговор с ним меня увлек, и я не заметила, как сидевшие в саду люди один за другим разошлись, и мы остались совсем одни.

Вдруг лорд Хьюго обнял меня одной рукой за талию и со словами: «Ну а теперь будьте ко мне хоть немножко добры» — прижал к себе покрепче.

— Нет… прошу вас не делать этого, — запротестовала я, уперлась руками ему в плечи и попробовала вырваться. Но это оказалось не так-то просто сделать.

Глаза Хьюго горели, он сжимал меня все сильнее и сильнее. Страх и отвращение овладели мной.

— Если вы сию же минуту не отпустите меня, я закричу, — пригрозила я.

Вместо ответа он быстро наклонил голову и попытался поцеловать меня. Я отпрянула вовремя — поцелуй пришелся за ухом.

О, как я взбесилась! Этот омерзительный старик, неприязнь к которому я не пыталась скрыть, посмел прикоснуться ко мне!

Ярость придала мне сил, я вырвалась и побежала в дом. Там, в курительной, в одиночестве сидел с сигаретой в руке Гарри.

Не знаю почему, но, увидев его, я почувствовала себя такой несчастной и кинулась к нему, как к единственному спасителю.

— Уведите меня… Гарри, пожалуйста, уведите меня отсюда!

— В чем дело, детка? — спросил он.

— Этот жуткий старик! — выдавила я.

Он вдруг страшно нахмурился и сказал:

— Что эта свинья вам сделала?

— Пойдемте… пойдемте, — упрашивала я. — Сейчас я ничего не могу вам сказать!

Я видела, что лорд Хьюго выходит из сада и направляется к нам. В мгновение ока мы выскочили в парадную дверь, прыгнули в автомобиль Гарри, стоявший у подъезда и помчались через площадь. Ветер развевал мои волосы, я ощущала себя в полной безопасности и была невероятно счастлива.

Мы ехали прямо в Хемпстед, к заросшим вереском пустошам. Там стояла полнейшая тишина — вокруг не было ни души. Небо сияло множеством звезд, отражавшихся в неподвижной глади небольшого озера, окруженного редким кустарником. Похоже, мы увлеклись, забравшись так далеко от Лондона.

Гарри остановился и заявил:

— Пожалуй, выкурю сигарету. Вы не против?

— Нет-нет, курите, — разрешила я.

— Вы ведь не курите, нет? — спросил он.

Я покачала головой.

— Очень рад, — сказал он.

— Почему? Вы не любите курящих женщин? — удивилась я.

— Вообще-то мне все равно, — пожал он плечами, — но вам курение не пошло бы на пользу.

— В таком случае ни за что не начну курить.

— Это правда, Максина? Мое мнение для вас что-то значит? — Гарри внимательно заглянул мне в глаза.

Я ответила, что мне хочется, чтобы он считал меня хорошей.

— А почему вам этого хочется? — не отставал он.

Я ответила, что сама не знаю, только считаю его невероятно милым.

Услышав это, он воскликнул: «О Боже!» — и, отшвырнув сигарету, хоть сделал всего несколько затяжек, включил мотор автомобиля. На кошмарной скорости мы понеслись домой.