Сегодня вечером я собираюсь на бал, обещающий превзойти блеском все прочие, на которых я побывала в последнее время. Его называют «балом новобрачных» и дают в доме на Парк-лейн, принадлежащем самой роскошной и вызывающей больше всего толков в Лондоне невесте, чьи родители близки к королевской фамилии и очень влиятельны. По этому случаю тетушка Дороти заказала мне новое платье.

Предчувствую, что со мной нынче вечером произойдет нечто необычное, и с нетерпением жду этого. Согласитесь, что после всего пережитого в первые недели пребывания в Лондоне довольствоваться балами для дебютанток, где подают хлеб с маслом, довольно-таки скучно. Никто мне даже комплиментов не говорит, за исключением стариков отцов дебютанток, и из всего услышанного за последнее время самым оригинальным было:

— Ну и здорово вы танцуете, я вам скажу!

Все это так убого после любовных приключений с Тимми, Айвором и, конечно же… Гарри.

* * *

Вчерашний вечер превзошел все мои ожидания.

Во-первых, дом просто очарователен, а съехавшиеся гости напоминали завсегдатаев «Эмбасси», которых я достаточно повидала до своего второго посвящения в дебютантки.

Все женщины невероятно худы, в изумительных платьях, так плотно облегающих фигуры, что, кажется, будто их туда залили в жидком виде. Драгоценности великолепны.

При каждом движении эти красавицы колышутся, точно тростинки, и при встрече со знакомыми говорят: «Дорогая, это божественно!»

Кругом царило веселье, атмосфера была самая непринужденная, тогда как на балах дебютанток она какая-то вязкая, словно пудинг. Бывает такое тягучее, тяжелое ощущение, напоминающее именно непропеченный пудинг, а на вчерашнем приеме все, похоже, решили блистать, быть веселыми, яркими и забавными.

Возможно, какую-то роль тут сыграло присутствие принца Уэльского, впрочем, с ним обращались без церемоний, как с простым смертным, и, кажется, он был этим доволен.

Я надеялась втайне, что принц по какой-то счастливой случайности пригласит меня на танец.

Но он выбрал лишь нескольких знакомых ему дам и, разумеется, нашу хозяйку, которая выглядела особенно прелестно. Как же я ей завидовала!

Впрочем, тетушка Дороти кое с кем познакомила меня, так что в партнерах недостатка не было, включая, естественно, членов нашей компании.

Здесь я столкнулась с Моной, как всегда роскошно разодетой и казавшейся намного старше своих лет. Этакая многоопытная светская львица.

Она обратилась ко мне в том несколько напыщенном тоне, в каком здесь все разговаривали:

— Максина, дорогая… Хочу познакомить тебя с Алеком Биттоком. Он просто божествен, и я уверена, вы будете без ума друг от друга!

Я обменялась рукопожатием с высоким, весьма симпатичным молодым человеком со светлыми волосами и на редкость яркими синими глазами.

Он действительно невероятно хорош, прекрасный танцор и остроумный собеседник. Меня уже давно никто так не смешил!

Причем важно не только то, что он говорит — хотя все его высказывания отличаются острым умом, — но и то, как он это говорит. Его манера выражаться необычайно интеллигентна.

Неудивительно, что Алек пользуется большой популярностью в обществе — пока мы танцевали, кто только не заговаривал с ним, и для каждого у него нашлось словечко или шутка.

Кстати, Алек тоже все время вставляет «дорогая» или «божественно», но у него это получается так естественно, что не вызывает никакого чувства протеста.

Сначала мы танцевали, а потом, усевшись, завели долгий разговор. Каких только тем мы не коснулись! И странное дело, в разговоре с ним я почувствовала себя умной и образованной. Есть же люди, которые умеют поднять собеседника до своего уровня!

Я попросила Алека рассказать о себе. Оказывается, он старинного, но обедневшего рода и сменил множество профессий в поисках заработка. Даже на поприще журналистики пробовал свои силы и имел большой успех. Его остроумные статьи сделали его известным, так что он теперь не испытывает недостатка в приглашениях на обеды и вечеринки.

Отец его живет в Ирландии в старом родовом замке среди болот, который пришел в такой упадок, что настоятельно нуждается в реставрации. Однако деньги уходят главным образом на содержание лошадей — все члены семьи страстные охотники.

Алек сумел рассказать эту весьма прозаичную историю так, что она прозвучала как таинственная романтическая повесть.

— А теперь расскажите мне о себе, — попросил он. — Вы ведь новая маленькая наследница из Мейфэра, правда? Забавно, так как вам с вашей внешностью никакого наследства не требуется!

Я сказала, что действительно надеюсь в один прекрасный день получить в наследство кое-какие деньги, но какие именно — не знаю.

Он засмеялся и сказал:

— И правильно. О деньгах надо думать тогда, когда их нет, а как только они появятся — лучше всего забыть о них.

Самые обычные фразы, произнесенные Алеком, звучат как-то особенно, только он умеет скорчить такую смешную гримаску или так комично приподнять бровь, что вы начинаете невольно смеяться вместе с ним.

Неожиданно наш разговор был прерван появлением очаровательной особы, которая грозно заявила:

— Какая же вы свинья, Алек! Забыли про мой танец.

— Дорогая, — он театрально всплеснул руками, — я совершенно выдохся, извините меня. Я в самом деле ужасно рассеян, бывает; что сам о себе забываю и не могу вспомнить в течение нескольких недель!

Разумеется, после этих слов красотка рассмеялась и великодушно простила Алека.

— Прекрасно, тогда станцуем последний танец, — сказал Алек и добавил, обращаясь ко мне: — Я завтра вам позвоню, Максина. Не забудьте.

Я не без удовольствия подумала, что он забыл про танец с этой девушкой из-за беседы со мной.

Поскольку было уже очень поздно, я поехала домой с тетушкой Дороти, которая была в восторге от вечеринки. Всю дорогу она рассказывала мне, что была окружена самыми блестящими молодыми людьми, а ее темно-синее платье и ожерелье с сапфирами и бриллиантами делали ее неотразимой. Я покосилась на тетушку и вынуждена была признать, что она действительно выглядит великолепно.

Когда мы вышли из автомобиля, обе еле держались на ногах от усталости, но блаженные улыбки не сходили с наших лиц — до того мы хорошо провели время! Поднявшись в спальню, я буквально упала на постель, и последняя моя мысль была об Алеке.

Разбудил телефон, трещавший прямо над ухом: было одиннадцать, и со мной хотел поговорить Алек.

— Доброе утро, рыжеволосая сирена, — сказал он. — Долго ж вы спите! Я уже десять минут как проснулся.

Я моментально оживилась при мысли, что ему захотелось мне позвонить сразу, как только он проснулся, и спросила:

— Правда, вчера было забавно?

— Со мной приключилось событие прямо-таки божественное! — ответил он.

— А именно? — поинтересовалась я.

— Встреча с вами. — Я почувствовала, что он улыбнулся. — Чудовищное же вы создание! Всю ночь мне снились!

— Потрясающе! — сказала я. — И что вам снилось?

— Ай-ай-ай, — сказал он. — А я-то считал вас дебютанткой!

Мы еще долго несли всякую милую чушь, а потом он спросил, может ли он прийти к обеду.

Я сказала, конечно, может, а если вдруг тетушка Дороти наметит что-то другое, я ему перезвоню.

Он положил трубку, а я послала Элинор вниз спросить у тетушки Дороти в отношении обеда. И вот получила известие, что все в полном порядке.

Я страшно волнуюсь перед встречей с ним.

Надеюсь, сегодня днем он будет столь же мил и остроумен, как вчера вечером.

Никак не могу решить, какое надеть платье: зеленое — его я еще ни разу не надевала — или белое крепдешиновое с черным поясом.

Сколько проблем с нарядами! Мужчинам везет — им не приходится особенно беспокоиться на этот счет. Интересно, в каком я ему больше понравлюсь? Наверное, в зеленом — я знаю, зеленое очень идет к моим волосам.

Позвонил Айвор, но у меня сегодня нет времени, чтобы встретиться с ним.

Может быть, во второй половине дня я буду свободна, но пока сказать трудно. У тетушки Дороти всегда найдется для меня какое-нибудь занятие! Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения.

…Итак, решено, надеваю зеленое!

* * *

Я только что прогуливалась по парку с Алеком. Погода стояла чудесная.

Никогда еще парк не выглядел столь прелестным, утопая в нежном аромате распускающихся пышных роз. Какие счастливые и веселые лица у гуляющих парочек!

Алек мне нравится.

Он обаятелен, внимателен к собеседнику в отличие от большинства мужчин, которым интересно только то, что говорят они сами.

И, конечно, он невероятно красив. Про таких говорят: «точно греческий бог».

Мы проделали длинный путь вниз вдоль Серпентайна. Алек пытался столкнуть в воду жирного, перекормленного Лулу. Один раз ему это удалось.

Лулу пришел в бешенство, и я была вынуждена отнести его наверх к Мейбл, чтобы та высушила собаку, пока тетушка Дороти ее не хватилась. Она просто помешана на своем любимце.

Если бы я заводила собаку, никогда бы не выбрала пекинеса. Предпочитаю более крупные породы вроде охотничьих.

Мы присели на стульчики, продолжая милую болтовню. Все было прекрасно до тех пор, пока мы не увидели приближавшегося контролера. Алек вскочил и схватил меня за руку.

— Бежим! Мы не можем позволить себе тратить четыре пенса.

Я сказала, что у меня есть деньги, но он не слушал меня.

— Чепуха! Я ирландец, всегда смываюсь и никогда не плачу. Ирландцы бегают быстрей всех, так что их никому никогда не поймать!

Сейчас этот эпизод кажется мне довольно глупым, но тогда мы рассмеялись и побежали прямо на холм, в уютный маленький садик, где стояла одинокая статуя.