Алек отпустил мою руку. Или, может быть, я ее выдернула сама, чувствуя себя довольно глупо. Гарри наверняка отметил интимность окружавшей нас обстановки и то, как Алек сжимал мою руку. Мы-то были уверены, что поблизости никого нет.

Гарри, так же сухо ответив на приветствие Алека, обратился ко мне:

— Вы нужны вашей тетушке, Максина, она просила меня доставить вас на Гровенор-сквер. Мой автомобиль на улице.

Я распрощалась с Алеком.

В любом случае ненадолго — нынче вечером он придет обедать.

Я вышла на улицу, села в автомобиль. Должна сказать, этот «бентли» один из самых прелестных у Гарри, но за рулем сидел шофер, и мы устроились позади.

— Слушайте, Максина, — сказал Гарри, — никакая тетушка вас не разыскивает, просто мне надо вам кое-что сообщить.

— Что это значит? — воскликнула я в изумлении. — Зачем же вы так поступили?

— Я какое-то время следил за вами и Биттоком, — объявил он, — и подумал, что, прежде чем сблизиться с этим молодым человеком, вам следует о нем кое-что узнать.

Я спросила, что он имеет в виду, говоря о «сближении», и заявила, что достаточно много знаю об Алеке.

Гарри выглядел очень мрачно, говорил медленно и серьезно, и я, несмотря на нарастающее раздражение, не могла не заметить, до чего он привлекателен.

— Я не считаю юного Биттока подходящей для вас компанией, — говорил Гарри. — Не думаю, что Долли придет в восторг, узнав о нем всю правду!

Я возразила, что Алек очень нравится тетушке Дороти, что обвинения, не подкрепленные фактами, выглядят как клевета.

Гарри фыркнул, а потом сказал, что Алек — известнейший шалопай, сидящий по уши в долгах.

Я ответила, что мне хорошо известно о денежных проблемах Алека, но только все равно не понимаю, что из этого следует? Почему Гарри решил вмешаться в нашу дружбу?

— Черт побери, Максина, — воскликнул Гарри, — мне очень трудно вам объяснить, но знайте, ничего хорошего в Алеке нет, уж поверьте мне на слово! Я намного старше и опытнее вас и утверждаю, что Алек Битток — неподходящий для вас молодой человек. И вполне возможно, что для решения своих финансовых проблем он задумает жениться.

— А почему бы ему и не жениться? — спросила я.

— Во всяком случае, не на вас, — отрезал Гарри.

Тут я по-настоящему разозлилась и заявила, что выйду замуж за того, кто мне нравится, а что касается Алека, то уверена, что он обойдется без постороннего вмешательства.

— Говорю вам, он просто маленький извращенец, — сказал Гарри. — Не могу сильней выразиться!

— Вот уж не знала, что вы такой сэр Галахад[21]! — заявила я с презрением, на какое только была способна.

Гарри побелел от злости:

— Вы, Максина, упрямая маленькая дурочка, но я вас не виню. Вашу проклятую невинность ничем не прошибешь.

Я сказала, что, вместо того чтобы проклинать мою невинность, лучше бы он сказал прямо, что ему так не нравится в Алеке, почему он считает, что тот охотится за моими деньгами. В конце концов, мне лучше судить, кто меня любит за деньги, а кто нет!

— Вы ошибаетесь, Максина, — покачал головой Гарри. — Впрочем, поскольку с вами беседовать бесполезно, я поговорю с вашим дядей.

Тут я не на шутку испугалась — снова втягивать в неприятности дядюшку Лайонела мне не хотелось. В любом случае Гарри не должно волновать, с кем я общаюсь. На это у меня есть тетушка Дороти.

Я все это выложила Гарри, сообщив заодно, что не вижу, о чем тут беседовать с дядюшкой Лайонелом, — с Алеком я не помолвлена, и, если Гарри так хочется знать, он мне не делал предложения.

— Но собирается, — заметил Гарри. — Я вижу, к чему депо клонится, и не допущу этого — слышите, Максина?

Тем временем мы приехали на Гровенор-сквер.

Дома, похоже, никого не было, и мы пошли в гостиную, по дороге продолжая разговор, начатый в машине. Гарри упорно не говорил, что имеет против Алека.

Наконец, потеряв терпение, я сказала:

— Я попрошу Алека прийти в наш дом, и мы будем вести разговор в его присутствии!

— Поступайте, как хотите, — пожал плечами Гарри, — но прежде я намерен поговорить с вашим дядей — ведь вы именно этого опасаетесь, не правда ли?

Эти слова окончательно вывели меня из себя, и я, топнув ногой, крикнула:

— Да, я буду поступать так, как захочу! А теперь уходите и занимайтесь, пожалуйста, собственными делами!

От досады я чуть было не расплакалась.

Гарри хотел что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась, и вошел дядюшка Лайонел.

— Что тут происходит? — удивился он.

Я была так расстроена, что не могла и слова вымолвить. Проскользнув мимо дядюшки, я побежала наверх в свою комнату и там дала полную волю слезам. Немного успокоившись, я позвонила Алеку и сказала:

— Я ненавижу Гарри! Он поступил со мной просто по-свински!

Алек поинтересовался, в чем дело, и тут я поняла, что не могу объяснить ему причину нашей ссоры.

— Дорогая, не позволяйте никому себя расстраивать! Ну хотите, я сейчас приеду и развеселю вас?!

Я сказала, что лучше подождать до обеда, тогда и встретимся.

— Мне очень многое вам надо сказать, Максина, — проговорил он.

Последовала пауза, а потом он добавил спокойным тоном:

— Полагаю, вы догадываетесь, что именно?

Я сказала, что нет, не догадываюсь, но он, не обратив внимания на мой ответ, продолжал:

— Так «да» или «нет», Максина?

А потом рассмеялся и заметил:

— Женитьба, на мой взгляд, очень забавная вещь, как по-вашему?

— Вы в самом деле имеете это в виду, Алек? — Я замерла в ожидании ответа.

— Конечно, — подтвердил он.

— Ну… тогда «да».

И подумала про себя: «В любом случае, так Гарри и надо!» А Алек сказал:

— Чудно, чудно! Очень забавно! Я поговорю с вами об этом нынче же вечером, а покуда давайте никому об этом не сообщать.

— Нет, конечно, — подхватила я.

Мы попрощались, я повесила трубку и подумала, как мило получить предложение по телефону! Я чувствовала себя современной девушкой в духе двадцатого века.

Как все удачно складывается! От радости я запрыгала по комнате.

В этот момент раздался стук в дверь, и явилась Элинор с просьбой дядюшки Лайонела спуститься вниз для разговора с ним.

У меня возникло недоброе предчувствие, и я нехотя поплелась в библиотеку, где в это время дня обычно находился дядюшка.

Он был один, видимо, разговор с Гарри был непродолжителен.

— Надеюсь, Максина, — начал он, — тебе известно, почему я послал за тобой.

— Еще бы! — отвечала я. — Гарри наговорил вам кучу гадостей, каждая из которых — абсолютная ложь.

— Ну, хотелось бы мне считать все это ложью, — продолжал дядюшка Лайонел, — только не думаю, чтобы Гарри доставляло большое удовольствие сочинять истории о твоих друзьях.

— Так что он сообщил? — решительнейшим тоном спросила я. — Что Алек хочет жениться на мне ради денег?! И что еще?

Дядюшка Лайонел казался весьма смущенным от волнения, он взял нож для разрезания бумаги и принялся вертеть в руках.

— Ты не дитя, Максина, — сказал он, — однако есть такие вещи, о которых тебе знать не следует. Вещи, которые… — как бы это сказать? — вопиют против нравственности и которые люди нередко замалчивают, не желая устраивать скандалов.

— Не понимаю, о чем идет речь, — пожала я плечами. — Какое отношение это имеет к Алеку? Может ли быть безнравственным человек, который пользуется такой популярностью в обществе? Да ведь его все знают!

Дядюшка Лайонел взял меня за руку и сказал:

— Послушай, Максина, тебе известно, что я тебя очень люблю и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в беде. Но прошу тебя, не выпытывай у меня ничего, а просто поверь моему опыту. Я проверю все факты, которые сообщил мне Гарри Стэндиш, и если они не подтвердятся, я буду всеми силами защищать твоего друга. Но пока я не сделаю этого, дай мне честное слово не соглашаться на помолвку.

— Я уже помолвлена, дядюшка Лайонел.

— В таком случае я должен встретиться с этим молодым человеком, — заключил он.

— Скажите мне, в чем дело! — взмолилась я. — Объясните!

— Я не могу этого сделать, Максина. — Голос дядюшки звучал твердо. — Раз уж дело зашло так далеко, то мне необходимо сначала поговорить с молодым человеком, а потом уже постараюсь все тебе объяснить. Но не раньше! Прошу дать мне номер его телефона.

Я дала номер Алека, и дядюшка Лайонел принялся ему звонить, а я сижу у себя в комнате, убитая горем, и гадаю, что там происходит внизу.

О Боже! Ведь совсем недавно я была так счастлива! И Гарри все испортил. Как же я его ненавижу!

Да, я ненавижу его, и если когда-нибудь мне представится возможность сделать ему такую же гадость, какую он сделал мне, я воспользуюсь ею без малейшего колебания!

* * *

Ничего не понимаю, что происходит в этом мире! Одно знаю — если такова взрослая жизнь, молю Бога снова отправить меня в монастырь.

Там по крайней мере понятно, что происходит, жизнь расписана по часам и, несмотря на всю свою монотонность, она имеет смысл. А этот мир мне кажется безумным, в нем все перепутано, нарушена логическая связь событий, слова не соответствуют поступкам.

Не знаю, что произошло между Алеком и дядюшкой Лайонелом и вряд ли когда-нибудь узнаю.

Я сидела у себя в спальне. Было темно, но я не зажигала свет. Бремя тянулось бесконечно медленно. Наконец пришла Элинор и позвала меня вниз. Дядюшка Лайонел был ужасно серьезен и, казалось, чем-то подавлен. Увидев меня, он сказал:

— Я уверен, ты очень расстроишься, Максина, когда узнаешь, что твоей дружбе с Алеком Биттоком пришел конец.

— Конец?! — воскликнула я. — Но почему? Я хочу увидеть Алека и сама с ним поговорить.